Короче, к моменту приезда Аленки я был уже на грани. Потому что гормоны никуда не делись. А дров поблизости не наблюдалось. Хотя я и пытался изнурять организм всеми возможными способами. Ну кроме пьянок. Потому что выпей я хоть чуть-чуть в той компании, которая буквально на мне висела – и-и-и… кто его знает, чем бы… кхм… да хрен там – я ТОЧНО знаю, чем бы это закончилось. И, скорее всего, даже не с одной. Зато физнагрузки у меня были – мама не горюй! Я каждый день пробегал по десять километров минимум, а по выходным доходило и до двадцати пяти.

Так что буквально в первый же вечер по приезде я по-быстрому провел ликбез с моей любимой, после чего… Так, без деталей! Это наше личное дело, которое никого больше не касается… Короче, нам было хорошо. И это «хорошо» было все остальные дни до ее отъезда. А также почти две недели после него. Во всяком случае в эти две недели все попытки меня соблазнить я отбивал легко и с шутками. А вот потом гормоны опять начали брать свое. И кружившие вокруг меня «охотницы» это заметили. Вот и Бирницкая, сволочь такая… явно же не просто так влетела в меня своей грудью. А еще староста, блин!

– Ну чего еще?

– Тебя в деканат вызывают! – этак призывно-злорадно хлопая глазками с модными густо-синими тенями на веках, сообщила мне Танька. После чего снова прижалась грудью к моей руке.

– В смысле?

– А я знаю? Мне из секретариата сообщили, что срочно хотят тебя видеть. Я тебя уже полчаса по всему факультету ищу!

– Так я лабу сдавал! – сообщил я, мягко, но решительно освобождая руку из весьма м-м-м… приятного плена. Но чур меня, чур… Танька фыркнула и махнула рукой.

– Короче давай – лети мухой!

Пока поднимался по лестнице в деканат, поглядывал в окно. Стылая и дождливая ленинградская зима два дня назад наконец-то сменилась настоящей русской. Ну не совсем – влажность в воздухе чувствовалась, но зато выпал снежок, укрыв все нарядным белым покрывалом. И хорошо! А то до Нового года всего три дня осталось. Ну а до приезда моей Аленки вообще один. Даже меньше! Сегодня вечером ее брат должен посадить мою любовь в поезд, а завтра утром я встречу ее на Московском вокзале.

В приемной декана его секретарша окинула меня крайне любопытным взглядом, после чего кивнула подбородком в сторону мощных двустворчатых дверей кабинета.

– Проходите!

– Разрешите? – Я замер. Поскольку декан был не один. Рядом с ним за большим столом для совещаний сидело еще трое каких-то мужиков. Причем сам декан сидел именно с ними, а не на своем месте – в кресле за большим двухтумбовым столом.

– О, Роман! – Он вскочил на ноги и с радушной улыбкой двинулся ко мне. Я слегка напрягся. Потому как хоть он действительно меня знал, столь уж близкими и теплыми наши с ним отношения точно не были. Ну вот сто процентов!

– Проходи! Вот, знакомься, товарищи специально подъехали с тобой пообщаться.

И вот тут мне реально поплохело…

Всю последнюю неделю я находился в некотором напряжении. Потому что двадцать пятого декабря наши войска так и не вошли в Афганистан. Ну или об этом пока просто не было объявлено. Хотя это было бы странно. А сегодня уже двадцать восьмое – и до сих пор никаких следов… Ну, не то чтобы совсем. Проскальзывает в новостях об «оказании всемерной помощи народу Афганистана», но вот о том, что эта помощь военная – никакой информации. Это что же – у меня получилось?! Был бы рад… До сего момента. А вот появление этой «делегации» в кабинете декана нашего факультета сильно напрягло. Неужели меня вычислили?!!

Я сглотнул и попытался взять себя в руки. Нет, не могли они меня вычислить – ну точно нет же! Если бы вычислили – пришли бы раньше. Да и вряд ли меня в этом случае стали бы…

– Добрый день, Роман, вам привет от Бориса Николаевича! – поднялся из-за стола один из гостей – достаточно молодой и такой… улыбчивый мужик. – Я – Голованов Василий. Секретарь Ленинградского областного комитета ВЛКСМ по…

Я медленно выдохнул. Точно не вычислили! Потому что на хрен бы тогда кагэбэшникам нужен был бы «комсомолец»? Так что причина для вызова другая. Поэтому нужно быстренько успокоиться и выслушать товарищей… Уф, как сердце-то колотится. Едва из груди не выскакивает… так – успокоиться, я сказал!

– М-м-м… спасибо большое. Ему тоже большой привет, – я несколько деревянно дошел до стола и, повинуясь жесту еще одного из гостей – прилизанного мужика вполне среднестатистически-чиновьичего вида, присел на стул. – Всем добрый день.

Объяснение того, что от меня хотят, заняло не очень много времени. И повергло в полное недоумение.

– Эм-м-м… а я-то тут при чем? – обалдело поинтересовался я после того, как мне изложили вопрос.

– Ну как же? – вскинулся тот самый «прилизанный», который, похоже, был главным из этой тройки. – Во-первых, вы уже участвовали в подобном мероприятии. В Кошице…

– Ага, после чего меня даже на презентацию моей книги, которая вышла в Чехословакии, не пустили, – несколько сварливо отозвался я.

Главный слегка нахмурился:

– Этот вопрос мы решим…

– Да не в этом дело, – отмахнулся я. – Кто я такой-то? Я ж никто. Не именитый спортсмен, не какая-нибудь известная личность – обычный студент. Зачем я вам там?

– Неправильная позиция, – наставительно вскинув палец, произнес главный. – Вы – представитель молодого поколения советских людей, строителей коммунизма. Комсомолец! Общественный активист! Вы же были инициатором Забега Победы? Ну вот… Опять же – отличник! Школу окончили с золотой медалью… К тому же почему это вы не спортсмен? Во-первых, вы выиграли марафон в том же Кошице. Во-вторых, ваша серебряная медаль на Спартакиаде.

– Две! – влез третий. Он, похоже, представлял спорткомитет. А главный продолжил идеологическую накачку:

– Сейчас в мире складывается очень непростая…

Короче, как выяснилось, в Афганистан мы все-таки влезли. Но, типа, совсем не так, как в прошлой истории. Уж не знаю, мое ли письмо послужило причиной или какие-то внутренние процессы сработали как-то слегка не так, как в моей прошлой реальности, но на этот раз, вместо того чтобы ввести в страну сороковую армию, СССР ввел туда части спецназа и воздушно-десантных войск. В очень ограниченном количестве… Насколько ограниченном, мне, естественно, никто не сказал, но уж точно не восемьдесят и даже не сорок тысяч человек. Намного меньше! Но и этого оказалось достаточно для того, чтобы США начали поднимать бучу по всему миру. Ну и разговоры о бойкоте Олимпиады также начались. Вследствие чего в «верхах» озаботились планами противодействия этому. И вот, в одну из тех самых голов, которые эти планы и разрабатывали, пришла идея наряду со всем прочим отправить советских спортсменов поучаствовать в различных любительских и полупрофессиональных соревнованиях по всему миру. Именно любительских! То есть не включенных в официальные календари спортивных ассоциаций, а то и вообще проводящихся по тем видам спорта, которые были не включены в олимпийский перечень. Ну, типа, тех же триатлона (если, конечно, он уже был) или любительских марафонов… Причем туда было решено отправить не ключевых спортсменов, которые были сейчас загружены подготовкой к Олимпиаде, а не включенных в предолимпийский тренировочный цикл. Ну чтобы не сбивать с панталыку «костяк» советского спорта и не отвлекать его от подготовки к Олимпиаде… И вот по этим показателям я в данный пул спортсменов подходил практически идеально! Причем меня, как выяснилось, собирались отправить «представлять страну» на Парижский международный марафон, который должен состояться в апреле.

Я задумался. В принципе, мне этот марафон на хрен не сдался. Нет, побывать в Париже и посмотреть, как он выглядит сейчас, пока в нем еще не было толп мигрантов и гор мусора на Монмартре, было бы неплохо… Но я точно знал, что чуть позже на все это точно налюбуюсь. Причем в том составе и столько по времени, сколько захочу сам. Так что, в отличие от большинства сегодняшних советских людей, способных руку отдать за саму возможность хоть одним глазком глянуть на эту самую сказочную «заграницу», меня подобная возможность манила не сильно. Тем более что и особенно прибарахлиться не получится. Судя по опыту с Чехословакией, денег мне поменяют минимум, плюс приставят «дядьку» и, вот сто процентов, Аленку со мной тоже точно не отпустят…