Прошли года, убрав из жизни неясный призрак коммунизма.
И замаячили понятия: «свобода», «право», «демократия».
Ушла мораль, а ей на смену нашли в религии замену.
Молиться стали и креститься (и лишний повод, чтоб напиться).
А честь и совесть где-то, как-то тихонько тлеют как де-факто.
В противовес ушедшим «измам» как глупостям и архаизмам.
И как знаменье перемены ненужным терминам на смену
Понятья «рэкет», «был на зоне», «убийца», «жулик», «вор в законе»
Как дань текущему моменту сейчас звучат как комплименты.
Язык, которым всяк гордился, наполовину изменился.
В быту, в газетах и на сцене все больше «ботают по фене».
И по причине неизвестной вставляют «как бы» повсеместно.
Как бы ушел, как бы напился, как бы нашел, как бы женился,
Как бы люблю, как бы ревную и просто как бы существую.
Немало переняли слов из иностранных языков.
Среди других внедрений важных полиция и суд присяжных,
А также перенять готовы всех видов конкурсы и шоу.
С преступностью совсем беда. Сидит, хотя и не всегда,
Совсем не тот, кто враг порядка, а кто не приготовил взятку.
И кто не понял, что синоним «слуга закона» – «вор в законе».
И часто воры настоящие бывают даже власть держащие.
Прекрасно можно их понять, в стране ведь есть что воровать.
Сейчас в стране, замечу кстати, легальных очень много партий.
А также выборов система работает по странной схеме.
Правитель раньше назначается, а после он же избирается;
И хоть назначен за глаза, народ привычно будет «за».
Но неожиданно для всех поднялся вдруг на самый верх
Один невзрачный мужичок – с приятным голоском жучок.
Навёл он свой порядок в нации, забив мозги дезинформацией.
И крепко ротики зажали тем, кто не в такт ему жужжали.
Страну решительно и сразу он сырьевою сделал базой.
Доходами с продаж обманом он набивал свои карманы.
И, заглушая кровь и боль, без меры лился алкоголь.
Своих друзей он обожал. Помог им накопить деньжат.
К врагам был строг и их в эфире он призывал «мочить в сортире».
А в дополнение всем бедам он развязал войну с соседом.
Теперь страна ни с кем не дружит, пугает атомным оружием.
Восторг в стране: «Не будем охать. И хорошо, что всем нам плохо».
Народ поднял его до неба, не замечая, как ни странно,
Что зрелища заместо хлеба и очень впереди туманно.
Питалась ложью детвора, отцы оружьем потрясали,
Кричали самочки «Ура!» и в воздух лифчики бросали.
Часть третья. В новом свете, взгляд изнутри
Но многие из насекомых, покинув близких и знакомых,
В поисках земного рая умчались из родного края.
Кто от проблем с текущим строем, другие непокорным роем
Хотели, званые, незваные, достичь «земли обетованной».
Но, не учтя разгона силы, ее случайно проскочили.
И вот негаданно, нежданно, но стали жить за океаном.
Кто жаждал новых развлечений, кто был непризнанный как гений.
Законы преступив на месте, спасался кто-то от ареста,
И многих гнала на край света так надоевшая анкета,
Где принадлежность к некой нации всегда вела к дискриминации.
Кого-то (что за чудеса) сооблазнила «колбаса».
Промчались месяцы и годы, и через труд, через невзгоды,
Но как-то наша эмиграция прошла период адаптации.
Кто вверх полез, кто опустился, а кто чего-то там добился.
Кто денег заработал много, кто для детей открыл дорогу,
Но и немало между тем, кто кем-то был, а стал никем.
И далее в рассказе этом я нарисую ряд портретов:
Таракан
Жить может сам, а может парой, в квартире новой или в старой.
Он любит выпить, кушать всласть и где-то что-нибудь украсть.
Бабочка-красавица
Легка, воздушна и прелестна… Она летит весенней песней.
В улыбках лица расцветают, к ее ногам цветы бросают,
Восторг, наряды, деньги, лесть… чтобы затем вернее съесть.
Паук
С улыбкой нежной любит кушать жуков, и бабочек, и мушек.
Ткет паутину сладких слов, затем прыжок – клиент готов.
Муравей
Трудился до изнеможенья он за почет и уваженье.
Теперь опять одни труды, но ради денег и еды.
Привык работать он везде и overtime и night и day,
И ждать, подохнет он когда от непосильного труда.
Пчелы и мухи
Жужжат открыто и свободно среди своих и всенародно.
У многих дикция, амбиция, у некоторых эрудиция.
Где воду льют, где правду режут, чего не знают – там «добрешут».
И любят как родную маму ее величество рекламу.
Клоп
Чтобы набить полнее глотку, он кровь сосёт, как пьяный водку.
Разбух, но всё же вновь и вновь он пьёт у подчинённых кровь.
Кузнечик
Пристроенный и безработный, всегда весёлый, беззаботный.
Поел, поспал – и вот опять готов он прыгать и скакать.
Трутень
А трутень спит, не ищет славу, а любит velfer и халяву.
Ему бы лишь нектар сосать и ждать тихонько SSI.
Бабушка Клопиха
Считает, у нее отныне home attendant как рабыня
И что дарована ей власть пить кровь и издеваться всласть.
....................................................................................................
Средь иммигрантов много что-то великих ультрапатриотов.
Все речи строят на контрастах: «Там было плохо, здесь – прекрасно».
В них ненависть ко всем пылает, кто их восторг не разделяет.
На деле лишь крадут безбожно везде, где им украсть возможно.
Конечно, есть немало прочих: ученых, медиков, рабочих…
Но, что поделаешь, друзья, всех описать не в силах я.
Но постарался, тем не менее, свои поведать наблюдения.
Кому-то замысел мой ясен, со мною кто-то не согласен.
Возможно, кто-то возмущался, а кто-то просто посмеялся.
Мне ваше мненье не известно. Надеюсь, было интересно.
Традиционный процесс совместного поглощения алкоголя имеет обязательный атрибут беседы: «Ты меня уважаешь?».
Уважаемые люди
Я уж готов. Я робкий. Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки – душу мою затыкать.
Сергей Есенин
Прохожий добрый, меня послушай. Тебе открою свою я душу.
Терплю я муки, терплю невзгоды. А человек я и царь природы.
Везде презренье и униженья. Мне нужно капельку уваженья.
Подай на бутылку, накипело, Богом зачтется доброе дело.
А мы с друзьями пойдём в пивнушку. Возьмём по пиву и по чекушке.
Выпьем по кружке, а дальше сам знаешь…
Мы спросим друг дружку: «Ты меня уважаешь?»
