Через десять минут мы с Линэ добрались до озера. Чаша, где образовалось озеро, была будто выбита той же водой за много миллионов лет. Сейчас озеро было размером примерно метров тридцать на тридцать, глубиной не более двух метров, только в месте, где падала вода, глубина достигала четырех метров. В дальней стороне от водопада над озером были сделаны мостки, сама площадка была метров пять на двадцать, но только на два метра была над водой, а остальные три метра проходили над берегом, тут были лавочки, столики, в общем, все для туристов.

На одной из этих лавочек мы с Линэ разделись до купальников, кинули свои вещи и сумку Линэ на лавочку и отправились нырять за какой-то коробкой, о которой было написано в письме, которое в свою очередь мне передал почтальон. Короче полная ерунда, но я почему-то начал заниматься этим делом. Блин, приехал ничего не делать, и дня не прошло, уже опять ныряю в озеро у водопада. Даже в детстве я не начинал свои каникулы так бодро!

– И как ты представляешь искать какую-то коробку в воде, спросил я у Линэ, сильно-сильно надеясь на то, что она все же откажется от идеи с поиском коробки. Ну совсем нырять не хотелось, вода была прозрачная как слеза и именно это ее делало такой холодной, напоминало купель в рождество и чувство было таким же.

– Да элементарно Сержик, давай походим по мосткам, посмотрим, тут ведь вода прозрачная, возможно увидим коробку где-нибудь.

Увидели мы ее минут через пять гуляний на утренней прохладе, странно, и что нас заставило вначале раздеться.

–Линэ, ну видишь же, вон коробка, да нее всего-то нырнуть и сразу схватишь, может это, все-таки ты нырнешь, а то я вспомнил, что плавать не умею.

–Ну, ты и оборзел, мало того, что коробка твоя, так еще и вспомни, а кто меня спасал, когда мы с тобой в детстве в это озеро как раз и упали?

– Блин, скажешь тоже «спасал», я сам спасался, поэтому на тебя залезть хотел, чтобы выше оказаться, вот и хватал тебя.

– Ах ты, гад! А я всем рассказываю, что ты меня спасал! Вот теперь тем более ныряй, до этого я тебе компанию составить хотела, теперь фиг, твоя коробка, сам и ныряй, я пошла одеваться.

– Хорошо, пошли, мне она тоже не нужна, сейчас да на своей веранде, да с чашечкой кофе, да с ноутбуком мм-мм. Пойдем отсюда.

В момент, когда я разворачивался, Линэ столкнула меня в воду, правда, что тут скажешь и сама нырнула!

Боже мой, какая же она холодная. Я вспомнил, вспомнил, как мы тогда упали. Это чувство, когда промерзает каждая клеточка кожи, и как включается паника, которая выталкивает тебя из воды. Когда ты сам уже ничего не можешь сделать, ты поддаешься этой панике, а дальше начинают работать просто рефлексы. Сейчас я уже был готов нажать эту красную кнопку, которая уже во всю мигала на панели в моей голове, но в этот момент я краем глаза заметил, как в воду рыбкой входит Линэ, она и сила нырка ее сразу ведет к той самой заветной никому не нужной коробке. И зачем мне было нырять, ведь она сама нырнула и уже берет коробку со дна, а я так и пробултыхался в ледяной воде. Да и пофиг, именно в этот момент я и нажал кнопку «паника». Благо мостки были рядом, на них и залазил, когда Линэ вынырнула, положив коробку на край мостков, она быстрее меня забралась на мостки и уже хватала полотенце, пока я дрожал всем телом и пытался делать более ли менее ровные шаги в сторону лавки, на которой мы оставили полотенце.

– Ну что Сержик, как водичка?

– Как тогда Линэ, как в тот день, боже, я забыл, что может быть так холодно.

Я вытирался полотенцем, пытался им растираться, это давало свой результат, но все равно было холодно. Минут через пять мы сидели закутанные в полотенце с ног до головы и дрожали. Тот самый момент, когда вам вдвоем одинаково, и вы без слов испытываете одинаковые эмоции и даже общаетесь друг с другом.

– Линэ, как ты?

– Холодно Сержик, просто холодно! – какими бы большими не были полотенца, но это не одеяла, в которые можно закутаться, по этой же причине какие-то части тела все же были открыты, как у меня, так и у Линэ. Ее ножка была видна из под большого полотенца, ее пальчики, ноготки на которых были накрашены в ярко красный цвет и только безымянный пальчик, точнее ноготок был накрашен синим цветом. Странно, я до этого не замечал, что даже ножка может быть красивой, у Линэ она была просто идеальной, а выше были мурашки. А Вы знали, что мурашки могут быть тоже красивыми, вот и я до этого момента не знал. Я, сидя в таком же большом полотенце, посмотрел на свои торчащие ноги и в сравнении с ножкой Линэ, как же красива женщина, даже в мурашках. Мои мурашки, пробивающиеся сквозь волосы, выглядели болезненно белыми. На ножке Линэ они выглядели как маленькие великолепные холмики на нежной коже.

– Линэ, зачем, ну зачем, ты меня толкнула, ведь все равно ты ее достала?

– И что, что я должна была одна купаться?

– Ладно, я хоть детство вспомнил, хоть это хорошо, – уже с улыбкой сказал я.

– Помнишь Сержик как мы там в том самом детстве бежали потом, как к твоей бабушке прибежали, помнишь, как потом она нас с тобой в одну ванну с теплой водой засунула.

– Да Лин, помню, а еще я помню, как потом три дня дома сидел и книжки читал, которые меня заставили читать, а ты, ты зараза такая гуляла и меня в окно всегда звала, вот только меня обвинили в том нашем твоем купании, поэтому и помню. Что наказан я был, а ты нет.

– Не злись Сержик, сегодня, если тебя будут наказывать, я скажу, что виновата я!

– Ага, жалко только сегодня некому наказывать, ладно давай коробку сюда, будем вскрывать, смотреть ради чего мы сегодня купались.

– Точно, а может, выкинем ее назад в озеро, и как ты говорил «фиг с ней».

– Нет уж, раз нырнули, достали, давай смотреть, что там!

– Нет дорогой Сержик, достала ее я, фиг я тебе ее отдам, я ее сама посмотрю, а вот если там ничего интересного нет, я тебе отдам, вдруг там миллионы, тогда ее я доставала и это мои миллионы!

– Ну да, миллионы, конечно, давай вскрывай уже, что я зря, что ли мерз и продолжаю мерзнуть.

В это время, можно сказать внезапно, начали появляться туристы на мостках, видимо автобус, который проезжал мимо, решил остановиться и показать туристам водопад.

– Да мы моржи, да купались, да загораем, да нет, не греемся, от солнца прячемся, да что Вы, нет солнца, это Вам так кажется, а нам жарко.

– Линэ, валим отсюда, – мы крайне быстро собрались и можно сказать убежали, скорость нам предало не только желание удалиться, но и желание согреться. Уже много позже, сидя на веранде и попивая почти горячий чай, мы с Линэ смотрели на коробку, которая лежала на столе и совсем не собиралась раскрываться сама!

–Давай Линэ, открывай уже, не тяни!

Линэ взяла коробку в руки, ее тонкие пальчики начали раскручивать скотч на коробке, минут через пять, когда коробка была свободна от скотча, когда уже нервы говорили: «Да открой ты ее уже!», Линэ наконец то открыла коробку.

Линэ перевернула коробку, все ее содержимое выпало на стол, а что там из содержимого, кусочек фото и все! На кусочке фото видно было часть горы и совсем чуть-чуть водопада, явно нашего, хотя, можно и проверить.

– И что это Линэ? На этом фото может быть, что угодно, ты же понимаешь, что сотня туристов в день делает фото у этого водопада.

– Подожди Серж, Линэ трясла коробку в надежде, что там будет что-то еще, но тщетно, там было пусто.

– Я не знаю, что тебе сказать Серж, может ты и прав, и все это не для тебя и вообще мне до сих пор холодно, – Линэ села прижавшись ко мне и загрустила. А мне было приятно так сидеть и чувствовать, как Линэ прижимается ко мне, чувствовать, как пахнут ее волосы, которые были так близко. Я обнял ее, наступило то самое блаженство, о котором я так мечтал там, у себя, в Москве. Странно, сидя у себя там, я мечтал о душевном состоянии, которое я смогу достичь, приехав сюда, но я никак не ожидал, что то состояние, о котором я мечтал, я смогу испытать только тогда, когда буду сидеть в обнимку с Линэ.