Мотороллер Моше Хаимова с резким лающим звуком остановился в считанных сантиметрах от молодого человека, обдав его грязной водой из оставшейся от последнего дождя лужи. “Хозяин жизни” в последний момент отпрыгнул к стене, при этом сигарета и сотовый телефон вылетели у него из рук. Немало не впечатлившись потоком ругани молодого человека, Моше Хаимов интеллигентно предложил ему побеседовать. Выслушав вполне ожидаемое послание по известному адресу, Моше обратился к Хези:

–Да он в штаны наделал! Ты только посмотри на него!

–Ну испугался парень. Он же еще ребенок. – попытался сгладить ситуацию Хези.

Подросток довольно легко попался в эту не хитрую ловушку и, шмыгнув носом, согласился побеседовать, дабы не прослыть трусливым сопляком, хотя с большим удовольствием смылся бы через переулки от этих непонятных людей. Разговор получился короткий и содержательный- подросток довольно быстро оставил вызывающий тон с приблатненной хрипотцой, пробубнил что-то о недопустимости физического насилия в отношении несовершеннолетних и наконец замолчал, уставившись исподлобья на возвышающегося над ним Хаимова, который казалось не слушал его, поигрывал золотой цепочкой и перебрасывался ничего не значащими фразами с Хези.

Наконец поняв, что этим странным людям нужно чтобы он и его приятели заплатили за пиццу, он затравленно огляделся и грязно выругавшись потянулся к сотовому телефону.

–Я, кажется, просил не выражаться! Моему другу это не нравится. – мягко предостерег его Моше Хаимов, кивнув в сторону Хези.

– Печально все это. – сказал Хези, слушая как молодой человек обзванивает приятелей с требованием вернутся в пиццерию и заплатить. – Ну и поколение пошло.

–И не говори… Как по мне лучше быть преступником, чем мелким говнюком. Вот сравни, к примеру, твоего отца и твоего двоюродного братца Лиора…

–Моше, друг мой. Оставь это, ради всего святого… Раввин Альтшулер все время говорит, что тот, кто напоминает еврею, который обрел веру, о его прошлом, совершает один из самых страшных грехов…

После того, как последний из приятелей молодого человека, хлюпая носом и опасливо поглядывая по сторонам, принес деньги в пиццерию, Моше и Хези наконец позволили ему убираться домой. Но как только молодой человек двинулся к двери, Хези окликнул его.

–Чего вам еще? – не слишком вежливо спросил тот.

– Вот возьми… Это брошюра раввина Альтшулера. Поверь мне, это на корню изменит твою жизнь. В тебе есть сильное доброе начало, просто тебе нужен кто-то кто помог бы тебе раскрыть в себе это…

–Да нафига…– произнес озадаченный подросток.

–По четвергам у нас есть уроки в Бней-Браке. Мы будем ждать тебя. Я обещаю тебе, что уже после первого урока ты просто не поймешь, как ты жил раньше без этого…

–Да на хрена вы ко мне привязались- буркнул подросток и скрылся за дверью, но подаренную Хези брошюру не выбросил, а сунул в карман куртки.

–Он придет! – с уверенностью сказал Хези. – Ты знаешь, Моше, он напомнил мне себя самого. Тогда нас с тобой выдворили из этого Богом проклятого Таиланда. У меня начались разногласия с отцом. Я болтался по городу, озлобленный на весь свет, я ненавидел всех и вся- себя самого, отца, его людей…Я понимал, что возвращение за решетку – это дело времени…И тут мне кто-то дал бумажку с адресом школы, где раввин Альтшулер проводил свои лекции. Я вдруг понял, что есть место, где меня ждут и будут рады если я приду…

В тот же день, буквально за полчаса до захода субботы, вежливо отказавшись от заманчивого предложения провести выходные в доме Хези, Моше Хаимов на занятом у приятеля мотороллере и имея при себе полный комплект одежды благочестивого хасида, быстро ехал по опустевшим улицам Бней-Брака в сторону Тель-Авива.

Глава 9.

Итай и Моше Хаимов долго плутали по улицам Южного Тель-Авива. Казалось, Моше пытается избегать более-менее людных улиц, направляя мотороллер в темные, безлюдные переулки и просто просветы между домами. Водрузив на голову тяжелый мотоциклетный шлем с мутным забралом, Итай очень быстро потерял ориентацию. Единственное, что ему оставалось –это судорожно вцепиться в кожаную куртку долговязого бандита, который, казалось, чувствовал себя в этих местах как рыба в воде.

Моше объявился только через день после того злополучного вечера. Несмотря на то, что была суббота, девушки отправились на работу очень рано и Итай остался предоставленным сам себе. Итай едва успел сделать несколько кругов по крохотной квартирке и присесть на колченогом стуле в кухне дабы предаться невеселым мыслям о бренности всего сущего и о собственной трагической судьбе, как раздался стук в дверь. Появление раненного бандита его отчасти обрадовало, ибо свидетельствовало о том, что ситуация хоть как-то развивается, и посему есть надежда, что все это рано или поздно закончится. Самым плохим, по мнению Итая, было бы такое развитие событий: Моше Хаимов исчезает с его поля зрения, оставив его одного разбираться со всем этим мороком.

Гонки по пересеченной местности продолжались еще минут пятнадцать, пока Моше не остановил мотороллер возле неказистого, выкрашенного в тошнотворный желто-коричневый цвет дома, как, впрочем, и большинство строении в округе. Перед входом висела табличка с перечнем целой дюжины контор, обитавших в здании. Не отвечая на вопросы Итая, Моше Хаимов почти бегом поднялся на третий этаж. Там, на лестничной клетке, они встретили дородную крашеную блондинку. Она сидела на ступеньке, зажав в руке дымящуюся сигарету, а рядом с ней стоял картонный стаканчик с черным кофе. Пепел от сигареты она стряхивала прямо в лестничный пролет. Одета она была в короткую черную юбку, оттенявшую ее полные незагорелые ноги и светлую блузку. На лацкане блузки Итай увидел приколотую карточку с надписью “администратор”.

При виде Моше администратор оживилась

–Мошико! Вот это сюрприз! Ты опять с Нофар поругался?

Отставив стакан с кофе в сторону, она поднялась на ноги и по-дружески расцеловалась с Моше, а потом сердечно пожала руку Итаю, представившись ему как Эмили.

– С Нофар все в порядке…Мне Шауль нужен. Он на месте?

–Как не быть… Такой дурдом с самого утра…Половина девочек болеют. А твой приятель с утра в истерике. Заявил, что больничный оплачивать не будет. Я ж не для себя стараюсь- девчонок жалко. Вот только сейчас кофе попить выбралась.

– Ладно, я проведу ним беседу на тему соблюдения трудового законодательства. – усмехнулся Моше.

Дверь, в которую они вошли, украшала немного выцветшая вывеска, гласившая что здесь находится медицинский центр “Мэйдале”. Особо подчеркивалось, что центр действует по лицензии Министерства Здравоохранения. Центральную часть вывески занимал рисунок светловолосой девицы с огромным бюстом и карикатурно раздутыми чувственными губами. Дабы подчеркнуть оздоровительный характер заведения, к голове девицы была пририсована маленькая шапочка с красным крестом.

Шауль оказался невысоким, полноватым и суетливым человеком лет пятидесяти. Он сидел за стойкой ресепшн и сосредоточено рылся в бумагах и каждый раз слюнявил палец, чтобы вытащить очередной документ. На носу у него были старомодные пластиковые очки, а голову украшала большая лысина, чуть прикрытая остатками некогда густой шевелюры.

С полминуты Моше Хаимов наблюдал за приятелем, а потом, подойдя сзади, с размаху хлопнул его по спине. Ошарашенный Шауль от неожиданности уронил на пол пачку бумаг, которые веером разлетелись по полу. Он вскочил на ноги и обалдело уставился на пришедших.

–Привет, Шаулико! Ты что, не рад меня видеть? – спросил Моше усевшись на край стола, окончательно спутав разложенные на столе бумаги.

–Да! Да! Конечно! – засуетился Шауль и бросился обниматься к Моше. Слегка удивленный таким напором бандит сполз со стола и сделал шаг назад.

–Так я схожу на почту? – спросила Эмили, которая, закончив кофе и сигарету, взяла сумочку и закрыла за собой дверь, не дожидаясь разрешения босса.