"Ошибок не бывает. События, которые вторгаются в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться" (Р. Бах).

Мне снились глаза. Огромные, неподвижные глаза. Они завораживали меня и затягивали в свою глубину, и я точно знала, что уже не выберусь, если попаду в их трясину.

Резко проснувшись, я села на постели, вытаращила глаза и пыталась понять сон это или нет. Лоб покрылся противным липким потом. Колотившееся о ребра сердце никак не успокаивалось и восстановить дыхание было трудно.

– Твою мать! – мне бы еще понять, где я нахожусь и сколько сейчас времени? Так, глубокий вдох и медленный выдох. Я дома! У себя дома. Голова свинцовая. Вчера, с перепугу, нажралась как свинья. Хотела только успокоиться и уснуть. Но почему-то не пьянела и не успокаивалась. В какой момент я легла спать и сколько было времени? Вообще ничего не помню. Точно, время… На часах три. Да уж. Ну, судя по всему, уснуть уже не получится. Кое как вытащив себя из нагретой постели в ночную прохладу комнаты и нащупав ногой тапки я медленно побрела в ванную, чтобы смыть с себя остатки кошмара. Воду погорячее. Может это поможет прекратить бьющий меня озноб? Теперь попрохладнее, чтобы прогнать остатки сна. Не скажу, чтоб сильно помогло, но чувствовать себя стала получше. Почистив зубы и накрутив чалму вокруг головы, чтоб с волос не капало, я завернулась в огромное банное полотенце и пошла в кухню.

– Фу, ну и вонь. Я что еще и курила? – возмущалась я, открывая окно, чтобы избавиться от этого отвратительного запаха.

Прибрала на столе, тщательно его вытерла, налила в чайник свежей воды и дожидаясь, когда он закипит, забралась с ногами на уютный кожаный диванчик, мысленно возвращаясь во вчерашний день.

Все случилось неожиданно. Для меня так уж и вовсе. Дело в том, что я самый удачливый человек из всех, кого знаю. Нет, я не сорвала джек-пот в Вегасе, но вся моя жизнь была будто с выигрышным билетом в руках. И даже истории, в которые я с завидной регулярностью влипаю, в конечном счете оборачиваются для меня очередным плюсом. В школе меня никогда не спрашивали на уроке, когда я не была готова. Если опаздывала, то учитель в класс всегда заходил позже меня. На экзаменах я вытягивала только тот билет, который знала безупречно, или, как однажды было, единственный, который выучила. Я легко поступила в МГУ на бюджет. По окончанию учебы устроилась в довольно известное издание. Из пишущего мелкие статейки стажера быстро переросла в репортера, работающего в «поле». Потом спецкор и собственная колонка. Многие интервью у меня были довольно скандальными, потому что мне «опять-таки» везло, и мои респонденты были со мной очень откровенны. Не знаю, что было тому причиной. Как-то располагала я их к откровенности. Да, частенько они одумывались и на согласовании текста просили удалить некоторые подробности. Но ведь мы журналисты. Информация наше все. А эксклюзивная информация, из первых уст, это самое ценное, так что на уступки шли далеко не всем и не всегда. У меня хорошие отношения в коллективе и с руководством. Огромное количество знакомых и приятелей. Правда у меня нет друзей, в моем понимании этого слова, но с моим образом жизни, это было бы практически невозможно. Постоянное общение, перемещение, командировки, звонки, соцсети… В те моменты, когда у меня была возможность отдохнуть, я наслаждалась тишиной и одиночеством. Нет, однозначно, общение, пусть и с близким человеком отняло бы у меня и эти счастливые моменты. Но отчего-то все больше и больше, в последнее время, я стала задумываться, что это не совсем то, чего я бы хотела. Мне хотелось сделать паузу. У меня было ощущение, что это все так незначительно. Что мне нужно что-то большее, масштабнее. Что у меня есть свой путь, который только нужно нащупать. Мне нужна была пауза, чтобы остановить гонку, что была вокруг меня, и остановиться самой, чтобы понять что-же дальше. И видимо этот день наступил, но это было совсем не то, чего я ожидала.

Мне предстоял ранний подъем и поездка за город, в поселок, где жила тетя Маша. Тетя Маша – это лучшая мамина подруга еще со времен детского дома. Родни у них не было вообще, и они всю жизнь считали друг друга сестрами. Даже после того, как мои родители переехали из области в Москву, они старались все праздники отмечать вместе. Ездили друг к другу в гости, созванивались. Каждый год, почти до старших классов, на все лето мы с Мишкой, моим старшим братом, уезжали к тете Маше. Это было счастливое и беззаботное время. Как и все дети мы умели ценить маленькие радости и воспринимать их как большое счастье. Да и тетя Маша всегда радовалась нашим приездам. Своих детей у нее не было, муж умер рано, а больше она замуж не выходила и вела свое маленькое хозяйство в одиночку, как умела.

Кроме тети Маши, в маленьком домике жила ее свекровь, маленькая, чуть полноватая старушка, бабушка Таня. Она была добрейшим человеком на свете. До последнего помогала тете Маше с хозяйством, а та вечно на нее бурчала, чтобы она не наклонялась, не понимала тяжести и так без остановки. Всю жизнь тетя Маша называла ее мамой, любила и относилась к ней с большим уважением.

Во вторник мне позвонила мама и захлебываясь слезами сказала, что бабушка Таня умерла. Прилегла отдохнуть в обед, да так и не проснулась. Для меня это был удар под дых. Мама и папа выезжали этим же вечером, утром выезжал мой брат Мишка, а я сразу уехать не смогла. У меня было запланировано интервью, которое переносилось уже трижды, так что выезжала я в четверг, рано утром, чтобы приехать до похорон и успеть попрощаться и помочь с готовкой.

В девять часов утра я уже была у теть Машиного дома. Обнявшись с мамой и тетей Машей, я разрыдалась. Я так остро почувствовала эту тоску по ушедшему человеку. Это точка невозврата. Никогда я уже не смогу прислониться к уютному бабушкиному боку. Никогда эти руки не перекрестят меня, перед выходом из дома. Никогда уже не сказать самых главных и нужных слов, тех, что мы так редко говорим своим близким, и о чем так жалеем, когда сказать их становится уже некому.

Похоронив бабушку Таню на маленьком местном кладбище и вернувшись в дом, я была очень удивлена. Казалось, все соседи пришли, чтоб помянуть старушку добрым словом. За столом велись тихие беседы. Вспоминали разные истории, связанные с бабушкой Таней. Говорили, что и сейчас о ней есть кому позаботиться, ведь сынок и муж давно уже ее там дожидаются.

После поминок родители решили пожить с тетей Машей до девяти дней, поддержать ее. Мишка решил переночевать, так как поминал не только блинами и кутьей, но и беленькой, а я заявила, что поеду домой. Не знаю почему я так решила. Родители и тетя Маша уговаривали меня остаться, но меня прямо тянуло в дорогу, и я настояла на том, что дома мне будет лучше, а на девять дней я все равно приеду, так что скоро увидимся. Время было около пяти, так что домой я планировала попасть еще засветло. Расцеловав тетю Машу, я села в машину, помахала всем на прощание и поехала домой.

Солнце ярко светило, утверждая, что жизнь продолжается, но мне было грустно. Смерть, конечно же, это всегда невесело, но, когда это далеко, не особенно задумываешься, что все мы смертны, и что для каждого такой исход неизбежен. Смерть бабушки Тани, напомнила мне, что родители тоже совсем не молодые люди. Мама в последнее время стала жаловаться на высокое давление, у папы схватывает спину… Пытаясь избавиться от грустных мыслей и упаднического настроения, включила радио, но кроме хрипов и пробивающегося голоса диктора ничего не услышала. Проверила сеть на телефоне, да, так и есть, тоже отсутствует. Я ехала, подпевая плейлисту в телефоне и поглядывая по сторонам, чтоб хоть немного отвлечься. Буйная зелень деревьев купалась в солнечных лучах. На ярком небе ни облачка. Лента дороги была пуста и тянулась до самого горизонта.