***
"Комитет государственной безопасности ТАССР. При этом направляется поступивший в президиум Казанского филиала АН СССР на имя Пудовика А. Н. отпечатанный на машинке враждебный документ, начинающийся словами:
"Ко дню третьей годовщины..." Приложение: документ на 2 листах.
Зам. председателя президиума Казанского филиала АН СССР Р. Г. Каримов".
***
"Комитет государственной безопасности Татарской АССР.
Направляю на Ваше решение письмо клеветнического характера, отпечатанное на машинке на 2 листах с подписью "Лев Волжанский".
Письмо было обнаружено 14 марта между 17 и 18 часами на лестнице, ведущей на кафедру микробиологии, ассистентом кафедры Офицеровым Евгением Николаевичем и передано мне через секретаря партбюро биофака Котова Ю. С. 15 марта 1983 года.
Приглашенный для уточнения обстоятельств обнаружения письма Офицеров Е. Н. сообщил, что письмо он прочитал, но кроме Котова Ю. С. никому о нем не говорил.
Начальник отдела кадров В. М. Дука".
***
"В КГБ ТАССР.
Партком КГУ направляет вам документ негативного содержания, найденный студентами физфака Мирзакраевым и Саляновым 12 марта в 14. 00 на площадке второго этажа между 2-й и 3-й физ. аудиториями главного здания.
Секретарь парткома Р. Г. Кашафутдинов".
***
"В КГБ ТАССР от профессора Казанского авиационного института А. Ф. Богоявленского.
При этом направляю на Ваше рассмотрение анонимное письмо, полученное мною в конце марта 1983 года".
***
"В КГБ ТАССР от Бушканца Ефима Григорьевича ЗАЯВЛЕНИЕ
14 марта 1983 года в семь часов вечера моя дочь, студентка ТГУ, возвратившись домой, принесла конверт с письмом на двух машинописных листах. Текст начинается словами "К третьей годовщине..." и заканчивается датой "2 января 1980 года в 15 часов дня". Конверты раздавались неизвестным лицом в университете...
Ознакомившись с письмом, которое носит антисоветский характер, я пошел в КГБ и передал его дежурному 14 марта в 19 часов с минутами".
***
"В КГБ ТАССР от доцента Казанского инженерно-строительного института Ерупова Бориса Григорьевича.
ОБЪЯСНЕНИЕ
Мною получено анонимное письмо на служебный адрес. Время получения письма 23. 03. 83. В тот же день письмо передано мной (в 15. - в 15...) в партком КИСИ т. Сучкову Б. Н. Почерк на конверте мне незнаком. Незнаком и шрифт машинки, которым выполнено письмо. Среди моих знакомых нет людей, имеющих машинки с таким шрифтом.
Письмо передано по официальным каналам и предположительно через канцелярию КИСИ. О письме мне сообщил доцент Назаришин М. Д.".
***
"Председателю КГБ ТАССР т. Галиеву И. Х. от Линдеглер-Липсцера Игоря Германовича, заведующего музеем Театра имени В. И. Качалова, члена КПСС с 1944 года, заслуженного работника культуры ТАССР.
ЗАЯВЛЕНИЕ
22 марта 1983 года на мое имя в театр поступило анонимное письмо от неизвестного мне человека. Письмо явно антисоветского характера, что возмутило меня как гражданина СССР, члена Коммунистической партии.
По моему мнению, письмо это написано злостным отщепенцем, возможно, ведущим подпольную антисоветскую работу по дискредитации советского строя и партии Ленина.
Подобное письмо получено мною впервые в жизни. Кто может быть его автором, не предполагаю, так как среди людей, с которыми мне приходится встречаться по роду работы и личных дел, людей с подобными взглядами и настроениями я не встречал.
Анонимное письмо прилагается".
И таких писем - пятьдесят. Ровно столько, сколько раз Леонид Андреевич Васильев, обыкновенный инженер из Казани, оставлял свою рукопись в коридорах научных и учебных институтов, на лестничных площадках домов, посылал в редакции газет и в президиум академий, передавал в руки людей, которые, казалось ему, готовы были услышать его. Ровно столько раз это его стихотворение, подписанное различными псевдонимами, оказывалось в одной папке. В его уголовном деле, которое в конце концов привело его на два года в лагерь. Это была не бомба, не призыв к свержению строя и к убийству руководителей государства. Просто - стихи. И те, кто, казалось ему, должны были услышать его, те, кого он считал российскими интеллигентами, не раздумывая пересылали их в КГБ. Хотя в душе многие, наверное, были согласны с рукописью его сочинения.
Для судебного решения было необходимо провести судебно-научную экспертизу.
30 января 1984 года за подписью еще трех представителей трех интеллигентных профессий - кандидатов философских наук В. В. Королевым, В. К. Лебедевым, М. Д. Щелкуновым - эта экспертиза была сделана:
"По идейно-теоретическому и политическому содержанию рукопись открыто направлена против идеологии и практики коммунизма и представляет собой пропаганду злобного антисоветизма...
... Советский общественный строй изображается автором как тоталитарно-деспотическая диктатура во главе с КПСС, осуществляющей социальное, духовное и физическое насилие над народом с целью преследования своих собственных, сугубо бюрократических интересов...
... Откровенным антисоветизмом отличается авторская оценка государственного строя СССР...
... Огульной критике подвергаются все формы политической жизни, права и свободы советских граждан. Одновременно с клеветническими измышлениями по поводу государственного строя автор злобно высмеивает принципы социалистической демократии, советскую форму народовластия, избирательную систему, народных депутатов. Грубо фальсифицируется внешняя и внутренняя политика СССР..."
Ну и так далее.
И - выводы, которые стали основанием для суда отправить Леонида Андреевича Васильева в лагерь:
"На основании тщательного анализа рукописи пришли к следующему заключению:
1. Идейная направленность рукописи имеет ярко выраженный антисоветский, антикоммунистический характер.
2. Вся рукопись по своему идейному содержанию является произведением, порочащим советский общественный и государственный строй и построенным на заведомо ложных клеветнических измышлениях".
То есть именно то, что и должно было соответствовать знаменитой 190 "прим".
