Ему действительно стоило бы поработать над своим дерьмовым поведением.

Гермиона вмиг оказалась рядом с ним, они стояли лицом к лицу, и девушка толкнула его локтем, призывая улыбнуться.

— Это всё в твоей голове, Драко, у тебя всё получится, — уверила она, подкрепляя свои слова поцелуем и заставляя парня напрячься. — Да перестань ты! — предупреждающе сказал она, уперев руки в бока. — Хочешь сказать, что, по-твоему, мои родители думают, что мы не целуемся?

— Мы целуемся, но то, что мы это делаем, не значит, что мы должны делать это перед ними. Это неприлично, Грейнджер.

Дерзкая улыбка украсила её губы, и Гермиона потянулась к нему, прижавшись губами к его уху.

— Иногда мне нравится вести себя немного неприлично.

Она прикусила мочку его уха, и Драко не смог удержаться от смеха.

— Я люблю тебя, знаешь, — лукаво признался он.

— Знаю, — гриффиндорка ухмыльнулась в ответ.

— И это всё? Тебе больше нечего сказать?

— А, да, ты дерьмово катаешься на коньках, — Гермиона сделала несколько небольших кругов вокруг него, а колени слизеринца задрожали от отсутствия равновесия, которое он сохранял благодаря ей.

— Беру свои слова обратно, я снова тебя ненавижу.

— Ну ты и придурок! Как же твоя любовь ко мне непостоянна, — ответила она, заливаясь смехом.

Как же заразительно она смеялась. Драко просто не мог удержаться и не засмеяться вместе с ней, вцепившись в её холодные щёки и оставляя на них поцелуи.

Он услышал ещё один щелчок и, подняв взгляд, увидел, как Джин фотографирует их неудачу.

— Мне придётся попробовать снова? — спросил он, откидывая голову на лёд.

— Конечно! — Гермиона скатилась с его тела и поднялась на ноги. — На этот раз просто… постарайся получше, — проинструктировала она.

— Охренительно. Блестящий совет, правда.

Девушка снова рассмеялась и повела его по нетвердому кругу вокруг катка.

***

Тёплый душ после катания на коньках доставил Драко лишь удовольствие. Горячая вода, стекавшая с холодной кожи, поначалу жалила, но вскоре стала успокаивать. Наверняка завтра тело будет болеть, поэтому он вытянул шею, подставляя сухожилие, тянущееся от челюсти к плечу, под тёплую струю воды.

Он потянул за волосы, наслаждаясь ощущением того, как они оттягивают кожу. Лёгкая боль казалась освежающей и снимала большую часть дневного напряжения. Кольца занавески заскрежетали по столбу, и Драко вздрогнул, чуть не упав, – возможно, чуть-чуть, и смерть бы его настигла.

— Чёрт возьми! — вскрикнул он, хлопая по кафелю и хватаясь за шторку.

— Составить тебе компанию? — Гермиона без задней мысли шагнула к нему, и глаза Драко чуть не выкатились из орбит.

— Грейнджер! — прошипел он. — Убирайся к чертовой матери! Ты хочешь, чтобы меня убили? — в его голосе скользило недоверие.

Непонятно зачем, но ладонями он моментально прикрыл своё мужское достоинство, когда его девушка прикусила губу.

Всем телом он вжался в дальнюю стенку душа, ноги не слушались и скользили, словно по льду, но на этот раз он сумел выпрямиться.

— Боже, ты постоянно так драматизируешь. Никто не знает, что я здесь с тобой, — Гермиона прижалась обнаженной грудью к его телу, и это ощущение моментально отдалось тягучей волной в паху. Он прижался полувозбуждённым членом к её животу, не пытаясь скрыть своё желание.

— Грейнджер, — прорычал он. — Не смей. Это неприлично. Абсолютно, блять, неприлично.

Струи воды скользили по её плечам, стекая вниз…

Нет! Подними взгляд, Малфой.

Кровь прилила к члену, отдаваясь пульсацией, а пальцы сжимали её талию, притягивая ближе к себе, в то время как разум отчаянно пытался оттолкнуть её.

Чёрт, в этой ситуации он был беспомощен. Слаб.

Его дыхание сбилось, пульс участился, словно он пробежал несколько километров, когда её тонкие пальцы скользнули с его шеи к бледному соску, вниз по рёбрам, касаясь бёдер, всё ближе и ближе…

Он встряхнул головой – в попытке воззвать к разуму – и мягко развернул её так, что теперь Гермиона касалась спиной плитки, находясь на расстоянии вытянутой руки от него.

Однако даже такое расстояние было опасным.

Теперь он прекрасно мог видеть её грудь, что ровно вздымалась в туманной дымке душа, и то, как её зубы впились в губу.

— Нет! Не-е-ет!

— Ведёшь себя как ханжа, Малфой. Так подло себя вести, кстати, довольно забавно, — она улыбнулась, глядя на него.

Он ненадолго задумался над истиной в её утверждении; представил, как обхватывает ладонями её упругую задницу и поднимает девушку так, чтобы её ноги обвились вокруг его тела; представил, как ласкает её грудь, прикусывает нежную кожу, призывая её спину изогнуться в удовольствии.

— Грейнджер! Ты совершенно сошла с ума!

Он отпустил её и вышел из душа так быстро, как только мог, схватив полотенце и неуклюже обернув его вокруг талии и слишком очевидной эрекции.

— Драко Малфой! Ты серьезно? Вернись обратно, — засмеялась Гермиона, выглядывая из-за занавески.

— Хочешь, чтобы к Рождеству я умер?

Она застонала, и Драко выскочил из ванной.

Зайдя в детскую спальню Грейнджер и захлопнув за собой дверь, он задумался над тем, как собирается избежать секса с ней до конца этих выходных.

***

Звуки праздничной музыки, доносившиеся с кухни, настигли его вместе с запахами, когда он завернул за угол.

— Драко, дорогой!

Джин широко улыбнулась, не скрывая своих печальных сиротских глаз, что настигли его, когда она жалобно склонила свою голову. Чудно.

— Чем мы тут занимаемся? — спросил Малфой, сжимая губы в подобии улыбки. По крайне мере, он надеялся, что это выглядит именно так.

— Печём печенье, — объяснила Джин, раскатывая лист коричневого теста, пахнущего так вкусно, что у Драко потекли слюнки.

— А, — губы парня скривились от напряжения, так как он не знал, что сказать дальше.

— Не хочешь помочь? Следующим будет печенье с шоколадной крошкой. Минни всегда уверяла, что Санта их обожает, мы делали ему партию за партией, — заговорила Джин, погружаясь в воспоминания. — В первый год она так волновалась. Без преувеличений, она съела дюжину печений за один присест. Печенье за печеньем…

Стив рассмеялся позади Драко, чем напугал последнего.

— Я помню это. Каждый раз, когда я думал, что даже ещё одного кусочка в нее не влезет, она запихивала в рот его целиком.

Драко неловко переминался с ноги на ногу.

— Она всё ещё так делает? — спросила Джин, высоко вскинув брови.

— Простите?

— Она до сих пор ест, когда встревожена?

— О, — парень глухо рассмеялся. — Нет, не совсем. Она убирается, называет это «очищением от ярости». Несколько месяцев назад мы поссорились, и это продолжалось почти неделю. Мы почти не разговаривали, но вся квартира была безупречно чистой.

Он сказал слишком много. Ну и зачем?

До Драко она обожала кушать печенье, когда нервничала.

С Драко? Она целую неделю яростно убиралась, как грёбаный домовой эльф.

Чёрт возьми.

Он ненавидел это чувство неуверенности. Как бы он ни излучал всю эту самоуверенность, противоположное ощущение преследовало его довольно часто. В этом доме, в этой компании… он ощущал себя так постоянно.

— Вот ты где! — раздался за его спиной голос Гермионы.

Он почувствовал, как слегка стянуло низ живота, и безуспешно попытался не обращать на неё внимание.

— Что мы готовим? — его девушка улыбнулась матери и схватила фартук.

***

Приготовление пищи без использования магии нельзя было назвать простой задачей.

Сейчас кухонный стол напоминал Драко стол Слизнорта в Хогвартсе: хаотично разбросанные ингредиенты и измерительные приборы повсюду.

Гермиона продолжала касаться его.

Она всё время просила его что-нибудь да продегустировать, поднося палец к его губам и подмигивая.

Не могла перестать задевать его пах своей задницей или касаться своей грудью его груди, руки или спины.

Это было так глупо, но так соблазнительно, и заставляло его тёмную сторону буквально задыхаться от желания. Но логика и инстинкт самосохранения кричали не вестись на подобные провокации.