- Ты бы показалась врачу, а то умрешь, - сказал дядя Эббот.

- Ты мой муж, ты и мой врач, - сказала она.

- Если не одумаешься, так упрешь.

Он, конечно, был прав, и она это знала. И теперь, глядя, как падают листья, как падает снег, прощаясь с друзьями на вокзалах и в прихожих, она всегда чувствовала, что это - в последний раз. Она умерла в три часа ночи в столовой, куда спустилась, чтобы глотнуть джина, и последнее семенное сборище состоялось на ее похоронах.

И вот еще одно воспоминание. Я садился на самолет в бостонском аэропорту Логан. В зале ожидания меня остановил какой-то человек, подметавший пол.

- Я тебя знаю, - просипел он. - Знаю, кто ты такой.

- Что-то не помню, - сказал я.

- Я кузен Бьюфорт, - сказал он. - Твой кузен Бьюфорт.

Я достал из кармана десятидолларовую бумажку.

- Денег мне не надо, - сказал он. - Я твой кузен. Твой кузен Бьюфорт. Я работаю. Денег мне не надо.

- Как живешь, Бьюфорт? - спросил я.

- Лоуэл и Перси умерли. Их зарыли в землю.

- Мне пора, Бьюфорт, - сказал я. - Боюсь, не опоздать бы на самолет. Рад был повидать тебя. До свидания.

И в путь, к морю.