Итак, написал уже целую гору новых слов, связав из них предложения, а рассказал всего-то о том, что мы теперь курящие подростки. Семнадцатилетние курящие подростки. И именно сегодня вечером, даже ночью, сколько сейчас? Прямо сейчас 23:01. Около полутора часов назад. То есть 22 июня 1997 года, примерно в 21:30, я безумно захотел курить, сигарет в кармане не оказалось, значит все достаточно плохо на сегодняшний день; у брата тоже не было, и не могло быть, у нас всегда одна пачка на двоих и, как правило, она у меня. Я решил прокрасться на кухню в надежде на отцовские сигаретки. Отец на сутках, это хорошо – кухня пустая, потому что мама уже спит, это снова хорошо – кухня точно пустая, но отец на сутках – это теперь уже плохо – кухня может быть пустая и на предмет сигарет! Тем не менее, я решил испытать судьбу и, тихонько пробравшись через родительскую комнату, чтобы не разбудить маму, оказался на пустой кухне, в надежде разжиться батиными, но… Пусто. Сигарет не было. Видимо, сегодня именно тот день, когда стандартный папин блок закончился – последние пару пачек он забрал на работу, а завтра уже с работы явится с блоком новым. Что мне оставалось делать? Да, как последний я даже не знаю кто, я стал делать бессмысленные вещи – искать везде, где только возможно в абсолютно тупой надежде на чудо. Но чуда не случилось. Точнее случилось, но оно было другим, не пахнущим табаком.
В последнем ящике моего стола, под кучей всякого хлама я нашел мой годовалый дневник с несколькими пустыми страницами. Признаюсь, о том, чтобы их заполнить, я думал не долго. Хотелось курить. А это было хоть чем-то, что могло хоть как-то отвлечь от данного желания. Брат, как обычно, уже отвалил в сонное царство. А я вот, как видите, снова в деле. Снова в писанине. И знаете, неплохо себя чувствую. Пишу, смотрю, когда задумываюсь, на черный полированный изгиб моей электрогитары, и настроение улучшается. Даже курить, представляете, не хочется… Хорошо!
P.S. Завтра куплю вторую тетрадь для дневника. Том II.
просто все пошло как обычно и все, как будто ничего не случилось. А ничего и не случилось. Между нами. А вот событий за год произошло прилично.
Первое, мы нигде не учимся. Это трагедия нашей семьи, которая, родители надеются, в этом году, наконец, растворится в котле знаний и перейдет из разряда трагедии в разряд маленькой семейной неурядицы. Виновники которой, безусловно, мы. Что ж, имеют право на все из перечисленного. Не буду долго останавливаться на этом. Все планировали. Родители надеялись. Но этим планам не суждено было свершиться, а надеждам не суждено было оправдаться. Мы хотели поступать в медицинский, так сказать, пойти по папиной дорожке, но, то ли нас для этой дорожки слишком много, то ли Боливар все-таки действительно не выдержал двоих… экзамены мы завалили.
Я помнится писал, что хотел тогда вообще год передохнуть, раз уж у нас была такая возможность, но обсуждать это с родителями смысла не имело, а потому мы и решили поступать в медицинский. Не скажу, что совсем не хотел там учиться, если выбирать, то это действительно стоящая профессия, по крайней мере, она действительно нужная и благородная, а не как те, что сейчас выбирает каждый второй – либо юрист, либо экономист. Прости меня, мама, за данный выпад, ты относишься к числу не только действительно профессиональных, но и честных экономистов. А сейчас юрист – это адвокат, который правда стремится защищать вовсе не невиновных, а как раз наоборот. Виновные больше платят. А экономист – это, как правило, тот, кто знает ни как правильно направлять финансовые потоки, а куда. К тому же, я вообще считаю, что существует всего несколько действительно нужных профессий (я не рассматриваю здесь ни одной из рабочих профессий или относящихся к сфере услуг – эти люди святые в принципе, так как выполняют действительно нужную работу за действительно маленькие деньги), к которым отношу, пожалуй, учителей, медиков и инженеров-конструкторов (к последним отношу и архитекторов). Так как учителями мы, по крайней мере, точно я, быть не смогли бы в принципе – не тот психологический тип, техника в любом ее виде не интересовала никогда, кроме, может быть, тех же компьютеров, но связывать с ними будущее как-то тоже никогда не планировали, а потому оставалось последнее – медицина. Отец, сам того не зная, все-таки привил нам интерес к этой профессии своими рассказами, иногда серьезными, а зачастую простыми байками. Но где-то что-то зацепилось, окрепло и попыталось выбраться на свет божий как Чужой из одноименного фильма, но, как и в этом фильме – загубили милого и отправились бороздить просторы вселенной. По крайней мере, на ближайший, после провала миссии, год.
Конечно, все расстроились. Не совру, если скажу, что расстроились и мы, но родители, конечно, сильнее. Они считали нас достаточно сильными учениками, и мы производили именно такое впечатление, а на поверку оказались в строю неудачников. Мы предложили им некий компромисс, давайте мол, мы поступим в медицинское училище (в парочку мы даже съездили узнать что да как) на фельдшерское отделение, а через три года снова будем поступать в институт, наверняка, с коркой училища будет легче, но здесь уже родители выступили в роли охотников за приведениями, и отправили данную идею в преисподнюю. На семейном совете было решено пойти в предстоящем учебном году на подготовительные курсы, и следующим летом попробовать снова, если мы действительно хотим именно в медицинский. Мы сообщили, что действительно хотим стать врачами, и были помилованы. Чему я был очень и очень рад. Так как впереди открывались огромные перспективы – целый год для занятий музыкой минус каких-то десять часов в неделю на подготовительные курсы. Лафа! Кайф! Я так думал. Ага. Год назад.
Теперь думаю сделать еще пару таких пауз, в которых я расскажу, что же еще произошло с нами за этот год. Конечно то, что предстоит, наверное, намного важнее, но все это не может начать двигаться без того, что мы уже проскакали, без того, что имеем. Конечно, я расскажу: и о том, что уже есть, и далее – о том, что будет, но сейчас хочу записать сюда еще несколько вещей, так как, боюсь, без них не получится связанного повествования, а ведь это дневник, и замышлялся как этот вид и думаю, таковым и останется. Каждый пропуск должен быть заполнен. А здесь целый год прошел… Как же не рассказать, что да как было? К тому же на данный момент – это единственное в чем я по-настоящему уверен. Я имею в виду события, не людей. Хотя и к последним есть вопросы, но об этом позже. Если дойду. Если хватит сил, терпения и всего остального, что привело меня к ведению дневника и что позволяет здесь отмечаться, как при условно-досрочном освобождении, честное слово. Не спрашивайте откуда я об этом знаю – из фильмов, откуда же еще. Мне семнадцать, и я ни хрена еще ничего не понимаю в жизни. Просто хочу, чтобы она состоялась. Моя. Ни чья-то еще, даже не любимых мной людей… Она должна быть моей. А я должен ее создавать. Лепить из того, что есть. А пока из того, что было. Ха-ха. Итак, про прошедший год, я, кажется, что-то обозначал цифрой один, когда собирался его описывать, ах да – мы нигде не учимся. Ставлю заслуженную единицу. Или раз – загибаю первый палец.
Второе. Два. Мы умеем играть на гитарах. Теперь умеем. И у нас группа. Это получилось. Долбили-долбили и выдолбили суденышко. И оно поплыло. Ничего глобального, конечно, но, в целом, очень даже ничего, мне нравится. Мы с братом действительно неплохо стали играть. Простенько, но неплохо. Невероятно, но факт, что и Жало, глядя на нас, действительно втянулся, купил бас, и… Прикиньте, он отличный басист! Втроем мы очень и очень неплохо играем. В основном перепевки да переигровки, конечно, тех же Блекдэшников, Нирвану и, бляха, я отрыл для себя Radiohead.
