– А другого способа не было? – разволновался тот.

– Мне надо было тебя порезать? – спросила я, пачкая простыню своей кровью.

– А ты ни… – начал заикаться Луи, то ли от вида крови, то ли от осознания того, что я делаю, – ты дев… ну…

– Отойди, – перебила я до того несвязную речь и быстро спрыгнула на пол, – да уйди же с дороги, – держала правой рукой левую и пыталась контролировать вытекающую кровь, – сейчас заляпаю всю комнату.

С этими словами я побежала в уборную. И хотя рана заживилась довольно быстро, боль осталась, кисть немного дрожала. Я вернулась в комнату, продолжая держать руку.

– Всё в порядке? – спросил Луи, немного нервничая и хватая мою руку, из которой секунду назад струилась кровь.

– Да, – ответила я, освобождаясь и смотря на шрам.

– Ты…

– Что? – сухо спросила я, взглянув на него.

– Ну… кхм…

– Переоденься, через полчаса нам надо быть на завтраке.

– Хорошо, – покорно согласился муж.

– Если бы они внимательно учили анатомию, – ворчала я, – то знали бы, что кровь необязательно будет при первом соитии.

– Что? – почёсывая голову, переспросил Луи, как будто не услышал.

– Говорю, собирайся, мы не должны опоздать.

Я села у зеркала, чтобы собрать волосы, и тут только заметила клок седых волос у себя на голове. Вчера они были аккуратно зачёсаны назад, и поэтому я не заметила.

– В кого я превратилась? – выдохнула я, – всё тело в шрамах, так ещё теперь эти страшные глаза и седые волосы. Где ты, Катрин?

Я зачесала волосы в тугой пучок, сделав пробор на правую сторону.

– Вроде не очень заметно, – убеждала саму себя я.

В назначенное время мы спустились в столовую, куда подтягивались сонные родственники, которые остались после свадьбы у нас погостить.

– А вот и молодожёны, – послышался голос тётушки Евы, которая отличалась особой беспардонностью.

– Доброе утро, – улыбнулась я.

– Посмотрите на них, – продолжала она, – по их заспанным мордашкам можно понять, что они уснули только под утро.

– Вы, как всегда, правы, тётушка, – парировала я, – только мы оторваться друг от друга не могли, а вы с кем ночь провели?

– Катрин, Луи, – как всегда, вовремя вмешалась мама, – вы уже спустились, – сказала она, вставая между нами и тётушкой, – занимайте свои места. Как себя чувствуешь? – спросила она шёпотом, взяв меня за руку.

Я взглянула на её руку, потом на неё.

– Хорошо, – освободилась я, не привыкшая к ласке матери, – с чего вдруг такая забота?

– Просто захотелось спросить, – сказала она холоднее и, отвернувшись, пошла делать то, что она умела лучше всего: сглаживать острые углы.

– А я смотрю, не мне одному достаётся от тебя, – чуть слышно сказал Луи.

– Считал себя особенным?

– А разве нет?

– Я нетерпима к людям, которые лезут в мою жизнь своими неудобными разговорами, желая унизить меня или мою семью. Они думают, что…

– Я понял-понял, – перебил Луи.

Он отодвинул мне стул, помогая присесть, и сам занял место рядом. Рука по-прежнему болела, и я непроизвольно встряхивала ей, в надежде успокоить тремор.

– Что с рукой? – шепнул Луи, чуть наклонившись ко мне, заметив, что я держу её на коленке под столом.

– Слишком сильно пострадала в нашу брачную ночь… – многозначительно улыбнулась я.

– С чего бы это, ведь, кажется, я был с тобой максимально деликатен.

– Мне теперь тебя на полочку поставить и пылинки сдувать?

– Хотя бы добавить нежности в голосе, – улыбнулся муж. – А что не починишь? – кивнул он на руку, которую я держала под столом.

– Инструмента нет.

– Это сейчас шутка была, или тебе, правда, что-то надо?

– Не могу сосредоточиться и найти его.

– Видишь, – улыбнулся он, – я почти понимаю тебя. Поэтому ты не ешь?

– Знаете, месье Бланшар, не очень удобно держать в одной руке два столовых прибора одновременно.

– Знаю, мадам Бланшар.

Я резко взглянула на Луи, от такого обращения мне стало не по себе. Муж смотрел на меня довольно улыбаясь.

– Да оторвитесь уже друг от друга, – не унималась тётушка Ева.

– Катрин, – послышался голос другой тётушки, – ты почему весь завтрак руку держишь под столом? Скоро сядешь на место отца, а этикета не знаешь.

Я посмотрела на отца, на лице которого читалось недоумение от прозвучавшей фразы.

– Если боги всё же будут милостивы ко мне, то я ещё многие лета́ не займу место Его Величества.

Мама одобрительно кивнула и показала жестом, чтобы я всё-таки последовала совету гостьи. Я неуверенно начала поднимать руку и, ожидая очередную волну расспросов на тему тремора, положила её на стол. Луи тут же накрыл её своей рукой, крепко прижав к поверхности.

– Спасибо, – произнесла я почти беззвучно.

– Вы посмотрите на них, – воскликнул кто-то из гостей, – какие они милые.

– Мадам Ева, – обратился к ней двоюродный брат отца, – а вы не забыли про традицию?

– И правда, забыла! – воскликнула та, – я даже сама схожу.

– Ева, – вмешался отец, – прекрати, кто в наше время ждёт до свадьбы. Пора давно забыть про эти глупости.

– Действительно, – продолжила мама, – не утруждайся…

– Нет-нет, Ваше Величество, – тараторила эта неугомонная женщина, – сейчас проверим, как вы воспитали свою дочь. Омер, пойдём со мной, чтобы не сказали, что я что-то выдумала.

– Ева! – уже строже сказал отец, но её было не остановить.

– Можешь спокойно поесть, пока идёт это цирковое представление, – сказала я Луи, освобождая руку и убирая её обратно под стол, – порежешь мельче? – попросила, пододвигая к нему свою тарелку.

– Ты предвидела, – усмехнулся Луи.

– Старая дурацкая традиция, – спокойно ела я, – хорошо, сейчас не стоят и не контролируют сам процесс.

– Кхм-кхм…

– Не торопись, – сказала я, подавая ему стакан воды.

Я взглянула на отца, который кипел от злости, мама покрылась плотным румянцем. Дядюшка Марсель, сидевший весь завтрак молча, тоже немного нервничал, ему хватало расспросов про судьбу Ананда, и он старался не привлекать к себе излишнее внимание. Остальные что-то обсуждали, создавая общий гул, к которому я не желала прислушиваться.

Спустя минут пять вернулась Ева с Омер-беем, в руках которого была скомкана простыня.

– Готовы? – пустила интригу женщина.

– Да!

– Показывай, – раздавались голоса.

Омер-бей развернул ткань, на которой все увидели алое пятно. Отец выдохнул. Леонор посмотрела наверх, беззвучно прочитав молитву, и улыбнулась.

– Сомневалась в моей дочери? – начал император, – посмотри, в какое неловкое положение ты их поставила.

– Что вы, Ваше Величество, – говорила хитро Ева, занимая своё место, – я же знаю, что вы приви́ли дочери только лучшие добродетели.

Луи смотрел на тётушку Еву, но я толкнула его в бок и шепнула:

– Не обращай на неё внимания, и раз мне от тебя не отделаться в этом перерождении, то лучше давай расскажу обо всех этих напыщенных типах за столом. Может пригодиться в бизнесе.

– Некоторых я знаю, – шепнул он в ответ, – а кто этот мужчина, что сидит справа от императрицы? У него такой вид, словно он король мира.

– Месье Пьер Легран собственной персоной. У него дела с моим отцом. – Я чуть помолчала, а потом добавила: – Крупная шишка, производит и продаёт стройматериалы и хорошо поднялся на этом. К нам прямиком из Перу. Отец сказал, что ещё немного, и этот человек будет иметь представительства в каждой стране в мире.

– Я знаю это имя, отец работает с ними, – кивнул Луи, – но никогда не видел владельца лично. Неудивительно, что он как надутый индюк.

Я подавила смешок и продолжила:

– А вот этот в круглых очках – Решар Леру. Его то ты точно знаешь.

– Нет, не знаю, мы никак не можем наладить с ним деловое сотрудничество. Надеюсь, теперь-то всё получится.

– Ещё бы, ты же зять императора, – я покосилась на него, – ради этого купил меня.

– И не только.