Джастин Бибер достал расшитый бисером кисет и забил длинную трубку, как у Гэндальфа.

Комната наполнилось дымом, как будто это была вписка вейперов. Запахло травой, в смысле каннабисом. Сеня закашлялся:

– Бля, ну и дымишь же ты, открой хоть окошко.

Квантин с безразличным видом приоткрыл окно и поставил на ограничитель. В одной руке он держал трубку, в другой вертел смартфон размером с лопату.

– Смотри, разжился, пока ты себя мылил. Странная штука, у вас все с этим ходят?

– Ну, в идеале, да, – сказал Сеня. – Это удобно, там связь, карты, приложения…

– Ага, особенно вот это…

И он показал Сене мем: старая советская картинка, плакат со стройки, где рабочему на башку падает кувалда. И подпись: «Рабочий, бойся гнева богов Асгарда!».

– Смешно, смешно… – проговорил гость.

– Это ты где смотришь?

Квантин изобразил, как будто читает по слогам:

– Те-ле-грам. Показывает смешные картинки. Или вот это.

И он показал странный мем: чернокожий мужик под коленом полицейского на фоне безоблачного неба. Коп говорит «Здесь так красиво», а черный отвечает «Я не могу дышать».

– Так, прости, тебе это еще нельзя показывать. Это произойдет только в мае… И как это называется у вас? «Отсос за СМС»?

– Называется: «мемы», или «мемасики». Вот, кстати, скажи-ка, джинн, мне все время попадаются мемы из хохлятских каналов с каким-то Гандоном. У нас в России есть телеведущий Гандон. А этот, видимо, украинский, только он лысый, в смысле, полностью…

– Как лысый из «Браззерз»? Я правильно произношу?

– В целом правильно, – усмехнулся Сеня. – Кофе, кстати, вкусный, спасибо… Так что это за Гандон такой?

– Ща, загуглю. Ага…

– Загугли Бога.

– Что?

– Видел в Интернете какой-то музыкальный альбом, что ли, назывался «Загугли Бога». А можно Бога загуглить?

Квантин скривился, но не ответил. Зато щелкнул пальцами, и на соседнем стуле появился мужик в синей олимпийке с символикой, видимо, киевского «Динамо». Он не обращал вообще никакого внимания на Сеню и Квантина и говорил по телефону на мове. Слова Сеня не понимал. Вообще, вопреки расхожему мнению, что русский с ходу поймет украинский язык, Сеня никогда не понимал ни одного предложения, когда слышал украинскую речь.

– Это он? – спросил Квантин. – Не бойся, он нас не видит. Это просто проекция, как фотка.

– Вроде он…

– Это их телеведущий популярный. Интервью берет у разных знаменитостей.

– Типа Прудя?

– Ну можно и так сказать… В общем, капец у вас тут что творится. Целая цивилизация сидит в смартфонах…

– Это ты еще «Тик Ток» не видел…

– Спасибо, ознакомлюсь…

– Так зачем ты сюда вызвался?

Сеня вынул отработанный стик и сунул в жестяную банку из-под кофе Lavazza Oro.

– А ты сам-то помнишь, для каких целей ты меня вызывал?

– Смутно. У меня был очередной кризис. Не знал, как добиться в жизни хоть чего-нибудь…

– Вот именно. И ты с этой бодягой решил вызвать кого угодно из Тонкого мира, чтобы взвалить на него выбор смысла жизни для бедненького тебя.

– Чувак, – сказал Сеня. – Прошло пять лет. Не хочешь помогать, не помогай. Я уж не помню, что я там прочитал…

– А ты и не знаешь, что зачитал. Заклинание было на волапюке.

– Чего? На ком?

– Волапюк. Такой искусственный язык вроде эсперанто. Как ни странно, призыватели часто его используют. У него есть определенная четкость формулировок. Короче, зачитать?

– Валяй.

– Так, ща вспомню: «О всезнающий Знаток Поля…» Это кто вообще такой? Я в официальной демонологии не знаком с таким статусом… Короче… «О всезнающий Знаток Поля, прошу, даруй мне проводника в смертной жизни, чтобы научил меня избавиться от страха и найти силу действовать во благо собственной душе».

– Похоже на молитву, – проговорил Сеня.

– Конечно, так и есть. Только молился ты не Господу Богу, а кому-то другому. А в меня, так сказать, прилетело. И знаешь, в чем закавыка? Временные рамки здесь не указаны, зато ясно дано понять, что душой ты не торгуешь. Ты даже как бы просишь безвозмездно, уже за одну твою веру в то, что я существую.

– И что теперь?

– А то, что я был создан.

– Это как?

– Читал Семена Каледона? Про созвездие инвариантов?..

– Было дело. Но читал я давно. И не практиковал эти вещи…

– Практиковал, не практиковал, а в этой риторике ко мне и прилетело. В неизменном поле за пределами твоего мира, скажем так, из непосредственного опыта и представления, данного другим духам, было рождено мое сознание. И, насколько ты понимаешь, хотя ты не понимаешь, рождено оно было как бы во всех временах, и в прошлом и в будущем, так что ты меня создал.

– Неужели вся эта байда, которая была написана в книге, – сработала?

– Сработала, не сработала – неважно. Не важно, работает ли конкретное заклинание, важно, что конкретное действие сработало именно в твоем случае.

– Не понял.

– Ты веришь в мультивселенные?

– Неа.

– Поясни.

– Ну это, конечно, красиво все, но годится для сериала или там для книги. Так-то я сторонник материализма.

– И как я вписываюсь в твой материализм?

– Психическое расстройство, галлюцинации, внучатый племянник Воланда вылез из моего унитаза…

– Не смешно. Ну да хрен с тобой. Вообще, все довольно запутанно, но попробую объяснить. В пространстве инвариантов из суперпозиции – появился я. В определенный момент времени. Затем, так сказать, расползся в прошлое и в будущее. Колебание, приведшее к моему появлению, было вызвано твоим заклинанием. Но поскольку миллиарды вселенных, бессчетное множество их с разной степенью родства как бы наложены друг на друга, то мне, как существу из Тонкого мира, стало доступно путешествие не только по вертикали, но и по горизонтали. Так я нашел тебя, здесь и сейчас. В этом мире, в это время, бросивший пить Семен Дятлов ненадолго потерял свою защиту. И тогда я смог пробиться к тебе…

– И что дальше? Ты дашь мне смысл жизни?

– В том-то и дело, что нет. Такого я не умею. Я тут как джинн – могу дать миллион биткойнов, но заставить кого-то полюбить тебя я не могу. Я не могу вложить в твое сознание идею, которая захватит тебя. Такое только в фильмах братьев Ноланов бывает. Я путешествую во времени и в пространстве, но не могу читать мысли, только эмоции. Я не могу свергнуть правительство или уничтожить континент. Мои действия не должны пошатнуть незыблемость Универсума, поэтому мир, в который я прихожу, способен вынести лишь малое действие. Только малое действие может быть возможным.

– А так-то ты всемогущ? – усмехнулся Сеня.

– Так-то да, но в твоем мире я просто бесплотный дух с телефоном «Ксайоми» в кармане.

– Вроде, правильно говорить «Сяоми».

– Да похер. Знал бы ты, что сейчас в Китае творится, не заморачивался бы, что как называть по-китайски…

– А что там? Говорят, какая-то эпидемия.

– Через месячишко вся планета раком встанет.

– И надолго?

– Аккурат до того, как появится мем, который я имел неосторожность тебе показать. Так что забудь про него.

– Это с негром?

– Тс-с-с… – и он приложил палец к губам.

– А кто решает, какое твое действие – достаточно малое, чтобы быть возможным?

– Бог.

Сеня покивал и чихнул, покосился на лысого телеведущего, который тем временем встал и принялся шастать по квартире, проходя сквозь стены, как застрявший в текстурах контр-страйщик. Сеня изобразил мысленный фейспалм.

– Убери, что ли, его отсюда…

Июнь.

Сеня нажал кнопочки на обоих лингамах и взял их в руки. Засверкали зеленоватые диоды. Он вдруг вспомнил пост в ФБ от писателя-фантаста Василия Чесноченко, который клял китайцев на чем свет стоит за то, что они всюду пихают диоды…

Что ж, попробуем…

В дверь постучался Тема.

– Ты макароны будешь?

– Конечно, спасибо.

– Слышал, что в Америке происходит?

– Неа…