Присутствующих, собственно, было двое. В кресле возле второй двери спал, повернувшись на бок, некто бородатый, голый по пояс, а за дисплеем, спиной к нам, сидела Рэй, которая так и не соизволила повернуться. Дисплей располагался перед полусферической стеной, в которую были вмонтированы цифровые табло и электронные графопостроители. Все это работало пульсировало, жило собственной жизнью. Моя принцесса, очевидно, тоже работала. Она говорила с кем-то, чье усатое лицо занимало весь дисплей. Впрочем, усы не вмещались, так и норовили выскочить за пределы экрана.
- Ну? Ты женился или нет? - строго спрашивала Рэй.
- Нет, - смущенно отвечал тот.
- Так и не женился? У тебя целая неделя была!
- И не женится, - громко сказал Стас. - Он уже был когда-то свидетелем на свадьбе.
Дама наконец повернулась к нам:
- Мне кажется, ему просто лень ухаживать за женщинами.
Усач вставил нервно:
- Кое-кому, кстати, здесь не смешно.
- А те женщины, за которыми не нужно ухаживать, ему не нравятся, - как ни в чем не бывало подытожила Рэй. - Беда.
- Вы, босс, не обращайте внимания, у нас с Инной маленький расслабон, - торопливо объяснил усач. - Сигнал пока на прежнем уровне. Расконсервацию обоих хранилищ закончили, к эвакуации готовы.
- Что, появились идеи? - быстро спросил Скребутан. - Насчет эвакуации?
Усы на экране печально обвисли.
- Никак нет...
- Какие тут идеи, - проворчала Рэй.
- Кто это с вами, босс? - обнаружил меня человек из дисплея, тогда я улыбнулся еще шире.
- Знакомьтесь, - объявил господин Скребутан. - Это - Хилари, комендант Забытого Убежища, второй человек под землей. Его грубо отозвали из отпуска. А это - наш дорогой гость Максим, инженер-программист человеческих душ.
- Инженер-программист? - встрепенулся усатый Хилари. - Нам позарез нужны программисты...
Он отключился, не прощаясь. Лицо исчезло, но рисунок усов еще долго сохранялся на экране.
- Всем нужны программисты, - сказал я и подошел к Рэй, обогнув накрытый стол. - Да у вас тут Центр Управления Полетами! Что в Космосе происходит, коллега?
- Волновую активность засекли еще вчера утром, - сказала она. - Кто-то просвечивает объекты на территории Академии.
- А сегодня, когда было замечено движение, - сказал Скребутан весело, - мы в нашем маленьком Космосе объявили тревогу.
- Движение? - спросил я.
- Возня, - сказала Рэй и положила руки на клавиатуру. - Полюбуйся.
Перед полусферической стеной, прямо в воздухе, появилась рельефная карта. Вся ограда горела красным, словно в огне была, а по ту сторону периметра перемещались кляксы черных провалов. Кляксы сливались и распадались, мало-помалу поглощая внешнее пространство - дерево за деревом, дорогу за дорогой, дом за домом.
- Квантовые рассеиватели, - пояснила Рэй. - Сплошной заслон. Кто-то ползает там под прикрытием...
- Arschgesicht, - добавил сзади Стас. - Насекомые. Смотрят на нас фасеточными глазами, verdammten.
Я поморщился:
- Полегче, камрад, полегче. Не пора ли распылять ядохимикаты?
- Leck in meinem Arch, - врезал он от души. - Само собой, с этим у нас строго.
Не люблю, когда хорошие парни гадят, тем более при дамах. Одно дело "шайсcе", которое вываливается из простых немецких ртов независимо от воспитания и общественного статуса, и совсем другое дело - этакий навоз... Я склонился над праздничным столом, обнюхал немытые тарелки и поинтересовался:
- Есть повод для торжества?
Рэй вдруг вспорхнула с места.
- Ой, ребята, забыли! У господина Президента сегодня день рождения!
- Это у меня, - сконфузился Скребутан. - Такой день испорчен.
И правда - такой день. Мне стало стыдно. Да, голова моя была шумной скандальной общагой, жильцами в которой были навязчивые вопросы, но это плохое оправдание. Как я мог забыть? Ведь достаточно было увидеть Рэй за пультом, чтобы напряжение исчезло. Я увидел Рэй, и паранойя затаилась до поры, мерзкая тварь. Тем более не имело смысла беспокоиться о том, что нас наверняка засекли возле главных ворот Академии, потому что теперь это было совершенно неважно... Но как я мог забыть?
- Полста? - с ужасом спросил я.
- Они, - горестно подтвердил Стас, поправив очки.
Полста... Когда человек, с которым ты еще вчера сражался на пластиковых шпагах, оглашая воплями интернатский двор, вдруг оказывается почти стариком - становится страшно. Не за него, за себя. И становится безнадежно жалко - опять же себя, кого же еще. Закусить, это дело срочно требовалось закусить. Однако всё на столе было уже сожрано, только выпивка оставалась нетронутой, и я разлил по бокалам содержимое красивой бутылки с надписью: "Бухта Цуруга". Рука дрогнула, и растеклась по подносу темная лужица.
- Полвека - солидная дата, как не поздравить с нею солдата, - виновато пробормотал я.
Мы расселись. Рэй оседлала стул верхом.
- Стасик! - позвала она, взяв свой бокал.
- Ау, - откликнулся он.
- Рядом с тобой сидит твой друг. Еще не старый, но давний...
- Бывший, - подсказал я.
- Здравствуйте! - возмутилась она. - Вы уже поссорились?
- Он мне на ногу наступил, - мрачно сообщил Стас. - Это еще до того, как он в свою начальную школу шпионов сбежал.
- Но ведь мы были когда-то друзьями? - напомнил я.
- Но это было давно, - возразил он и заграбастал вместо бокала всю бутылку целиком.
- Так вот, - настойчиво сказала Рэй. - Вы оба - такие разные, такие, не побоюсь этого слова, асинхронные, что нет более странной дружбы, чем ваша. Только общее детство и могло вас соединить. Детство - самый сильный в природе клей. Давайте выпьем за детей. Мой любимый тост. За детей! Пусть им будет хорошо.
- Даже если мы не будем им этого желать, - произнес Стас, со значением посмотрев на меня.
Рэй сказала всё то, что должен был бы сказать я, но сделала она это гораздо лучше, и опять мне стало стыдно, - приступ какой-то, ей-богу, никак не проходит, - хотя, по-моему, говорила она все-таки о чем-то своем, о чем-то глубоко личном... я поднес бокал к губам.
- Осторожно, сахар на дне, - заботливо предупредил меня Стас.
Рука моя остановилась. Почти сорок лет я не слышал этих слов, забыл об их существовании. Вот тебе и полвека...
- Грубые провокации, Скребутан, на меня больше не действуют, - сказал я и отпил. Это простое действие стоило мне некоторых усилий, которых я постарался не показать.
