Ибо сморгнул, прогоняя наваждение, и уже почти на автомате показал средний палец свистнувшему им вслед матросу:

— Ненавижу мужиков.

А также воду, качку и теплоходы. Но это он уже озвучивать не стал.

Сяо Чжань рассмеялся и чуть не выронил футляр с гитарой. Сумку со своими вещами он всучил Ибо сразу при выходе из такси («у тебя все равно рюкзак»), забрав взамен его кофр с саксофоном. Не равноценный обмен, но спорить Ибо все равно не собирался. Как и реагировать на смех Сяо Чжаня.

— Я, конечно, рад, что ты настолько вжилась в роль, дорогая, — промурлыкал, отсмеявшись, Сяо Чжань, — но теперь я опасаюсь, что с таким характером ты вряд ли найдешь себе мужа.

Ибо кинул на него пылающий раздражением взгляд и ускорил шаг. Чтобы он ни сказал, Сяо Чжань все равно найдет, чем его поддеть. Так что молчание — залог спокойствия и целых нервов.

— Мы почти пришли, — Сяо Чжань придержал Ибо за рукав спустя пятнадцать минут попыток пробраться через чемоданы, мешки, тележки и пьяных грузчиков. — Так, давай повторим еще раз. Тебя зовут Лань И, ты играешь на саксофоне и мечтаешь о домике в деревне. Но денег хватает пока только на аренду квартирки на окраине. Последний парень оказался мудаком, так что оркестр и круиз на теплоходе — твой шанс вылечить разбитое сердце и немного подзаработать, чтобы расплатиться с кредитом за саксофон. Я Вэй Лу, твоя заклятая подруга, играю на гитаре, живу непонятно на что и мечтаю удачно выскочить замуж.

Ибо, который их нехитрую легенду запомнил еще в первый раз, только усмехнулся:

— Документы не потеряла, Вэй Лу?

Сяо Чжань удивленно повел бровью и довольно кивнул.

— Все на месте, — он похлопал по сумке на ремне, что обвивала слишком узкую даже для девушки талию, и, ухватив Ибо за локоть, потащил за собой. Судя по его сияющим глазам, проверки документов он больше не боялся. В конце концов, сюда они приехали поездом, а контроль на вокзале был не в пример жестче. Да и строил глазки Сяо Чжань вполне себе профессионально. И пока Ибо пыхтел под париком, который ненавидел уже лютой ненавистью, успел узнать у млеющего от его внимания парня, как попасть в ресторан для vip-персон и в каком бассейне вода чище.

— Я тебя ненавижу, — выдохнул Ибо, как только за ними закрылась дверь их каюты — крошечной, зато со своими туалетом и таким же крошечным душем. Несмотря на размеры, она выглядела чистой, опрятной и в целом лучше, чем комната в его общаге на первом курсе. — Я хочу в душ и спать.

— Сначала знакомиться с оркестром, — отрезал Сяо Чжань, который, перестав улыбаться, стал выглядеть таким же уставшим, как и Ибо.

— Может, после отплытия? Тогда нас точно не высадят. — Полка так и манила к себе, дразня матрасом, подушкой и чистым бельем. Он успеет поспать, абсолютно точно успеет.

— Тогда махать платочком и гулять по палубам, — Сяо Чжань, словно разгадав намерения Ибо, развернул его к себе, поправляя парик и сбившуюся одежду. — И смотреть в оба на тот случай, если здесь появится кто-нибудь из триад. Быть выкинутым втихую на радость рыбам мне не хочется.

Ибо терпеливо снес все его манипуляции, с тоской посмотрел на постель, но не признать, что Сяо Чжань прав — не мог.

— Ладно. Разделимся?

— Еще чего, — Сяо Чжань отошел и принялся копаться в своей сумке, выудив из нее солнечные очки, купленные в последний момент и на последние деньги. Ибо купил себе такие же, но сейчас надевать не собирался: солнце с утра пряталось за плотные облака.

— Ты бы переоделся, — Ибо подергал его короткий почти до неприличия рукав. Поезд прибыл еще три часа назад, и они успели пробежаться по магазинам. Потратили почти все наличные деньги, зато теперь у них был небольшой запас шмоток, а Ибо приобрел опыт выбора женской одежды в соответствии с размером груди и при желании мог работать консультантом.

Сяо Чжань на его предложение только глаза закатил.

— Там толпа народа, половина вообще в купальниках, поэтому просто пошли.

Возразить Ибо ничего не успел…

*

… Самым лучшим моментом этой прогулки было их возвращение в каюту. После солнца горело лицо (кто бы подумал о солнцезащитном креме), из-за чего желание кого-нибудь убить зашкаливало. Можно было даже Сяо Чжаня. Но тот по возвращению вел себя на удивление тихо, лежа на соседней кровати. Они уговорились на десятиминутный отдых, после которого пойдут «сдаваться» дирижеру, и, похоже, Сяо Чжань уснул сразу, как только голова коснулась подушки.

Ибо почесал волосы под париком, на груди — полоску кожи от лифа и развернулся к Сяо Чжаню. Из-за близко расположенных полок до него можно было при желании дотянуться рукой, и Ибо пришлось сжать пальцы в кулак, чтобы сдержать порыв убрать от лица упавшую прядь. Это хорошо или плохо, что обычно равнодушный к девчонкам Ибо залипает на Сяо Чжане в парике и платье? А то, что он в принципе не может оторвать от него глаз, даже когда тот в брюках и с трехдневной щетиной? А, может, дело в самом Сяо Чжане и тогда все совсем плохо, потому что влюбиться в парня — это не так страшно, как влюбиться в лучшего друга.

— Ибо, — Сяо Чжань пошевелился и вдруг потянулся к нему. Сжал руку да так и оставил их пальцы сплетенными. — Ты слишком громко думаешь.

— Ты не можешь слышать мои мысли, — застигнутый врасплох, Ибо привычно огрызнулся.

— Зато могу слышать твое сопение, а оно очень громкое, — Сяо Чжань распахнул глаза, поймал взгляд Ибо и улыбнулся. Светло, тепло, ласково. — Все будет хорошо.

— Я знаю, — Ибо чуть шевельнул плененной рукой и затих, глядя на Сяо Чжаня сквозь ресницы. Тепло чужих пальцев и ладони проникало под кожу и разливалось по всему телу. — Чжань-гэ…

В дверь постучали…

*

… — …и тогда она мне говорит: «Я видела двух девушек на трапе, и это точно наши. Гитара и саксофон, все, как нам надо, Бинь-Бинь. Иди и приведи их сюда».

Ибо, который едва успел натянуть платье перед тем, как открыть дверь, слушал восторженный голос ввалившегося в их каюту так некстати парня, лишь краем уха. Лямка перекрутилась, парик тоже грозился вот-вот съехать, а еще страшно хотелось в туалет. Поймав его жалостливый взгляд, Сяо Чжань едва заметно нахмурился, а потом едва заметно кивнул в сторону уборной, отвлекая все внимание их гостя на себя. Ибо благодарно улыбнулся и рванул по указанному адресу.

Пожурчав немного, он облегченно выдохнул, с философским спокойствием думая о том, что в платьях есть свои плюсы, и развернулся к маленькому зеркалу. Справиться с париком без Сяо Чжаня было сложнее, но сдаваться он не привык, так что из уборной он успел выйти до того, как туда начал бы стучаться Сяо Чжань с вопросом, не смыло ли случаем «дорогую подругу Лань И». А выйдя, тут же попал в цепкие пальчики Юй Биня, потащившего их прочь из каюты.

Всю дорогу тот причитал о том, как сложно работать с женским оркестром, а, поднявшись на палубу повыше, чуть не задохнулся от возмущения, глядя на стайку девушек, собравшуюся у ограждения. Судя по долетающим до них репликам, дамы обсуждали гуляющих ниже мужчин, на глаз определяя семейное положение, толщину кошелька, статус и перспективы.

— Вы только гляньте на этого типа. Такой важный, словно индюк, хотя я даже отсюда вижу, что позолота на его часах давно слезла.

— Да? А ты посмотри вон на того. Видишь, в пижонским синем пиджачке. Он стреляет глазками, как из пулемета, хотя за ним следом идет его жена.

— Вон та толстая дама с отдышкой и красными бусами? Она же старше его лет на десять!

— О, смотрите-смотрите, кто это? Какой статный и красивый. Я бы познакомилась с ним поближе.

Юй Бинь покраснел. Побледнел. А потом накинулся на девушек коршуном.

— А ну брысь! Разгалделись тут, давно штрафов не получали? Хоть бы говорили потише!

Но те только рассмеялись.

— Хватит ворчать, Бинь-Бинь, — одна из них, бойкая, темноглазая, с красивым глубоким голосом выступила вперед, и Ибо про себя хмыкнул: Юй Бинь застыл перед ней сусликом.

Рядом фыркнул Сяо Чжань, но сказать ничего не успел: перед ними вырос молодой мужчина в форме, улыбнулся, продемонстрировав ямочку на щеке, и устремил взгляд на Ибо.