Квакер: Да, горжусь, ква. Царь должен быть драконом! Мне ненужен юродивый царь, ква! Ослабил — сам виноват! На, получи, ква! Когда хватки железной у власти нет, то любое наказание такой власти — оскорбительно! Пусть мучает, пусть забивает, пусть казнит меня дракон! Дракон, ква! А не сопля медвежья, распустившая армию! Такому царю я даже взгляд надменный не прощу! Его и не было — тут ты прав, заяц. Ты сам всё сказал, ква! Так, что, ква… я потому тебя и спрашиваю: по каким таким законам ты можешь нас всех казнить, ква? Ты же сам теперь сказал, что «ликвидировали фактически» карательную систему? Так про какие законы ты мне орёшь, ква? Законы леса с каменных пластин, невиданных никем и никогда (потому, что не было ничего, ква)?! И оттуда я что-то ничего такого не припомню, ква! Какой у тебя закон, кроме закона мести? Как называется-то, ква? Я ж не знаю по каким законам живут спятившие маньяки! Может у тебя, заяц, и детёнышей жрать положено? Я не удивлюсь, ква ква! Ты расскажи, расскажи!

Заяц: А тут нечего рассказывать, Квакер! Ключевым словом было слово «фактически». А документально как была статья за измену родине, так и осталась. Как полагалось, так и полагается влепить предателю наивысшую меру наказания. Это пожизненное или смертная казнь (в особых случаях, описанных подробно). Так вот твой случай, Квакер — особый. И жабы твои, и волки ваши начальники, и вся ваша раздольерская братия — я, как последний дозорный его величества, приговариваю вас всех к смерти! И я же, как последний солдат его величества, лично исполняю приговор. Баста!

Квакер: Как же… как же сильно я ошибался, ква. Я думал ты сошёл с ума ещё небезвозвратно, ква! Я ж не знал, ква, что у зайцев тоже бешенство бывает! Тем не менее, ква! Я всё-таки дам тебе шанс. Должен. По моим законам, ква, должен это сделать. Бросай оружие сейчас, ква ква. Сдавайся! Поедешь в лагеря со мной — сгноить не дам, ква — будешь жить. Сдавайся!

Заяц: Я тебя на дуэль вызывал, Квакер! Если не хочешь драться, ты можешь принести мне «извинения». При свидетелях, разумеется. Но я их не приму. Это при царе был кодекс, потому что были представления о чести. На вас, свободных разрушенцев, правила кодекса не распространяются.

Квакер: Дурак. Просто, ква, дурак! Ну да ладно! Я и сам дурак, что надеялся. … Ещё один вопрос нужно решить сейчас.

Заяц: Ну давай свой вопрос!

Квакер: Пусть твои с ворот уйдут, ква! Пусть идут сюда ко мне — я пропущу их в южный. Дальше — если пожарище ещё не подошло — можно выбраться в сад, ква. Там уж как хотят, но здесь они мне ненужны!

Заяц: Хорошо. (Заяц обернулся) Лис, косуля! Идти можете?

Лис, перемотанный остатками бинтов, выходит из ворот, поднимает лапу. Косуля выбегает за ним вслед, встаёт рядом.

Заяц: Идите! Даст Бог, я вас догоню.

Лис кивает, подходит к зайцу. Косуля ковыряется в своей аптечке, но видно и так: она пустая. «Закончились ништяки», подумал заяц и улыбнулся.

Лис: Заяц. Ты прав.

Заяц: В чём?

Лис: Во всём, что ты говорил сейчас. Я… моё мнение о тебе менялось по разу за час, но в общем… но теперь… теперь я за тебя. Сейчас и навсегда.

Заяц: Спасибо. Ты тоже можешь на меня расчитывать. Расшибусь!

Лис: О! Я это и хотел сказать. Прощай, заэц!

Заяц: Прощай!

Пожали лапы.

Косуля: Прости, заяц. У меня пустая сумка! То есть, если совсем уж откровенно: осталось, но не дам.

Заяц: Правильно, косуля! Правильно! Я здоров пока. Ты сейчас только о себе думай. Ведь теперь уже наверняка назад дороги нет!

Косуля: Я… я не хочу сейчас думать ни о каких дорогах назад. Я сойду с ума.

Заяц: Не сходи с ума.

Косуля: Не буду.

Лис: Мы убежим. Все буде добре.

Косуля: Прощай, заяц.

Заяц: Прощайте, прощайте!

Лис: Удачи!

Заяц: И вам!

Когда лис проходил мимо Квакера, они переглянулись. В глазах обоих было презрение нескрываемое. Только презрение и ничего кроме.

Квакер: И ты, лис, дурак, ква! Ведь одной лапой уже на свободе ходил! А теперь что, ква?

Лис: Никого ты здесь не обманешь, Квакер! Знаем мы твои «свободы», сделки твои с заключёнными. Знаем уж, чего стоит слово жабы!

Квакер: Как был расистом ты пещерным, так таким и остался, ква ква ква!

Лис: Ты мне скажи лучше, почему пернатые по небу больше не летают?

Квакер: Это временно, ква.

Лис: Расскажешь им об этом в аду!

Квакер: Расскажу, ква. Не волнуйся.

Лис и косуля ушли через южные ворота. Квакер закрыл за ними, ключ выбросил.

Квакер: Ну вот и всё, ква.

Заяц: Вопросов больше нет?

Квакер: Вопросов больше нет, ква. Приготовься.

Заяц: Погоди ещё. У меня вопросы появились.

Квакер: И какие же, ква ква, у тебя вопросы?

Заяц: Слух у тебя что ли отсутствует начисто? Кто-то идёт к нам — с того входа на втором этаже. Сейчас покажется с балкона. Если смелости, конечно, хватит.

Квакер: Клянусь тебе, заяц! Никаких подстав я не планировал и не планирую!

Заяц: Да я верю тебе, Квакер. Сам не знаю почему, но… Тихо! С той стороны тоже кто-то идёт, но далеко ещё от нас. Не торопятся. А вот слева прямо сейчас вылетит птичка!

Заяц приготовился стрелять. Квакер тоже. Некто подбежал к воротам, но остановился, не входя. Он должен был видеть зал сверху — по крайней мере половину. Снизу же можно было только уши его разглядеть. Заяц сразу их узнал.

???: Квакер-джан! Это ти там, э?

Квакер: Прокурор! Вы живы? Что вы тут делаете, ква ква ква? Вам нужно уходить!

«Волканян! Даже не думай! Никуда ты отсюда не уйдёшь!»

Волканян: Нэт, нэт, Квакер-джан! Мне ухадит не нада! Пока всё не спалю, никуда мне ухадит нэнада! Гдэ там заэц стаит, э? Напротив гдэ-та, да?

Заяц: Я здесь, Волканян! Не бойся!

Квакер: Я держу его на мушке, прокурор! Он не рыпнется, ква!

Заяц: Рыпнусь, рыпнусь! (Стал отходить спиной к воротам.) Мои-то ворота открыты. А вам тут счастливо подгореть!

Квакер: Сбежишь, ква?

Волканян: Никуда не сбижит он! Никуда! Аррра! (Крикнул волк и вышел на балкон. «Показался!»)

Волк от лап до головы обвешан оружием. Всё оружие современное — несколько пистолетов, граната на поясе — то ли дымовая, то ли ударная — и какой-то совсем уж непонятный умывальник с трубкой — трубка эта соединяется с высоким ранцем за спиной.

Заяц: Дуэль откладывается, Квакер. (Заяц ещё дальше отошёл к воротам).

«Кто же идёт с другой стороны? Шаги тяжёлые — это может быть он.»

Волканян: Спалю! Спалю всех!

Волканян залез на перилы и наставил умывальник на потолок. Нажал на курок — что-то барахлит, не работает. Растряс и нажал снова — из умывальника вырвалась струя огня. «Спалю» орал волк, мотая струёй во все стороны. Направил на люстру — люстра вспыхнула, заискрилась и развалилась на части. Пытался направить на зайца, но дальности оружия не хватало. Струя становилась всё меньше и меньше. Плевок, другой — исчезла вовсе.

Волканян: Ара, пушка! Что за?! Сдохла, да?

«Кажется у него закончилось топливо. Хорошо. Теперь понятно кто спалил музей. Не просто так он это делал! Видимо есть, что скрывать. Быстро накопилось. А так, спалить и «ничего не знаю». Застрелить бы его сейчас, но мешает Квакер. Потолок? Потолок мгновенно чернеет, трескается — огонь ушёл наверх, всё попадает на нас! Видишь, Квакер, как тебя ценит начальство? Задохнёмся тут! Но! Но есть четвёртый. Сейчас он выйдет из восточного крыла. Давай!»

Восточные ворота распахнулись. Вбежал боров.

Боров: Волк на! Падла! Иди сюда!

Заяц: Боров! У него пистолеты! С балкона без надобности не вылезай!

Боров: Заяц, хронь! Что тут… такое? Какая-то жаба что-то там в матюгальник орала — я шёл на звук, хроньк!

Заяц: Правильно сделал. Теперь нас поровну. Видишь Квакера? Вон он! Он мой. А волк с запада взялся, спалил потолок. Но ты видишь и сам.

Боров: Волк, падла! Чёрт с ним, с потолком на! Он спалил зебру, заяц!

Волканян: Так и нада твоя зэбра! Гари, лошад! (Поднял вверх огнемёт, несколько раз нажал на курок, но огня уже не было.)