— Ты позже поймешь, виновата не осень, в том, что похолодало, Дымом в окно вновь уносит надежды и пеплом проженные мысли,

И кажется, только лишь над тобой эти серые тучи нависли,

Никто не узнает, о том, что под курткой ты прячешь глубокие раны Наушники в уши, билет до последней, замерзшие руки в карманы

И ты как всегда без зонта, мимо тусклых домов, по питерским лужам

Зайцем в метро, где пыльные стекла и мысли, кому ты здесь нужен... — продолжал он.

Мы такие смотрим с Брайном друг на друга. Получалось довольно неплохо. Правда, я не все запомнила, но я запомнила, что когда были эти строки:

— ... Что грели тебя изнутри,

Среди людей абсолютно один

И кажется выход так сложно найти Когда одиночество нервно знобит...

Он заметно помрачнел. Я не знала, с чем это связано, но спросить не осмелилась, ведь боялась вырвать Ботана из этого творческого состояния...

На пляже было немножко людей, но они смотрели на нас с восхищением. Кто-то даже снимал на телефон. Вроде Ботан нормально относится к съёмке. Но это не факт.

Иногда он отвлекался, смотрел в экран телефона, видимо, забывал строчки.

— Белый дым замерзает в груди,

Мы тоскуем без повода... — допел он последние слова. Откуда-то послышались аплодисменты. Ну и мы с Брайном хлопали. Я вообще хлопала так, что руки потом болели сильно. Я как будто влюбилась в него сильнее. Я просто не знала его с такой стороны, какой-то необычной, творческой. Я знала, что он ещё неплохо рисует...

— Ну вот как-то так. Наверно, я фальшивил везде, где только можно. Вокал — не мое, — сказал, как бы извиняясь Ботан, откладывая укулеле в сторону. Я набралась смелости и спросила:

— Тебя эта песня задела за живое?.. Просто ты стал таким грустным?

Ботан кивнул.

— Просто 2017 год был сложным. Поступление... Да, я знал, что все получится. Мои баллы единого государственного экзамена были высокими, достижений много, портфолио трещит по швам, но я боялся. Я слышал, что на бюджет — 5-10 мест. На платное мне нельзя, родители бы просто растерзали. От них поддержки не было от слова совсем. А самое фиговое — одиночество. Мне на тот момент некому было рассказать о том, что происходит. Простите, я не хочу вас обидеть, я не корю вас и не виню, просто объясняю, что я испытываю. Брайн был занят видео, Лив... — он замялся на минуту.

— Я поняла, — мрачно сказала я. Он продолжил:

— Я все нес в себе. Одиночество — мое второе я было. Поэтому какие-то строчки — они были обо мне в то время. Поэтому я и расстроился, потому что вспомнил об этом.

— Но сейчас все хорошо? — поинтересовался Брайн у Ботана.

— Конечно! О чем речь? — Бот повеселел хоть немного.

— Помни, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, к нам, — поправил себя Брайн, когда поймал мой взгляд, — Так что вот.

— Я всегда это знал.

Костер классно похрустывал. Огонь завораживал. Сосиски, кажется, были готовы и вокруг царил вкусный запах.

— А вы кетчуп взяли? — спросила я, — Так вкуснее!

— Взяли, Оливия, взяли, — засмеялся Брайн, реально доставая из рюкзака кетчуп, — Мы же знали тебя. А ещё тарелочки, одноразовые правда, — Мапс раздал всем посуду, а я улыбнулась:

— Это так похоже на тебя.

— Ну да. Одноразовая посуда — одна из лучших вещей на мой взгляд, что создало человечество, — серьезно ответил Брайн.

Мы пожелали друг другу приятного аппетита и принялись есть.

Забавно: одной рукой я держала тарелку и ела, второй я держала руку Ботаника. Романтика, чё.

Удивительно, как я не облажалась, например, не пролила кетчуп на шорты или на рубашку (было прохладно, поэтому я не надела майку или футболку).

Мы ели молча. Первым сосиску доел Брайн. Но я видела, что Ботан хочет что-то сказать. Когда он разобрался с едой, он спросил вдруг робко:

— Брайн, а вот я задумываюсь иногда... Ты... Не чувствуешь себя одиноким?

— Почему я должен чувствовать одиночество? — Брайн был ошарашен таким вопросом.

— Я слышал, когда двое друзей начинают встречаться, третий чувствует себя...неприкаянным, что ли. Я тебя и спрашиваю, ты не чувствуешь себя лишним?

— Нет, Ботан, ты чё? В Питере да, один раз было, я вам сказал. Вы меня услышали. Мы много времени проводим вместе. Все отлично! Если честно, мне даже неловко, что мы оч много времени вместе, я даже боюсь, что вы не успеваете... Намиловаться. А вообще, вы очень крутые и клёвые ребята.

Давно хотел сказать, что мне нравится в вас та искренность, которой у вас через край. Вы настоящие. Не пытаетесь быть идеалом пары, который нам диктует инста, например.

— Это нереально, — хмыкнула я.

— У вас нет какой-то фальши, секретов друг от друга. Вы доверяете очень друг другу. Так что... Вот.

— Да, я очень доверяю Оливии, ведь знаю, что она не осудит и примет меня любого, — согласился Ботан, доедая сосиску. Я чмокнула его в щеку на эмоциях, а потом я вспомнила, что мы не одни. Я посмотрела на Брайна смущённо.

— Все хорошо. Вы же не целуетесь взасос при мне.

— Ахах, — сказала я с серьезным выражением лица.

Потом мы ели сосиски, занялись маршмеллоу, они кста оч вкусные, поучаствовали в челлендже «пухлый кролик», вспомнили старые видосы Брайна...

— Слушайте, я себя как в лагере чувствую. Ещё бы две косички на голове бы были и кепка козырьком назад, — вздохнула я.

— Ты была в лагере? — поразился Брайн.

— Да. Мне было лет десять наверно. Няня сбагрила меня, чтобы я ей не мешалась. Там было круто. Дискотеки, конкурсы всякие, у костра мы так сидели. Я даже с мальчиком медленный танец танцевала.

— С этого места поподробнее, — с наигранной нервозностью сказал Ботан. Мы рассмеялись.

— Ну типа любовь была. За ручки держались. А он взял и к Ленке ушел. Я так злилась, ух! Но на самом деле, это не любовь. А в таком возрасте так казалось.

— Слушайте, может сыграем в крокодила?.. — предложил Ботан.

— Есть варик покруче. Две тысячи рублей, что ты не сможешь на укулеле сыграть «август».

— Что это за песня? — спросил Ботан, готовя укулеле.

— Из тиктока. Пурупурупупу пурупурупупу пурупурупупу, — промычал Брайн. Я сразу поняла, о чем речь.

— Оливия, готовься к походу в ресторан! — засмеялся Ботан. Он нашел в интернете свои аккорды и начал играть. Так четко прям! А мы с Брайном пели.

— Выживают лопасти...

Батарейки под язык...

Мой добрый мир ко мне привык..

Хуже не было давно...

Я пробиваю третье дно!

Море нечем потрясти.

Выживают лопасти!

А как классно у него тот звук из тиктока вышел. Вообще супер.

Мы правда чуть глотку не сорвали, пока пели.

Итак, песня кончилась, Брайн достал две тысячи рублей из кармана и дал их Ботану.

— Слушай, если бы я тебя знала в те времена, когда пела в переходе, — вдруг догадалась я, — Мы бы с тобой отлично бы спелись! Мы бы с тобой... Были бы отличным дуэтом. Столько бы денег заработали!

— Может и встречаться бы раньше начали, — хихикнул Брайн.

— НЕТ! — хором сказали мы с Ботаном.

Потом мы опять покушали, выпили сока, играли в крокодила. Ботан конечно такие слова загадывал, мы просто тупили. Брайн загадывал блоггеров, вот тогда мы что-то ещё отгадывали. Я удивился, когда Мапс показал пальцами усы, и Ботан такой выдает:

— Юлик?

Я чуть не упала. Хотя сидела.

— Ботан, ты смотрел Юлика?

— Ну было пару раз. Но там много ненормативной лексики, я весь обчихался. Но анимации у него жизненные.

— Да, но это уже другой канал, — сказала я, потянувшись.

Потом мы опять поели, выпили и вдруг Ботан нерешительно сказал:

— У меня.. я тут вспомнил одну песню, которую на гитаре учил. Вы сто процентов её знаете...

И он начал петь. Думаю, вы догадаетесь, кто автор песни по этим строчкам:

— Я жду ответа,

Больше надежд нету,

Скоро кончится лето, это...

— А с погодой повезло

Дождь идёт четвёртый день

Хотя по радио сказали

Жаркой будет даже тень