Тёмный Хальгер мёртв? Этого не может быть. Он умер и даже не оставил мне возможности отомстить? Нет! Мой отец – мёртв?.. Это неправда!

Я махнула рукой, и в столовой стало темно.

– Какой поединок? Что ты вообще несёшь?.. Рехнулся?

Дворецкий переместился – раз, другой, третий, зажигая свечи в напольных канделябрах. За окнами – я почти ощущала это кожей – зазвенела капель.

– Белк! Какой поединок? Мне надо поднять его из мёртвых и убить снова?..

А мысль недурна! Очень даже приятна. Я буду думать об этом. Поднять – и убить. И снова поднять. И снова убить. И снова…

– Миледи, – сказал Белк прежним почтительным голосом. – Новый Светлый рыцарь придёт не раньше весны. А возможно, только осенью. И это благо для нас, ибо сейчас вы не готовы, миледи. Но вы не должны плакать. Теперь у вас слишком много дел, чтобы тратить время на слёзы.

Разве я плачу? Я убью их всех – того, кто придёт весной, и того, кто придёт осенью, а потом подниму и убью опять!

Но больше я не успела ничего подумать.

Дворецкий Белк, Призрак Чёрного замка и Первый Вестник Тёмного лорда, заговорил другим, очень низким, гулким голосом. Нараспев, чеканя слова, и слова поползли по мне, словно сливки по стеклянному столику.

– Когда Светлый рыцарь убивает Тёмного лорда… А это случается редко, очень редко! Он вызывает на бой его наследника. Если Светлый рыцарь погибнет вместе с Тёмным лордом, то за жизнью наследника явится преемник рыцаря. Но если новый лорд одержит победу – мир обретёт равновесие на много лет.

Убить нового лорда? Но кого?

У Тёмного Хальгера нет сыновей. А у меня нет брата…

Дверь снова распахнулась без предупреждения, и на пороге появился главный советник отца – герцог Шэрр.

– Кайтэлли![1] – хрипло выдохнул он. – Тэль!..

Белк, обратившись дымком, вылетел прочь из комнаты, а я кинулась к герцогу, схватила его за отвороты сюртука и наконец разрыдалась.

Чёрный замок стоял на холме, заросшем соснами. Каменный, мрачный, со стрельчатыми арками и узкими окнами. Пять башен возносились к небесам, и казалось, что между ними гуляет тьма, поглощая свет. Ограда, сложенная из гранитных глыб, заросла диким виноградом. Лишь немногие знали, что она скрывает сад, полный цветов и мандариновых деревьев.

Вассалы Тёмного лорда слетались к замку, как вороны на место закончившейся битвы. Некоторые действительно прилетали, принимая человеческий облик только у ограды, другие осаживали коней в шаге от распахнутых настежь ворот, третьи просто возникали из ниоткуда.

Я смотрела на них из окна своей башни, машинально вращая вокруг запястья массивный стальной браслет. Будь моя воля и не сдерживай меня рассудок – прокляла бы каждого. Только не за что на самом деле. Никто из прибывших не пришёл лишь по долгу вежливости, и я это знала. Но для меня они выглядели сейчас именно так – воронами, слетевшимися на мертвечину.

Вот упал наземь пыльный смерч, и из него вышел Господин ветров – бравый капитан с загорелым лицом, в треуголке и синем камзоле с эполетами. Бешеная смесь запахов донеслась даже до моего окна – морская соль, пустынный жар, хвойная влага… Донеслась и исчезла. В замке лорда циклоны не в почёте.

Белые сани, не коснувшись земли, сбросили снежный сугроб и умчались в небо, а сугроб обернулся седобородым осанистым старцем. Любимый облик Хозяина холода, обожающего делать людям подарки – то россыпь льдинок вместо зимней ягоды, то сугробную шубу на дом, а то и ледяную статую заблудившегося путника…

Взметнулась с белого единорога стая ярких птиц, открывая легко спрыгнувшего Короля эльфов. В длинных волосах перемежались белые и чёрные пряди, а черты бледного лица словно ювелиром отчеканены. Образ такой – добрый и прекрасный властитель лепреконов, фей-злыдниц и прочих очаровашек маленького народца.

Наместник лесов явился стройным деревцем, в мгновение выросшим у гранитной стены, а в ворота шагнул большеротым юношей в ярко-зелёном фраке. Это он здесь топольком прикидывается, а волю дай – такие чащи раскинет, что ничему в мире места не останется.

Рядом с ним неторопливо спешился с чёрного угловатого коня Король мёртвых. Пропали доспехи, исчез шлем, и мелькнувший было жёлтый череп подёрнулся рябью и сменился худым человеческим лицом с резко обозначенными складками, тянущимися к узким губам от крыльев горбатого носа. И без доспехов воин, а уж воинство его и на могучих магов жуть нагоняет.

А вот и Сумеречная мадам – Повелительница ведьм. Без изысков прибыла, на метле. Но соскочила с метлы сгорбленная карга – не поймёшь, плащ на ней или лохмотья, волосы на голове или заброшенное гнездо. Или вообще морок – потому что по мозаичной дороге к ступеням замка плыла безупречная леди, со сложной высокой причёской, в строгом платье приглушённых фиолетовых тонов.

Вассалы Тёмного лорда сходились на траурную трапезу – отдать последний долг мёртвому господину и приветствовать живого.

Их было около дюжины, и последним явился Князь нечисти… ах нет. Я всмотрелась: последний гость не прилетел, не прискакал и не возник, просто вышел уже человеком из-за деревьев аллеи, ведущей со склона. Призрачный Охотник – Властитель бесов. И только он, повернув голову, глянул вверх и влево, на мою башню.

Клянусь, я отпрянула от окна вовсе не потому, что он мог меня увидеть. Просто на широкий малахитовый подоконник плюхнулась большая птица. Так выглядел бы свежевылупившийся птенец орла, если его сильно увеличить, а вместо редких перьев покрыть пучками белой шерсти.

– Ты опоздал! И знаешь, что я терпеть не могу тебя в таком виде!

– Прости, – неискренне сказал Йоухйоуш[2] и мгновенно обернулся здоровенным белым котом. – Но и ты не готова.

– А я могу себе позволить! – огрызнулась я. – Вороны подождут!

– Тэ-эль?.. – Кошара муркнул, тычась холодным носом мне в шею. – Не спала?.. Опять ты не спала?

– Тебя ж не было всю ночь, вот и не спала!

– У меня своих дел полно. А вам, миледи, я не подушка и не тряпочка для соплей, – сообщил пушистый поганец. – Да и вы, миледи, пансион давно покинули, нет?

В каком-то смысле Йош был прав. Подушкой и тряпочкой он пробыл двое суток напролёт. И хватит. Да и пансион давно позади.

Огромное зеркало в серебряной литой раме отразило правду: заплывшие глаза, безжалостно и кое-как стянутые в пучок волосы, впавшие щёки и прочие прелести. Я вытащила шпильки, тряхнула головой и скомандовала:

– Следи! Могу забыть что-то…

– Не думаю, – хмыкнул Йош, растягиваясь на подоконнике и не сводя с меня взгляда.

И опять прав. Трудно забыть личину, которую носишь с младенчества. А мужской одежды у меня – две гардеробные.

Зарёванная девица в зеркале преображалась неторопливо. Потемнели и, щекотнув шею, укоротились волосы. Опухшие карие глаза изменили форму и цвет, блеснули злым синим льдом. Девичий подбородок чуть раздался, из шеи выпер кадык, плечи стали шире – впрочем, ненамного. Вот рост – да. Если уж парень смазлив как барышня, то пусть хотя бы будет высоким.

Я вполне могла преобразиться и за пару секунд. Облик несуществующего брата рос вместе со мной, и часто приходилось жить в нём подолгу. Мы были похожи – не как две капли воды, но как брат с сестрой. Вот только о сестре не знал никто из посторонних.

Рубашка, штаны, сюртук, мягкие сапоги. Всё чёрное, и вовсе не из-за траура. Это любимый цвет наследника. Или я уже не наследник?.. А тёмно-синий шейный платок подчёркивает цвет глаз. Браслет оставляю. Он отцовский. Его столько народу знает…

– Мой лорд?..

Я вздрогнула и подавила яростное «Не называй меня так!». На плечо юноши в зеркале легла кошачья морда, лениво вытягиваясь, покрываясь матовой серо-зелёной чешуёй. Вокруг пояса обвился хвост, а тело огромного змея кольцами улеглось за спиной.

– Вас ожидают вассалы, мой лорд, – сказал Йош. – Пора идти.