Жизнь ремесленников была нелегка. Прокопий, описывая осаду Рима готами, говорит, что большая часть простого народа страдала от недостатка съестных припасов. Далее следует такая ремарка: "Ведь люди рабочие и ремесленники имеют запасов всего лишь на один день" [35, т. II, III. 20]. Это замечание Прокопия в значительной степени носит общий характер и, по всей вероятности, может быть применимо не только к ремесленникам Рима. Так, в "Тайной истории" он ставит простых ремесленников наравне с бедняками и людьми, переживающими крайнюю степень унижения [35, т. III, XXV, 25; XXVI, 20]. О тяжелой жизни ткачей, изготавливающих низшие сорта шелковых тканей, рассказывается в "житии св. Авксентия" [45, кол. 1384]. Довольно часто ремесленники начинали трудиться с самого детства. Упомянутый выше кузнец Феодор еще мальчиком был отдан обучаться "злосчастному кузнечному мастерству" (?? ?????? ??? ??????? ??? ??? ?????? ?????? ??????? ??? ??????? ????????) [43, с. 37].
Обеднение основной массы торгово-ремесленного населения, вызванное притоком в Константинополь в V в. ремесленников из других городов [60, с. 16-17], по-видимому, и обусловило тот факт, что в источниках этого времени, по существу, стираются различия между терминами ????? и ?????. В качестве примера приведем пассаж из "Пасхальной хроники": ...??? ?????? ?????????? ??????? ??? ? ????? ??? ???????? ?? ??????? ?? ??? ????? [16, С. 623].
Тяжесть положения делала этот слой населения наиболее социально активным. Он является непременным участником постоянных волнений, происходивших в столице. Нельзя не согласиться с Г. Л. Курбатовым, который именно в трудовом населении, а не в люмпен-пролетариате видит основную силу народных мятежей. В качестве доказательства исследователь говорит о многочисленных антиналоговых выступлениях, а участниками их, бесспорно, были те, кто больше всего страдал от налоговой политики императоров,- торговые и ремесленные слои [64, с. 144].
Лица свободных профессий
К лицам свободных профессий можно отнести преподавателей, врачей, юристов, архитекторов и инженеров.
Высшее образование, как справедливо считает А. Джонс, могли получать только представители зажиточных слоев, начиная примерно с куриалов и выше, так как только обеспеченные родители могли позволить взрослым детям не работать и плюс к этому платить за обучение в четыре-пять раз больше, чем за начальное образование [235. т. II, с. 997].
Более того, сами врачи, адвокаты, преподаватели и т. п. были обеспеченными людьми и жили в отдельных домах. По рассказам Агафия, знаменитый архитектор Анфимий из Тралл и его сосед, ритор Зинон, дома которых были слишком близко расположены друг к другу, часто ссорились между собой и Анфимий, не имея возможности победить своего противника словесно, устроил в доме Зинона "искусственное землетрясение" [13, V, 6-7]. В другом месте Агафий пишет, как Ураний, отправляясь к Хосрову, надел достойнейшую одежду, какую носят ученые и учителя наук 38. Характерно, что сам Агафий смог оказать благодеяние родному городу Мирине, очистив его от грязи и построив в нем красивое здание [5, с. 176].
Данные Агафия подтверждаются сообщениями Прокопия, который говорит, что адвокаты до того, как Юстиниан отнял у них гонорар, получали средства, достаточные для роскошной жизни и внешнего блеска [35, т. III, XXVI, 2].
Вместе с тем образование часто являлось для интеллигенции единственным источником дохода. Так, тот же Агафий, родители которого были вполне состоятельны, чтобы позволить ему учиться не только в Константинополе, но и в Александрии [13, II, 15, 16], жалуется, что юриспруденция является для него единственным источником дохода: "Я же... просиживаю у императорского портика с раннего утра до захода солнца, изучаю и объясняю документы, связанные с судебными делами и процессами. Я чрезвычайно страдаю, когда меня беспокоят ими, и в то же время скорблю, когда не беспокоят, так как без труда и беспокойства мне невозможно обеспечить себя достаточно необходимым для жизни" [13,111, 1] (цит. по [5, с. 69]).
Тот же вывод можно сделать и на основании "Тайной истории" Прокопия, где автор, говоря о роскошной жизни и внешнем блеске адвокатов, отмечает, что источником их богатства является гонорар, который они получают, выступая с защитительными речами [35, т. III, XXVI, 2].
Вместе с тем материальное положение различных групп интеллигенции было далеко не всегда одинаковым. Преподаватели начальных школ, например, должны были иметь большой класс, чтобы жить на том же, весьма скромном уровне, что каменщик или плотник. Никакой поддержки от государства они не получали [235, т. II, с. 997]. Напротив, преподаватели более высоких ступеней обучения, для которых государство создавало кафедры, не только получали от него жалованье, но и имели ряд привилегий, в частности были освобождены от разного рода повинностей, например несения военной службы и постоя солдат [235, т. II, с. 998]. Наряду с ними существовало немало частных преподавателей, которые открывали свои школы и заводили кружки, успешно конкурировавшие с государственными школами.
В Константинополе обучение второй и третьей ступеней было сосредоточено в созданной в 425 г. Феодосием II императорской школе на Капитолии. Здесь были учреждены: для преподавания латинской словесности - три должности ритора и десять грамматиков, а для обучения греческой словесности - пять софистов и тоже десять грамматиков. Кроме того, в школе имелись одна должность профессора философии и две - права 39.
Возможно, что обучение второй и третьей ступеней велось не только на Капитолии, но и в других местах, в том числе в частных школах и кружках 40.
После двадцати лет беспорочной службы преподаватели императорской школы награждались титулом comes primi ordinis, который открывал доступ в ряды аристократии [235, т. II, с. 528].
По всей вероятности, то же самое можно сказать и о представителях других свободных профессий. Среди юристов выделяются придворные адвокаты, в корпорацию которых вступают дети знатных родителей [98, с. 26-27]. Самыми влиятельными среди них были юристы, входившие в императорский совет и служившие в императорской канцелярии. "Они являлись подлинными авторами императорских законов и составителями кодификаций" [98, с. 27]. Все юристы члены комиссии, подготовившей первое издание Кодекса Юстиниана, - Леонтий, Иоанн, Фока, Василид, Фома, Трибониан, Константин, Феофил, Диоскор и Презентин - принадлежали к высшей сановной знати [73, с. 32].
Именно из среды юристов нередко выходили видные государственные деятели. Так, Трибониан из Памфилии, занимавший должности магистра оффиций и квестора и обладавший консульским званием, начал свою карьеру вполне обыкновенно адвокатом префектуры претория [215, с. 44]. Прекрасным толкователем законов (?????...?????? ????????) являлся комит священных щедрот Кратин, принимавший участие в составлении Дигест [20, с. 17]. Лучшими знатоками законов в недалеком прошлом были, по заявлению Юстиниана, бывший квестор Патрикий и бывший префект и консул Леонтий [20, с. 17], который, будучи сыном видного" юриста Евдоксия [73, с. 32], сам получил прекрасное юридическое образование и до того, как между 502 и 505 гг. занял высокий пост префекта претория Востока [301, с. 782], преподавал право в известной Бейрутской юридической школе [73, с.32] 41. Во времена императора Анастасия префектуру претория Востока возглавляли почти исключительно юристы [301, с. 194].
Таким образом, среди константинопольских адвокатов были такие, которые занимали весьма видное положение, становились обладателями высоких административных постов и, следовательно, попадали в ряды аристократии. Вместе с тем в столице было немало и более скромных юристов, которые, как Агафий, сидя в своих конторах, расположенных в портиках, занимались разбором частных дел и давали консультации [35, т. IV, I, 11, 12].
Довольно много было в Константинополе врачей. Особое положение среди них занимали придворные врачи. О них упоминают жития [262, с. 129] и другие источники. Евагрий, например, рассказывает о том, как императрица София предлагала Хосрову послать ему своих придворных врачей [21, V, 12]. Обычно эти врачи носили титул комита первой или второй степени и нередко получали административные должности [235, т. II, с. 1012]. В "Пасхальной хронике" упоминается о враче императора Юстиниана Фоме, являвшемся a secretis [16, с. 625]. Придворные врачи являлись высокопривилегированной группой, освобожденной от всех обычных налогов, включая gleba senatoria [235, т. II, с. 1012].
