– И мне, мисс Мастерсон, – ответил я.

Развернувшись, она зашагала туда, откуда мы только что пришли, оставив меня одного у ящиков с клубникой. Молодая продавщица отсчитывала сдачу другому покупателю. Я замешкался. Остаться? Или пойти следом? Я подумал: если догоню Натали, она может рассердиться или испугаться, поэтому остался на месте.

Местная клубника на вид не отличалась от магазинной, разве что не такая яркая. Решив поддержать местных фермеров, я купил коробку с ягодами и, огибая людей, медленно побрел к выходу. Краем глаза я заметил Натали у палатки с яблочным повидлом; брокколи в ее корзине не было.

Чашечка кофе была бы достойным дополнением к чудесному утру, и я отправился в кофейню «Трент-ривер». Пройти предстояло несколько кварталов – что ж, в погожий денек прогулка только в радость.

Посетители кофейни брали какие-то мокко-масала-латте без кофеина – или что там сейчас модно заказывать? Когда подошла моя очередь, я попросил черный кофе, и юная кассирша с проколотой бровью и вытатуированным пауком на запястье воззрилась на меня так, будто я – пришелец из восьмидесятых.

– И все? Просто… кофе?

– Да, будьте добры.

– Ваше имя? – осведомилась девушка.

– Иоганн Себастьян Бах.

– С одной «н»?

– Ага.

Нацарапав маркером «Иоган», кассирша передала мой стаканчик молодому коллеге с длинными, завязанными в хвост волосами. Похоже, имя ей ни о чем не говорило.

Захватив кофе, я решил прогуляться по парку Юнион-пойнт, разбитому в месте слияния рек Ньюс и Трент. Именно там – если верить грамотно установленной памятной табличке – в 1710 году швейцарские и немецкие переселенцы основали Нью-Берн. Думаю, колонисты держали курс южнее – в Майами-Бич или в Диснейуорлд[22], – однако заплутали и вместо этого застряли здесь. Похоже, капитан был слишком гордый, чтобы спрашивать дорогу.

Место оказалось совсем не плохое. Даже красивое – пока не врываются ураганы с Атлантики. Из-за сильного ветра Ньюс перестает течь к морю, вода отступает назад, и горожанам только и остается, что ждать Ноева ковчега. Мой дедушка пережил ураганы Фрэн и Берту в 1996-м, но по-настоящему мощным он считал только Хейзел в 1954-м. Та буря опрокинула два улья – по мнению дедушки, настоящая катастрофа. А еще снесло крышу его дома, но это уже так, ерунда. Вряд ли бабушка Роуз разделяла его взгляды: она переехала к родителям, пока дом ремонтировали.

В центре парка стояла большая беседка, а люди прохаживались вдоль берега по симпатичной дорожке, выложенной плиткой. Немного прогулявшись, я сел на свободную скамейку с видом на реку Ньюс, которая здесь была почти в милю шириной. Ее неспешные воды искрились на солнце; я наблюдал, как вниз по течению скользит яхта с раздутыми, словно подушки, парусами. У ближайшей пристани готовились к отплытию сапсерферы[23]. Одетые в шорты с футболками или в короткие гидрокостюмы, они, вероятно, обсуждали план действий. На дальней оконечности парка дети кормили уток; еще двое ребят бросали фрисби, а один запускал воздушного змея.

Мне понравилось, что местные жители умеют весело отдохнуть. В Кандагаре – и раньше, учась в резидентуре, – я работал практически без выходных; дни сливались в одну изнурительную круговерть. А в Нью-Берне я начал привыкать к отдыху по субботам и воскресеньям. Впрочем, подобным образом проходили и другие дни недели, так что я практиковался вовсю.

Допив кофе, я выбросил стаканчик в ближайшую урну и подошел к ограждению набережной. Облокотившись на перила, я подумал, что жизнь в небольшом городе по-своему хороша. Пару минут спустя я только укрепился во мнении, потому что увидел Натали. Она шагала в моем направлении по извилистой дорожке, держа корзинку на сгибе локтя и наблюдая, как отплывают от берега сапсерферы.

Я мог бы ей крикнуть или помахать, однако помня, как окончилась наша встреча на рынке, удержался. И продолжил наблюдать за томным течением реки, пока не услышал позади голос:

– Опять вы!

Я обернулся. Натали всем своим видом демонстрировала, что не ожидала меня здесь встретить.

– Вы это мне? – Я тоже изобразил удивление.

– Что вы тут делаете?

– Наслаждаюсь субботним утром.

– Вы знали, что я сюда приду! – возмутилась Натали.

– Откуда мне знать, куда вы собирались?

– Понятия не имею. – Подозрительность из ее голоса не исчезла.

– Чудесное утро, красивый вид. Почему бы мне сюда не заглянуть?

Она открыла было рот, чтобы ответить, затем закрыла и, выдержав паузу, произнесла:

– Ладно, меня это не касается. Простите, что потревожила.

– Вы ничуть меня не потревожили, – заверил я и, кивнув на корзину, прибавил: – Купили все, что хотели?

– А почему вы спрашиваете?

– Чтобы разговор поддержать, – ответил я. – Раз уж вы повсюду за мной ходите…

– Не хожу я за вами! – вспыхнула Натали.

Я рассмеялся.

– Шучу. Скорее наоборот – по-моему, вы меня избегаете.

– С чего бы? Мы едва знакомы.

– Вы правы. И мне жаль, что это так.

Казалось, я стою с битой на бейсбольном поле: пан или пропал. Лукаво улыбнувшись, я отвернулся к реке.

Натали застыла на месте, словно решая, уйти или остаться. Я думал, она выберет первое, – тем не менее она подошла ближе и, вздохнув, поставила корзину на землю. Похоже, с третьей попытки я все-таки попал по мячу.

Помолчав, Натали произнесла:

– У меня к вам вопрос.

– Валяйте.

– Вы всегда такой настойчивый?

– Вовсе нет, – ответил я. – По натуре я тихий и замкнутый. Настоящий пай-мальчик.

– Что-то сомневаюсь.

Сапсерферы заскользили, ловя волну. Натали положила руки на ограждение и сцепила их в замок.

– Там, на рынке… – проговорила она. – Простите, что ушла. Наверное, это было невежливо.

– Вам не за что извиняться.

– Мне все-таки перед вами неловко. Просто поймите: город у нас небольшой, людям лишь бы посплетничать. А Джули…

Натали осеклась, и я за нее закончил:

– …болтает больше всех.

– Я просто боялась, что она не то подумает.

– Понимаю, – кивнул я. – Сплетни – проклятье маленьких городов. Будем надеяться, Джули сейчас дома с детьми, а не гуляет в парке, иначе у нее появится компромат.

Я, конечно, пошутил, однако Натали сразу же оглянулась. Я тоже осмотрелся. Прохожие не обращали на нас никакого внимания. Я все равно недоумевал, что плохого могли подумать про Натали, когда она со мной рядом.

Даже если она прочитала мои мысли, то не подала виду. Впрочем, ее взгляд смягчился.

– Как вы готовите пирог из сладкого картофеля? – полюбопытствовал я.

– Вам нужен рецепт?

– Я просто ни разу не пробовал таких пирогов. Хочу понять, какие они на вкус.

– Немного похожи на тыквенные. Я добавляю яйца, масло, сахар, ваниль, корицу, мускатный орех, сгущенку и чуточку соли. Но главное в пироге – хрустящая корочка.

– У вас она хорошо получается?

– Прекрасно, – похвасталась Натали. – Главный секрет – сливочное масло. Впрочем, есть и сторонники маргарина. Мы с мамой пробовали оба рецепта и сошлись, что масло лучше.

– Ваша мама живет здесь, в Нью-Берне?

– Нет, она по-прежнему в Ла-Грейндже, где я родилась.

– Даже не знаю, где это.

– Между Кинстоном и Голдсборо, недалеко от Роли, – объяснила Натали. – Отец по профессии фармацевт. Открыл свое дело еще до моего рождения. У него магазинчик – с лекарствами и не только. Мама тоже там работает, на кассе.

– Когда мы познакомились, вы говорили, что городок небольшой.

– Да, всего две с половиной тысячи жителей.

– Не сложно ли там с аптечным бизнесом? – поинтересовался я.

– Даже в маленьких городках людям нужны лекарства. Кому как не вам знать – вы же врач.

– Был им раньше, – поправил я. – И, надеюсь, снова стану.

Натали молчала. Я разглядывал ее профиль, гадая, какие мысли таятся в ее голове.