Именно Измаил Атажукин является автором выражения, ставшего крылатым: «Благоразумие наших предков, которых память нам любезна, советовало нам жить под защитой великого государства Российского». Живут в народной памяти и многие высказывания другого знаменитого атажукинского мудреца – Жабаги Казаноко. Вот что пишут известные кабардинские ученые Заур Налоев и Адам Гутов, составители монументального труда «Сказания о Жабаги Казаноко»: «История знает немало национальных героев, которые с наибольшей полнотой воплощали в себе прогрессивные тенденции эпохи, и одним из них был знаменитый кабардинский мудрец Жабаги Казаноко, чей образ вошел в устное творчество многих народов Северного Кавказа как эталон мудрости, справедливости и рыцарской доблести и до сих пор продолжает оказывать благотворное влияние на мышление и поведение людей. Еще при жизни он так полюбился простому народу, что после его смерти разноязыкие племена региона стали причислять его к своим этническим героям. Характерно в этом смысле балкарское предание, согласно которому Чегемское и Баксанское ущелья оспаривали честь считаться родиной мудреца. В Кабарде же слово, приписываемое ему, всегда пользовалось авторитетом истины: чтобы прекратить самый жаркий спор, было достаточно привести соответствующее казаноковское изречение»[8].

Жабаги Казаноко (чьи даты жизни ученые определяют лишь примерно – 1685–1749) в истории отведено место гражданского реформатора, дипломата, но в первую очередь – народного мудреца, моралиста. «Жабаги – мыслитель, аналитик и знаток человеческих душ. Он объединяет в себе черты многих героев мирового фольклора: мудрый судья, как Соломон; остроумный и неподкупный борец против зла и глупости, как Ходжа Насреддин; справедливый законодатель, как Ману, глубокий философ, как Сократ. …Сверх того – находчивый посол, великий воин, мудрый семьянин и опытный крестьянин»[9].

…Рассказывают, как-то построили в Кабарде большой красивый склеп и искали того, кто скажет о нем лучший хох. Победителем признали Жабаги, произнесшего следующее: «Пусть этот склеп будет всегда красивый снаружи и пустой внутри».

…Рассказывают, когда Жабаги проезжал мимо одного аула, из него выскочила ватага всадников. На предложение поберечься их, высказанное попутчиками, мудрец ответил: «Среди них нет ни одного, кому бы я сделал добро, чтобы потом он меня преследовал».

…Рассказывают, что к Жабаги приехал гость, искавший ответ на вопрос: что закон, что правда. Вот как ответил Казаноко: «Если в селе живут две тысячи человек и если тысяча пятьсот человек остались без штанов, а остальные пятьсот ходят в штанах, бесштанных нельзя срамить. Срамны те, кто в штанах, потому что они не похожи на большинство. Что большинство делает, то и закон, что большинство говорит, то и правда. Народ всегда прав».

Вот такие хабары (с кабардинского – «рассказы»), не потерявшие и поныне своей актуальности. Так что остановитесь у памятника кабардинскому провидцу, установленному на окраине Заюково, прикоснитесь к прошлому, вглядевшись в лицо мудреца, твердо убежденного: «Кто со временем в ладу, тот и есть доблестный муж».

Много доблестных мужей воспитало Заюково. Один из постоянных авторов нашего издательства, уроженец селения Мухажид Кушхов написал целую книгу о своих земляках, перечислив большинство из них поименно (Портрет Заюково в миниатюре. Нальчик: Эль-Фа. 2004). Нашлось в ней место и близким нашим друзьям – Нурби Жиляеву, страстному книголюбу, сделавшему свою личную библиотеку народной, создавшему сельский музей. И Мухамеду Хафицэ, знакомство с которым для авторов этих строк почти 40 лет назад оказалось, как впоследствии выяснилось, судьбоносным. Свою жизнь Мухамед посвятил адыгским репатриантам, установлению связей с зарубежными соотечественниками; созданные им книги, редактируемая им национальная газета внесли особый, поистине неизмеримый вклад в воссоздание подлинной истории кабардинского народа.

…Буквально сразу за памятником Жабаги еще один величественный монумент – «Скорбящий горец» (скульптор Х. Крымшамхалов), он установлен у поворота, ведущего в балкарское селение Кёнделен (слово это означает «поперек» – от одноименной речки, впадающей в Баксан практически под прямым углом).

Поверните вправо, уверяем, не пожалеете, ибо, проехав селение по верхней дороге, уходящей влево, вы попадете в Тызыльское ущелье, столь величественное, потрясающе красивое и неповторимое, что, побывав здесь раз, впоследствии постоянно ловишь себя на живущем где-то внутри желании вернуться. Еще раз вслушаться в шум гремучей кипенно-белой речки, поразиться величию горных великанов, полюбоваться водопадами, спадающими с невероятной – в десятки, а то и сотни метров – высоты.

Их, водяных ручьев, с правой стороны ущелья, практически отвесно уходящей в небесную синь, так много, что в иные моменты – когда блестящую на солнце мельчайшую капельную пелену ветер разносит на десятки метров – кажется, они, находящиеся на значительном расстоянии друг от друга, вот-вот сомкнутся. Зрелище это чем-то напоминает производство воздушной ваты, когда из сахарных крупинок (в нашем случае – водяных капель) на глазах возникает неизвестно откуда огромный, постоянно меняющийся шар (вернее было бы сказать – веер) – блестящий, хрупко-беззащитный, радостно-сверкающий. Радуги, так удобно примостившиеся на струях водопадов, в какой-то момент сходятся, перекрещиваются, и кажется, что они, словно двигающиеся по водяной пелене, живые.

Жаль только, что лицезреть эту волшебную картину могут немногие. Функционировавшая в советские времена турбаза «Тызыл» заброшена, ее двухэтажные корпуса разрушаются буквально на глазах, дорога во многих местах перекрыта оползнями. И если небольшие из них еще как-то расчищали, то последний – перекрывший дорогу на десятки метров – оказался не под силу бульдозеру местного сельхозпредприятия.

Приходится оставлять машину и добираться до интересующих тебя объектов пешком. А их здесь немало. Подмывающая отвесные берега река то и дело обнажает могилы, в которых чаще всего находят кувшины с солярными знаками, свидетельствующими, что люди жили в этих местах многие столетия назад. Сказать нечто большее достаточно сложно, так как научные археологические изыскания здесь практически не велись. В книге «Древности Кабардино-Балкарии» отмечены Гунделенские 1-е катакомбы, которые «расположены в нескольких километрах западнее с. Гунделен, восточнее г. Кинжал, в урочище «Тызыл» (ущелье р. Тызыл). Судя по документации Кабардино-Балкарского краеведческого музея, в разрушенных здесь еще в довоенные годы катакомбах найдено несколько предметов (глиняные кружечки с сосцевидными налепами, серолощеный кувшинчик с оттянутым венчиком-сливом и др.), характерных для середины – 2-й половины I тыс.» [10].

А ведь есть в Тызыле места поистине удивительные, изучение которых могло бы раскрыть немало тайн прошлого. Чего стоят одни наскальные рисунки, выполненные густой коричневой краской (охрой?). Вот как описывает их ученый Исмаил Мизиев: «…На самом верху – круг, разделенный на четыре равные части. Ниже, чуть левее, всадник с луком, справа какое-то фантастическое животное. Немного поодаль от них, уже у стыка склона с отвесной скалой, на потолке небольшого навеса, высотой едва больше метра, нарисованы той же краской шеренгой выстроенные какие-то непонятные животные. Напоминают они фантастических «петушков»[11].

Мы давно мечтали воочию увидеть рисунки древних живописцев – знали место их расположения, были уверены, что сможем добраться до скального карниза самостоятельно, тем более, что до него от дороги казалось совсем близко – на глаз, какие-то две-три сотни метров; одолеть их можно за полчаса, час от силы. Но уже практически первые шаги показали: предстоит нелегкое и весьма опасное восхождение. Начиная от дороги, склон так круто уходит вверх, что взбираться по нему можно, только цепляясь за траву. Удовольствия от такого подъема немного, но главное – скорость увеличить весьма проблематично; и спустя время, отведенное нами на весь путь, мы оказались лишь под козырьком горы. Над этим своеобразным гротом – сырым, сочащимся, с ракушками, впаянными в каменные стены, отделяемым от внешнего мира узкой пеленой воды, спадающей с многометровой высоты, – и располагались интересующие нас рисунки. Чтобы добраться до них, надо было пойти вправо, пролезть через узкий – сантиметров 35–40 – лаз в скале, уходящий отвесно вверх – что-то около двух метров, которые можно одолеть, если кто-то тебя подтягивает сверху. И дальше двигаться по сплошным зарослям мощных лопухов и жгучей крапивы, вымахавших выше человеческого роста.