Агафон остановился в дверях, раздвинул ноги и улыбался:
он был навеселе. "Так его! Эдак его!.. - приговаривал он в лад с тем, как моталась Никиткина голова. - Как можно супротив родителя? Родитель, примерно, сказал - ты завсегда должен повиноваться. Эдак-то!.. Так-то!"
Наконец Никитка вырвался, поднял шапку и заплакал.
Андрон же тем временем пребывал у тестя и рассказывал охающей и негодующей Авдотьиной семье, как произошло дело.
Вечером, сначала в Старостиной избе, а потом и на улице, на соблазн и потеху всей деревни случилась большая свара. Андрон требовал отдела, старик выгонял его вон и грозился отдать "за непокорство" в солдаты. Андронову руку держала Авдотьина родня: старик отец, брат Андрей. Они, впрочем, пока еще не особенно вступались и только осторожными, приличными словами урезонивали Веденея. Но Веденей окончательно впал в бешенство; он во что бы то ни стало хотел побить Андрона и так и ходил вокруг него, как разъяренный петух.
Однако Андрон, стоя посреди избы и зуб-за-зуб выкладывая свои претензии, пристально следил за стариком и всякий раз успевал отводить его руки. Один только раз старику удалось прицелиться в Андронову бороду, подпрыгнуть и рвануть ее... Андрон ухватил отцовскую руку И внушительно закричал: "Не тронь, батька, отойди от греха!" Тем не менее в крючковатых пальцах Веденея очутился клок красно-рыжих Андроновых волос. Вид этих волос точно взорвал Авдотью. С бранью, с клятвами, с криком: "Чтой-то такое? Ты, старый пес, уж при людях лезешь драться?" - она вмешалась в ссору. И пошло! Агафонова жена заступилась за свекра. Авдотья накинулась на Агафонову жену. Кричали о полушубке, о каких-то поярках, о краснах, об управителе, о том, что свекор "подлаживается" к Акулине, об опоенной пестрой телушке, о подковке, потерянной в прошлом году Андроном... Ребята плакали, хватались за матерей.
- Бей их, Агафошка! - голосил старик. - Колоти в заслонку, Акулька!.. Провожай со срамом на всю деревню!
Напрасно в общем шуме раздавалось трезвенное слово Авдотьина отца: "Сват... а сват! Неладно. Уймись! Не гневайся. Брось, Дуняшка!.. Потише, Андрон!" - его никто не слушал.
- Что ж, - проговорил Агафон на отцовские слова, - коли человек, например, стоит, отчего его и не побить?
Кто чего стоит, тот стоит, - и хладнокровно, с обдуманным заранее намерением, опустил свой волосатый кулак прямо в лицо Андрону. Андрон отшатнулся, думал стерпеть, - ему ужасно не хотелось доводить дело до драки:
он надеялся, если не будет драки, старики скорее станут на его сторону. Но в это время Авдотья завизжала и, как кошка, прыгнула на Агафона. Акулина сбила повойник с Авдотьи... Этого никак не мог стерпеть Андрон. Завязалась драка. Веденей бегал вокруг сцепившихся сыновей и снох и совал своим костлявым кулачишком то в Авдотью, то в Андрона. Авдотьин брат посмотрел, посмотрел - бросился и сам в драку. Все сплетенною грудой вывалились сначала в темные сени, потом на крыльцо, на улицу. Ребятишки давно уже смотрели в окна и оповестили на все концы, что у Старостиных драка. Теперь и взрослые сбежались на шум. Акулинина родня тотчас же вмешалась в дело; у Авдотьи, кроме брата Андрея, тоже нашлись заступники. Впрочем, драться скоро перестали, а стояли Друг против друга в разорванных рубахах, с синяками, с подтеками на лицах, с разбитыми в кровь носами, бабы с криво и наскоро повязанными повойниками, - стояли и размахивали руками, горланили, хватались "за-пельки", попрекали, ругали друг друга всяческими словами.
Кругом стоял народ. Судили, делали шутливые замечания, пересмеивались. Можно было приметить, что глумились больше над старостою, чем над Андроном и Авдотьей: Веденея недолюбливали в деревне. Забравшись в самую тесноту толпы, стоял и Никитка. Девки смеялись ему: "Ты чего ж, Микитка, зеваешь? Вон брательнику твоему рожуто как искровянили!" - "Пущай, - говорил Никитка с видом постороннего человека, - мы эфтим делам не причастны".
Поздно ночью Андрон с женою и парнишкой, захватив кое-какую худобишку дерюги, зипуны, - ушел к тестю.
VIII
За чаем в доме Рукодеева. - Степной миллионер, исправник и Филипп Филиппыч Каптюжников. - Невинные беседы, в том числе - о государственном преступнике Мастакове, и как строится земская дорога. - "Постучим, господа!" - Явление Николая. - "Прибежище горьких дум". - Стуколка, Анна Евдокимовна, таинственные прогулки и скандал. - Исповедь. - Счастливый Николай и благополучный Федотка.
В столовой дома, по убранству и расположению комнат схожего с господскими домами средней руки, сидели и пили утренний чай: Косьма Васильич Рукодеев; жена его - чопорная и некрасивая, с проницательным выражением в умных, узко прорезанных глазах; исправник из соседнего уезда, добродушный толстяк, низенький, коренастый, с брюшком, трясущимся от непрерывного смеха, и в расстегнутом мундире; молодой человек с прыщами на лице, с клочковатою рыженькою бородкой, сын небогатого помещика, и широкий в кости, обросший волосом арендатор с Графской степи, в поддевке и сапогах бураками. Наливала чай гувернантка - долгоносая, долголицая, мучнисто-белая особа с талией как у осы. Поближе к самовару сидели дети: три девочки и мальчик. Взрослые, кроме гувернантки, недавно встали, потому что вчера поздно легли: до четырех часов играли в стуколку. Говорили о Тьере, о казнях коммунаров, о том, что лен поднялся в цене, о том, как наживается подрядчик недавно начатой железной дороги и какая будет выгода земству, взявшему концессию на эту дорогу, а главным образом о том, как вчера ловко подвел Исай Исаич, арендатор, исправника, Сергея Сергеича. "Я вижу, у него, шельмы, туз и дама, - с оживлением рассказывал Косьма Васильич, - так сказать, по физиономии примечаю.
Уж в этом случае я - Лафатер! И вдруг у тебя (к исправнику) король и валет, и ты ходишь с валета. Ну, думаю, сумеет ли Исай произвесть анализ? А Филипп Филиппыч (молодой человек с прыщами) сидит в трансе, трясется с своими козыришками. Бац! Исай выкладывает даму, и вам обоим ремиз". - "Ха, ха, ха! - раскатывался исправник, придерживая руками живот. - Именно произвел анализ! Именно - химик Исай Исаич!" - "Хе, хе, хе|" - подвизгивал арендатор, плутовски подмигивая Сергею Сергеичу на молодого человека в прыщах. Тот хмурился и презрительно кривил губы: он проиграл тридцать два с полтиной и теперь притворялся, что подобный разговор его нимало не интересует. Хозяйка любезно обратилась к нему:
- Вы, Филипп Филиппыч, вероятно, редко играете в стуколку? Вы очень горячитесь.
- Странно было бы, Анна Евдокимовна, ежели бы я играл часто, язвительно ответил молодой человек с прыщами, - я, кажется, приготовляюсь в университет.
Эксплуатировать человечество посредством картежной игры, кажется, не входит в задачи высшего образования.
- Ну, не знаю, во что оно там входит, но я отлично себя чувствую... Ха, ха, ха! - Исправник похлопал себя по карману.
- Надо полагать, полусотенный билетик заработали, Сергей Сергеич? умильно спросил Исай Исаич.
- В деревне, голубчик Филипп Филиппыч, поневоле станешь играть, - как бы извиняясь за себя и за компанию, сказал Косьма Васильич, - конечно, я беру в рассуждение наши идеальные порядки. Позвольте узнать, как тут будешь служить прогрессу вот с этакими, так сказать, башибузуками? - Он шутливо ткнул в исправничий живот.
Исправник так и покатился.
- Ха, ха, ха!.. Именно - башибузуки: именно - ловко сказал! Я, батенька, сижу на днях в клубе, - пулька долго не собирается, - дай, думаю, посмотрю "Голос".
У нас в полицейском управлении "Московские" получаются... Ну, батенька, я тебе скажу - пальчики расцеловал!
Ах, разбойник, как он ловко подъехал под нашего брата.
То есть с грязью смешал! Именно с грязью... Ха, ха, ха!
- Как же вы... так критически относитесь к полицейскому институту, а сами носите эти эмблемы? - и молодой человек кивнул на золотые жгуты исправника. Но слова молодого человека уж были совершенно непереносны для толстяка: он затрясся, закашлялся, замахал рукою на молодого человека. Все поневоле расхохотались, и даже сам молодой человек не мог сдержать самодовольной и снисходительной улыбки.
