— СТОЙ! НЕТ! — взвыла громко.
— Реджина?! Что случилось? — спасительный голос заставляет замереть и посмотреть на дверь. Кто-то дёргает ручку в попытке открыть дверь.
— Только попробуй, что сказать! — запястья тут же отпускают, и она принимает сидячее положение, чуть ли не крича «спасибо» всем, кому можно. Голубые ненавистно смотрят в карие.
— Реджина! Открой. Что там у тебя? — учитель анатомии громко стучит в дверь.
— Я на тебя…
— Ты ничего мне не сделаешь, — подхватывает вещи, не смотря на потирающую запястья женщину. Она все также шокировано сидела на столе, боясь сдвинуться с места. Слезы давно оставили дорожки от туши. — Тебе никто не поверит. Напомню, мой дядя не просто директор, — он подходит к двери, поворачивает ключами и открывает дверь. Они видят испуганного светловолосого мужчину. Джонс оборачивается.
— До завтра, мисс Миллс! — она невольно дрожит от его голоса. Голубые опасно сверкают в темноте, и он уходит, слегка задевая учителя.
Локсли включает свет и проходит в помещение. Его голубые глаза смотрят на молча сидящую на столе женщину с опущенной головой, потирающую руки запястьями. Светловолосый тут же подходит к ней. Не сказать, что они общались. Нет, они скорее как кошка с собакой лаялись. Но уважали работу друг друга и старались идти на компромиссы.
— Реджина? — зовёт ее и ужасается, когда она поднимает на него полные слез и боли глаза. Черные дорожки от туши, бледность лица и красные запястья. Он все понимает. Она не выдерживает взгляда и поворачивает голову к окну. Робин подходит ближе и видит, как она плотнее сжимает ноги. Он двумя пальцами поворачивает ее к себе за подбородок и заставляет смотреть на него.
— Это он? — другой рукой берет хрупкое запястье и осматривает. Злость и мысли придушить этого ублюдка мгновенно накрывают его. Она молчит, не в силах отвести глаза, пока он нежно поглаживает запястья.
— Реджина, это он?! — повышает тон, и она кивает.
— Ублюдок, я ему, — гневно цедит сквозь зубы, пока в мыслях он уже расшибает ему голову.
— Нет. Не надо, — пытается выпутаться из его рук. Но он неожиданно прижимает ее к своей груди. Оба опешили от такого. За год их общения на работе такого точно не было. Были крики, ее посылания его куда только можно, он лишь сдерживался. Она даже раз вылила на него бокал с остывшим, к счастью, чаем. А сейчас он прижал ее дрожащее тело к своей груди, она отчётливо слышала стук сердца. Пока глаза были зажмурены, а губы приоткрыты. Его теплые ладони гладят ее спину, пока она пытается не зареветь в голос. Чувствует, знает, что ей плохо и не может уйти. Будто, если он уйдет, с ней что-то произойдет. Она несмело обхватывает его талию и носом утыкается в рубашку, оставляя черные следы туши.
— Я подвезу тебя, — слышит и кивает.
========== Часть 2 ==========
Карие глаза закрыты, голова лежит на руках, и сознание начинает медленно мутнеть. Где-то вдалеке она слышит женский голос, но не может понять из-за усталости. Стол не лучшее место для сна, но, не проспав даже часа ночью, у нее просто нет выбора. В голове до сих пор вспышками проносится вечер. Пара по истории заканчивается, наступает темнота. Тело прижато к столу, она кричит, никто не слышит. А потом ниоткуда появившийся Локсли, оказалось, он забыл ключи от дома в кабинете и ему пришлось вернуться. Она не помнила, сколько они в тот вечер просидели в объятиях друг друга. Она помнила лишь то, что ей было не страшно, словно он защитил ее от всех. А потом он подбросил ее до дома, пытаясь веселить шутками. И она поняла, что весь год плохо с ним поступала. Удивительно, но, впервые в жизни, она услышала свою совесть.
— Да спит она. Щас проснется, скажем, что ты уже все рассказала, — сквозь сон услышала голос.
— Мисс Свон, я все ещё Вас слушаю, — отрезала она, и в кабинете вновь наступила тишина. — Вы так нудно рассказываете, что я засыпаю, — Реджина подняла голову и потерла переносицу, откидываясь на спинку стула. Ее мысли занял бодрящий напиток, который срочно нужен, иначе она на ходу уснет.
— Я уже рассказала, — замялась блондинка, сплетая пальцы рук.
— Что-то я не услышала, — брюнетка закинула ногу на ногу и корпусом повернулась к ней.
— Вы просто уснули, — покраснела Эмма.
— Или просто кто-то не выучил, — Реджина взяла ручку и подвинулась к столу ближе, находя в журнале строку «Эмма Свон».
— Нет. Нет. Нет. Ну, мисс Миллс, Вы же такая хорошая, — Эмма оказалась около нее, удерживая запястье с ручкой и мило хлопая зелёными глазами.
— Так, что ещё ты мне скажешь? — брюнетка, скрестив руки под грудью, откинулась обратно на спинку стула. Весь класс замолчал в предвкушении, ведь не готов был никто. Реджина Миллс была строгой учительницей, но в тоже время она шла им на уступки и понимала, что много задала. Ее любили все, с кем у нее были отношения.
— Вы самая лучшая. — Эмма начала загибать пальцы, пока брюнетка, прищурившись, смотрела на нее, — самая добрая, самая классная учительница.
— Иии?
— И прекрасный классный руководитель.
— Зачтем, Свон. Садись, — блондинка, широко улыбнувшись, проследила, как брюнетка откинула ручку на стол и отодвинула журнал, и со спокойной совестью села за парту.
— Так-с, мои «любимые», — показала кавычки, — лоботрясы, кто сегодня вообще готов?
Ее брови взметнулись вверх, когда все опустили головы в тетрадь, и лишь одна девушка подняла руку с последней парты.
— Вы мне должны, — грозно произнесла она под всеобщие кивки. — Ещё раз такое повторится…
— Не повториться, — произнесла темноволосая Айви.
— Так, ладно, — брюнетка придвинула журнал, взяв ручку. — Кого нет?
— Джонса и Нила, — брюнетка глубоко вздохнула, внутри все всколыхнулось.- Что с Нилом? — ставила отметку в журнале. — Только честно.
— Они вчера с Джонсом перебрали, — подала голос Эмма, у нее были темные отношения с Нилом. Нет, они не встречались, но парень был влюблен в девушку. И его можно понять, Эмма была красивой. Длинные блондинистые волосы, хорошая стройная фигурка и зелёные глаза. Она была похожа на ангелочка, так Миллс ее про себя звала.
— И когда эти идиоты придут?
— Сказали, на анатомию вечером, у нас сегодня зачёт.
— Отлично, я к вам зайду. И хоть один не сдаст зачёт — придушу. — Грозно произнесла она, захлопывая журнал. — Чего ждём? Выметаемся! Я от вас устала.
Кабинет быстро покинули, и женщина блаженно закрыла глаза, откидывая голову на спинку стула. Ладони расположились на черных обтягивающих брючках. Красная водолазка скрывала отметки, оставленные ее учеником вчера. Она почувствовала резкий запах леса, словно хвоя окружила ее вперемешку со свежестью. Реджина подумала, ей кажется, но вскоре на стол что-то опустилось, и она открыла глаза. На столе стояла кружка бодрящего напитка, а рядом, с улыбкой, преподаватель.
— Так-с, что тебе от меня нужно? — брюнетка благодарно улыбнулась, беря в руки горячую кружку и согревая холодна пальцы. Светловолосый усмехнулся, садясь на край стола.
— А просто так я не могу принести тебе кофе?
— Весь год, значит, не носил, а тут решил… колись! — прищурившись, Реджина сделала обжигающий глоток. Она боялась, что он спросит, как она. Боялась, что будет ее жалеть. Ей это совсем не нужно. Но в его взгляде не было и намека. Она была благодарна за это.
— Ну ладно, поймала, — брюнетка закатила глаза, — мне тут Бланшар сообщила, что скоро праздник, и наши группы должны объединиться и выступить с номером.
— Ах, вот оно что. Неймётся ж ей, — брюнетку всегда бесила эта женщина. Мэри Маргарет преподавала литературу для первых курсов и была завучем по воспитательной работе. Она бесила не только учеников своим рвением везде заставлять их участвовать, но и она ещё и напрягала учителей. Ходила по кабинетам и проверяла, везде ли идут пары. — Хитрый же ты, — брюнетка кивнула на кружку.
— Я ещё и обаятельный, — Локсли сам чертыхнулся, когда это вылетело из его уст. Ее брови взметнулись вверх, и она рассмеялась. Так задорно, что он сам невольно улыбнулся. Он ещё никогда не видел ее такой, карие глаза блестят и говорят, больше слов.
