Дома первым делом бросились к магнитофону. А как же иначе? Новый альбом. Пусть на самом деле и старый. Но первый. Все первое всегда интересно. Я, например, обожаю читать. И у меня есть любимые писатели. Да-да. Вам так не кажется? Не очень богатый язык для начитанного парня? Может быть. Хотя думаю, что это просто от нехватки опыта в письме и, так сказать, в сочинительстве. Всегда стараешься найти более короткий путь. А каков короткий путь в литературе (да-да, уже замахиваюсь)? Да такой же, как и везде, по большому счету. Выразить свою мысль как можно точнее, используя для этого как можно меньше слов. По-моему, так. По крайней мере, для дневника именно так. Нет времени. Нет места. Только факты. А факты только простым языком и записываются. Уверен, что так. Итак, о первом. И про писателей. Хотя музыкантов это тоже касается. Я, правда, уже немного высказался на эту тему – по музыкантам – что они мол не всегда верны себе и своему стилю, так вот и с писателями то же самое. Но первая вещь – это всегда что-то большее, хотя по сути своей, еще ничего не представляющее. Первая вещь…

Ну хорошо, первая признанная вещь, давайте так. Конечно, до первой изданной вещи может быть целая куча первых вещей, но… Первая признанная вещь – это действительно серьезно. Я так думаю. Ты доказал кому-то, пускай только группе людей, а может быть и вообще всего одному человеку что то, что ты сделал, может быть интересно еще кому-то. Вернее, если этому кому-то уже понравилась твоя вещь, то она точно может понравиться и второму, и третьему, и двадцать пятому. Остальное решит время. Но в любом случае, у каждого творца есть первая вещь, с которой, конечно, мы, почитатели его таланта, можем никогда и не ознакомиться. Она вообще может уже и не существовать, и она действительно может быть не интересна в силу возраста создателя или еще по каким-нибудь причинам, хотя, конечно, было бы интересно ознакомиться именно с ней, но… Всегда есть первая изданная, то есть первая признанная вещь, на которую и создатель – Автор, и его, пускай будет Издатель, раз уж я с книг начал, возлагают какие-никакие, но надежды, выраженные в том, чтобы ознакомить с ней максимум из возможного числа потребителей. Желательно за деньги. Для Издателя данное условие является обязательным, для Автора, нового Автора, второе иногда даже более значимо. Но за деньгами он все равно придет. А потом и работать будет только за них. И это правильно, наверное. Рукописи ведь продаются.

Так вот первая вещь – это всегда что-то показательное. Что-то, что является какой-то полуправдой-полувыдумкой, потому что еще нет опыта, еще ничего нет, а сказать уже что-то хочется. А о ком говорить как ни о себе, ну или о ком-то очень и очень близком. Поэтому уверен, почти все первые вещи автобиографичны настолько, насколько это возможно для конкретного произведения искусства. И вот именно поэтому, я очень люблю читать, слушать, смотреть именно первые вещи Автора. Иногда хорошо сразу попасть на первую вещь и дальше расти вместе с Ним. Но иногда очень здорово именно оглянуться. Вернуться к истокам и посмотреть, кем он был, Автор, и кем, в итоге, его сделал Издатель, ну или в кого он превратился сам по себе. Как правило, последнее больше всего применимо к классикам. Почему? Потому что их уже нет в живых. И вы может жрать их жизни с потрохами. Никто вам уже ничего не сделает. И вот сегодня я испытал некоторое подобие этого чувства-сравнения или сравнительного чувства. Не знаю, как лучше. Может, начать придумывать собственный язык? Новые слова? Интересная идея, надо подумать. Итак, чувство. Конечно, наверное, немного кощунственно говорить в таких высоких тонах о таких низких для многих категориях, как панк-рок-группа, состоящая из трех двадцатилетних парней. Да, так оно и есть. Но мне это не важно, потому что несколько дней назад они упали в мой мир, я их принял, и они теперь очень много значат лично для меня. Они могут даже не представлять больше интереса ни для кого, хотя это совсем не так, кроме меня. Мне это не важно. Важно, что они интересны мне, и что они подарили мне вектор, направление. За это вам искреннее спасибо, ребята. А что там дальше будет в пути, не важно. Важно, что есть сейчас. И важно, что мне до ужаса было интересно послушать их первый альбом. Им было, что сказать. Они знали, как они могут это сделать. Что ж, удовольствием растворюсь в этом. И растворился. И это было офигительно! С первой песни я понял, что все только зарождается, зарождаюсь я, зарождается брат, и как только это процесс завершится, все будет и начинаться. А пока, вот вам. Моя первая песня!

Точнее стихотворение, но я надеюсь, что оно станет и первой песней. Только что закончил. Никто еще не видел. Даже брат. Спит опять. С этим делом у него быстро. Поэтому, если бы вы сейчас же могли отобрать у меня эту тетрадь, были бы первыми. Но это вряд ли. Но я допускаю, что вы можете стать вторыми. Если с утра брат скажет, что это дерьмо, этого больше никто не увидит, если только не прочитает весь этот бред. Так-то. Вперед. Вы просите песен? Их есть у меня. Держите (хотя вы конечно же не просили):

ВСЕ УЗНАЕШЬ ТЫ

Куплет 1:

Остановись на перекрестке двух дорог,

Время берет тебя и в путь с собой ведет,

Так постарайся же не думать ни о чем,

Все это жизнь, и ты здесь вовсе ни при чем.

Припев:

Тебе никто не говорит,

Что будет впереди,

Но не волнуйся,

Все узнаешь ты.

Куплет 2:

Взяв фотографии, подумай о былом,

На них же все твое, твое все целиком,

И каждый снимок, поверти в руках своих,

Как много значит для тебя любой из них.

P.S. Ха-ха!

ничего не должен. Все решаешь сам. Теперь. Конечно, родители хотят, чтобы я… мы… что-то там делали… чаще убирали комнату, выносили мусор, мыли за собой посуду, не разбрасывали где попало вещи, и многое… хотя не так уж и многое… поэтому просто «и другое» … С понедельника вообще пойдут разговоры относительно того, что мы планируем делать дальше, куда поступать и прочая муть. Хотя что касается меня (надеюсь нас), я бы с удовольствием предстоящий год посвятил бы новому увлечению… Но, боюсь, родители будут против. Уверен, будут против. И совсем не уверен, что мы сможем их как-то переубедить. Хотя в действительности мы же с шести пошли – мы этот год заслужили! Но… Как я уже написал – Родители хотят, а мы что? Мы это делаем. Конечно. Но как мы это делаем? А делаем мы это не напрягаясь. И это прекрасно. Нет обязаловки. Совсем.

Отец, например, рассказывал, что у него каникулы зачастую превращались в куда более серьезное обязалово, чем школа. С его мамой, для нас – с нашей бабушкой, было не поспорить. Жили в Подмосковье. В отдельном доме. Было хозяйство. Следовательно, любой проживающий являлся «руками» этого хозяйства со своим собственным участком работы. Веники. До сих пор папу передергивает от этого слова. И я его понимаю. На каникулах он отправлялся куда-то достаточно далеко от дома, чтобы заготовить березовые веники. Веник – это в прямом смысле слова веник, то есть связанные в пучок ветки, которые необходимо было вязать целыми партиями только не для того, чтобы впоследствии ими подметать или использовать для банных удовольствий, а исключительно для кормовых целей. Семья отца состояла еще и из «братьев», точнее, «сестер» наших меньших. У них было две козы.

Вот для них родимых и нужно было все лето заготавливать эти самые березовые веники, которые в осеннее-зимний период, по-моему, так, использовались как корм или прикорм, я точно не знаю. Но знаю одно – этих самых веников нужно было определенное количество, и навязать это количество, должен был мой отец, занимаясь этим каждый день своих каникул. Каждый. И в обязательном порядке. И мало того, это была далеко не единственная каждодневная рабочая, хоть как бы и «выходная», обязанность. Короче, не позавидуешь. Папа, я горжусь тобой! Это правда. Надо будет сказать тебе об этом.