Мутная зольная вода окатила Трусли с головы до ног. От его изысканного вида не осталось и следа. Ярко-лимонный воротничок съехал на бок, а черные перья, потеряв лоск, повисли рваными клочьями. Негодование индюка сменилось растерянностью.

– Ты что наделал, Трусли? – Крошка Фи вытаращила и без того большие глаза.

– Ха! Разбудил африканского льва! – всплеснула крыльями Мэрмэлла. Несколько тусклых перьев упали на землю.

Трусли звучно сглотнул слюну и замер. Дрожунья притянула к себе Бояшку в ожидании самой страшной участи.

Все застыли в томительном ожидании. Только дельфин продолжал отчужденно накручивать круги по вспенившейся глади воды.

Шум перевернутой ванны привлек не льва, а львинохвостых макак – вандеру, проживающих в тропическом лесу южной части Евразии. Макаки ринулись выяснять, в чем дело. Они обогнули полуострова Индостан и Индокитай, через подвешенные мосты преодолели острова Индонезии и добрались до Австралии. Вандеру появились словно из-под земли в конце тускло освещенной аллеи. Их было около десяти или даже больше. Стая стремительно продвигалась к могучему эвкалипту.

– Львинохвостые! – прошептала Крошка Фи, не отрывая удивительных глаз от приближающейся серой массы. – Скорей, прячьтесь!

Без лишних слов, шумно шлепая лапками, Мэрмэлла поспешила спрятаться за травяное дерево.

– Куда вы?! – окликнула я птицу.

– Уходите! Уходите! – крикнула Мэрмэлла. – Львинохвостые добрались до Австралии! К нам направляется Задира!

– Что это значит?!

– Задира – драчун и подстрекатель! Его сердце жаждет раздора! Он переворачивает вверх тормашками всех, кого встречает на пути! – ответила коала, широко распахнув голубые глаза.

– Это как? – поинтересовалась я и настороженно посмотрела на стаю макак.

– А вот так! Берет и переворачивает! – расцепив передние лапы, Крошка Фи неподвижно повисла вниз головой. – Однажды он перевернул самого крокодила Даго! Только потому, что тот заступился за верблюда Миража, который не захотел поздороваться с Задирой!

– Ясно.

На самом деле мне было не понятно, отчего возникла такая шумиха.

Между тем львинохвостые приближались. Коала поспешила забраться еще выше, но заметив мою неподвижность, тоже остановилась.

– Почему ты сидишь, Человек? – окликнула меня коала. – Уходи!

– Не уйду, ни за что не уйду! – и, посмотрев на барахтающихся в грязи индюшек, добавила: – Не брошу! Раз львинохвостые так опасны…

– Ну, если вы такая упрямая, тогда оставайтесь! Мы их напугаем вами! Вдруг они испугаются и зададут драпака! – подмигнула Крошка Фи. – Прячьтесь!

Ее огромные глаза, таившие озорную искорку, сузились до маленьких щелочек. Забыв о смелом решении заступиться за семью Трусли, я беспомощно озиралась. Фонари вдоль аллеи прекрасно освещали балкон. Спрятаться было невозможно.

Я скинула домашние тапочки и нырнула под плед, превратившись в бесформенную клетчатую кучу. Потом приподняла угол шерстяного полога и позвала гостью:

– Крошка Фи, теперь мне понятно, почему ночью листья эвкалипта не так свежи, как днем.

Взгляд юной коалы застыл.

– Ночью дерево эвкалипта спит и его листья тоже, – закончила я и под беззвучный смех опять спряталась.

Серая шевелящаяся масса львинохвостых облепила эвкалипт и с любопытством наблюдала, как дельфин наполняет индюшачью поляну водой. Испуганные хозяева еще больше увязли лапками в раскисшей земляной жиже.

– Что тут случилось? – раздался хриплый голос.

На коряжистой ветке могучего эвкалипта восседал вожак львинохвостых. Все называли его Задирой. Поджарый и крепкий, покрытый черной шелковистой шерстью, с серебристыми бакенбардами, он был раза в два больше соплеменников и гордо смотрел на тех, кто оставался на земле.

Предводитель макак казался спокойным, но взвившийся вверх кончик хвоста выдавал его воинственный настрой – в любой момент вожак готов пустить в ход зубы и когти.

Зверь напомнил мне сожженную молнией фигурку рычащего льва.

– А-ааа, понял, твой дом залил водой Шалун! Какая досада!.. Ну-у, давай же, спусти пары, амигос! – громко выкрикнул вожак, подзадоривая индюка. – Не стесняйся! Наваляй ему от души!

– Эй, Трусли! – завопили макаки. – Большую рыбу надо проучить! Заставить бояться и уважать!

Индюк забрался на узкую кромку вставшей на дыбы зольной ванны и молчал.

– У-у-у… Дрожунья слезы льет! У-у-у… Бояшка слезы льет! У-у-у… Хуже мокрых куриц! – паясничали дерзкие создания.

Задира согнулся в дугу, распрямился и ловко перепрыгнул с эвкалипта на крышу индюшачьего домика. Потом проворной ящерицей сполз вниз.

– Эй, друг! – негромко окликнул индюка Задира. – Послушай, что я тебе скажу! Разберись раз и навсегда с большой рыбой! Покажи, кто здесь главный!

Подсев к Трусли еще ближе и по-дружески толкнув его железным кулаком в мокрый бок, вожак приглушенно сказал:

– Ну же, австралиец, очнись!

И с едва уловимыми нотками сочувствия прошептал:

– Я понимаю тебя, друг! Ты боишься проиграть!..

Прошло время, прежде чем Задира заговорил снова:

– Послушай… Мое настоящее прозвище Черный лев.

Вдруг индюк очнулся и с сомнением спросил:

– Ты Черный лев? Лучший боец во всем мире?

– Только тише! Я дрался не на жизнь, а на смерть много раз: в Гонконге, Бразилии, Камбодже. Однажды мне пришлось выйти на ринг против яка по кличке Сиротка Бэрт.

– Ведь Сиротка Бэрт настоящий громила?! – защелкал клювом Трусли.

– Да! Это был мой последний поединок! Мне предложили лечь на лопатки или конец! Я выбрал честный бой!

Вожак дерзко рассмеялся искрящимся в небесах звездам.

– Я победил!.. И поверь, мои страдания стоят того! Стать героем! Любимцем публики! Заслужить восхищение толпы! Ощутить трепет перед собственной несокрушимостью!..

Ткнув корявым пальцем в стаю, Задира возгласил:

– Наши маленькие зрители хотят всего лишь зрелищ! Дай им то, чего они желают! Стань их героем! И они ответят тебе благодарностью! Завтра ты проснешься триумфатором и будешь наслаждаться славой! Головокружительный успех! Все будут говорить только о тебе! Победа сорной курицы над большой рыбой! Браво! Браво! – кричал львинохвостый. – Только вообрази, какое будущее! Твоя слава затмит даже величие африканского льва!

Индюк часто защелкал клювом.

– С завтрашнего дня ты сможешь претендовать на его власть, – как бы между прочим обронил Задира, шумно вдохнув в себя ночную свежесть эвкалипта.

– Я? – несмело спросил индюк.

– Ты! Все мы, звери, знаем, что у сорных куриц из Австралии в жилах течет королевская кровь.

– Что? – удивился Трусли.

– Да-да, мы все об этом знаем,– заверил вожак и заговорщицки подмигнул.