— Боже, Рик, ты бухой, — сообщил очевидную вещь Морти, и Рик взорвался:

— Да, я б-бухой! Конкретно так набухался, ещё и накурился какой-то дряни. И мне было хорошо, а ты всё испортил, пиздюк, своим появлением в моей жизни.

Морти поморщился. Такое, конечно, слышать было неприятно, но полчаса назад он сам сказал что-то подобное о персоне деда, так что жаловаться было бы нечестно.

— Просто… Иди проспись. Я поведу.

Рик глянул на внука. Хотел было обозвать, выдать ещё пару матерных сентенций, но спокойствие Морти неожиданно передалось учёному, и сматерился он только себе под нос. Встал с водительского места и пролез назад.

— А ну пиздуй отсюда, — грубо выгнал он Зандарию. Девушка пересела на переднее пассажирское, а Морти сел за руль.

Что ж, путь домой будет весьма долгим.

========== Фотографии и раны ==========

Рождество – семейный праздник. Время, когда родственники собираются за столом и радостно обмениваются любезностями, иногда даже не фальшивыми и лицемерными. Время, когда за окном падают крупные хлопья снега, в гостиной стоит нарядная ёлка, а под этой ёлкой нагромождена гора подарков. Счастливое время.

Но Морти смотрит на пустующий стул за общим столом, и его сердце сжимается от боли. На этом месте должен сидеть дедушка. Должен травить байки про другие миры. Может быть он даже попридержал бы весь свой желчный сарказм в честь такого праздника. И дело, естественно, не в религиозном подтексте Рождества, а в том, что это день, когда насрать на всё, кроме семьи. Всего один день в земном году.

Но Рика здесь нет. Неизвестно, где он, что с ним. И всем будто бы плевать, лишь Саммер иногда посматривает на пустое место, да Бэт на автомате пытается передать тому, кого нет, кусок запечённой утки.

Ну хоть раз, хоть кто-нибудь ведь мог забеспокоиться? Попытаться позвонить, услышав в ответ: “Абонент находится вне зоны действия сети”. Посмотреть межгалактические новости в надежде услышать что-то вроде: “известный экстремист с Земли Рик Санчез сегодня подорвал двенадцать миллиардов жителей какой-то там планеты”. Почему, почему существование Рика Санчеза волнует только Морти?

Ответ простой: потому что Рик Санчез сам отвадил от себя буквально всех, включая свою семью. Рик Санчез всю жизнь утверждал, что ему никто не нужен, а эмоциональная близость переоценена. За что боролся – на то и напоролся.

Тогда другой вопрос: почему Морти Смит, при всём мудачестве своего деда, отчаянно хочет, чтобы тот вернулся, сел за стол, съел кусок утки и развернул подарок, который Морти подготовил для него, ведь Рождество – семейный праздник.

Парень отнёс подарок в гараж. Небольшая коробочка, обёрнутая синей бумагой со снежинками, нашла своё место на чуть запылившемся рабочем столе.

“М-морти, подай отвёртку”.

“М-морти, подержи вот здесь”.

“Морти, ты самое тупое создание, что я встречал!”

“Молодца, Морти, так де-э-ержать”.

Морти судорожно выдохнул и опустился на стул, облокотившись на столешницу. Без Рика здесь было тихо. Без Рика было пусто. Без Рика во всем этом грёбанном мире было нечего делать.

Где он сейчас? Хорошо ли ему? Счастлив ли он? Морти, конечно же, простил бы деда за всё, если так нужно. Если так лучше. Но больше всего младший Смит боялся, что исчезновение Рика – акт не просто самопожертвования, но акт самобичевания. Практически суицида. Санчез слишком любит себя, чтобы наложить на себя руки, но вот пуститься во все тяжкие – это он мог.

Потому что Морти точно знал, что все его слова про то, что ему не нужна семья, что в мультивселенной у него бесконечное множество дочерей и внуков – очередной несусветный пиздёж.

***

— Может расскажешь, почему за тобой охотится аж целая Галактическая Федерация?

Рик отрубился на заднем сидении моментально, стоило его голове встретиться с чем-то мягким. Он даже, кажется, похрапывал, и Морти был благодарен судьбе за такое стечение обстоятельств.

— Чем больше вы знаете, тем в большей опасности будете. Я не хочу подставлять вас, — Зандария подобрала ноги, согнув их, и обняла всеми четырьмя руками колени.

— Ммм, мы напали на федеральных агентов, и минимум двоих из них Рик застрелил. Я думаю, мы и так уже по уши в дерьме, так что толика правды хуже уже не сделает.

Зандария отвернулась к иллюминатору, уставившись на бесчисленные звёзды вокруг.

— Моим последним клиентом был парень из Федерации. Знаешь, люди много болтают у проституток, не считая их за самостоятельных личностей. Этот парень рассказал мне, что у него с собой очень дорогая вещь, которая может поднять экономику целого галактического сектора, если пустить её в оборот. Или наоборот, разрушить экономику, при определённых обстоятельствах… Я зарезала этого парня, украла вещь и сбежала с Теты.

Отличная у них троих команда получилась, подумалось Морти.

— Теперь они, конечно, хотят вернуть эту вещь и, наверное, судить меня за убийство. Или просто пристрелить на месте.

Если когда-нибудь Рик и Морти станут далёкой легендой и постепенно превратятся в миф, то у них прохладных историй будет больше, чем у скандинавского бога Локи в Старшей Эдде.

— Мы что-нибудь придумаем, не переживай, — заявил Морти, выходя на орбиту Земли. Зандария громко усмехнулась:

— Брось, Мор’ти. Твой дед явно не горел желанием меня спасать – ему просто пришлось, пока не пристрелили тебя.

Морти кинул взгляд через зеркало заднего вида. Рик спал как убитый, свесив одну руку с сиденья и пуская слюни на обивку.

— К счастью, я – не мой дед.

Припарковавшись на лужайке перед домом, Морти заглушил двигатель тарелки.

— Сходи найди поесть, а я пока разберусь с этим туловищем, — предложил Морти, кивнув на Санчеза. Зандария кивнула в ответ и вылезла из корабля. Морти же пролез к спящему деду.

Тащить пьяного Рика в дом ему не впервой. Но парень невольно засмотрелся на дедушку и его сон, хотя ничего соблазнительного ни в позе, ни в звуках, издаваемых престарелым учёным, не было.

Вот это пьяное тело ведь действительно когда-то станет дедушкой. Сначала первый раз, когда на свет появится Саммер, а потом второй, когда появится сам Морти. И каким бы мудаком Ричард Санчез не был, какой бы безответственной сволочью не являлся, как не гнобил бы своего “тупоголового” внука, всё же, у Морти приятных воспоминаний о нём было больше, чем пугающих, и дело даже не в том, что большую часть дерьма Рик из памяти внука старался стирать.

***

Морти четырнадцать, в его не очень светлой голове появляется протест против всего на свете, но в первую очередь против родителей, потому что Морти – подросток, они все в какой-то момент начинают гормональный бунт.

И конфронтация с отцом до добра не доводит. Может быть Джерри и мягкотелый слизняк, может быть, он трус и мямля, но уж четырнадцатилетнего подростка он не настолько сильно боится, чтобы при очередном псевдосрыве Морти не замахнуться в сердцах на собственного сына.

Только вот руку Джерри перехватывает другая рука, мозолистая и крепкая, с длинными музыкальными пальцами.

— Посмеешь тронуть его – и я тебя на атомы разберу, пёс.

Во взгляде Рика – слепая ярость. Холодная, отрезвляющая. От Рика пахнет перегаром, но он неожиданно трезв.

— Н-не лезь, Санчез, — к удивлению Морти выдавливает из себя Джерри. — Это мой сын, и я…

Толчок – грубый, сильный. Джерри летит к стене и больно бьётся затылком. Рика он, конечно, побаивается. Он не настолько идиот, чтобы не страшиться психопата-учёного.

— И ты завалишь своё ебало, Джерри Смит. То, что ты потыкался своим вялым членом в мою дочь, не даёт тебе права поднимать руку на моего внука. Я тебя прикончу, если ещё раз увижу подобное.

Морти хочется разреветься, как последней суке, от переизбытка эмоций. От восхваления единственного нормального взрослого, который его понимает. Конечно, всё это подростковая блажь, но тогда Морти был искренне благодарен за деструктивное поведение собственного деда.