Брайн сидел поздно вечером на стуле, смотря пустым взглядом в окно. Он уже был не жилец. Просто физическая оболочка существовала. Морально он был убит. Чувство вины, осознание того, что он косвенно лишил жизни своих друзей не давало ему покоя. Он не мог спать, есть, дышать. Сизый и Чёрный разорвали с ним общение после признания в предательстве. Брайн посмотрел на пистолет, лежавший на столе. Всё намекало на единственный выход из положения.

Брайн колебался. Он не хотел умирать.

«Они тоже не хотели», — усмехнулся Мапс, поднося пистолет к виску. Щелчок предохранителя, курок, конец…

Несколько лет спустя.

Сизый и Чёрный стояли на вокзале с вещами. В руках они держали свидетельства о смерти Александра Попова и Алексея Чёрного. Они блестяще инсценировали собственные гибели и сейчас готовились к отьезду в другой город, чтобы завязать с криминалом.

— Ты готов начать новую жизнь?

Сизый поднял голову. Его волосы поседели от пережитых событий. Он отвечал с задержками, так как мысли были вокруг того самого дня, третьего июля, тысяча девятьсот девяносто второго года.

— Да, — ответил Сизый. — Я обещал ему не страдать, а продолжать жить.

Чёрный взял за руку друга, и они вместе вошли в вагон поезда — навстречу новой жизни…