Всем нам памятны майские дни 1944 года. Щедрое цветение крымской весны и наше наступление. Мы бомбили остатки войск противника на мысе Херсонес. В одном из вылетов в ночь на 10 мая точными бомбовыми ударами экипаж Распоповой вызвал два сильных взрыва с густым черным дымом - это были машины с боеприпасами.
- Удачно слетали, - говорила штурман Таня Костина. - Нина, разгромлены ведь фрицы! Наша весна в Крым пришла!
- Танюша, погляди, что в районе Севастополя творится! Какой салют! Значит, Крым наш. Все ближе победа, Танюша, все ближе мир!
На аэродроме в этот день состоялся митинг. Нина выступила на нем, говорила жарко и взволнованно - она умела говорить, ее, парторга эскадрильи, всегда хорошо слушали... Днем Распопова упросила командира полка разрешить ей долететь до Севастополя, чтобы с воздуха поглядеть на любимый город.
Лежа на аэродроме, среди свежей ароматной зелени, мы наслаждались тишиной, южным солнцем и легким майским ветром, когда Нинина машина взлетела и на бреющем направилась в сторону Севастополя. Через полчаса она вернулась, лицо ее было мрачно и сурово.
- Девочки, милые, вы не представляете, что эти варвары сделали с городом, в руины превратили, а какой чудесный город был... - с болью и гневом говорила Нина. - Да и весь Крым - это же рай земной, а что фашисты с ним натворили! Но им не поздоровится за это! Техники их разбитой кругом полно. На берегу Южной бухты вдоль и поперек железнодорожных путей вагоны, паровозы немецкие. Наши экипажи тоже постарались там. Берега завалены немецкой техникой, из воды торчат остовы затонувших транспортов. Они заплатили за поруганную землю, но это еще не все, - с угрозой произнесла Нина. - Главная расплата еще впереди!
Бои в Белоруссии, в Польше, и, наконец, в Германии, экипажи нашего полка бомбили оборонительные линии фашистов, вражеские укрепления, в воздух взлетали блиндажи и доты, машины с боеприпасами...
- А знаешь, Марина, - сказала мне Нина, - один раз здорово не повезло: в сорок пятом орден раньше времени вручили на два дня. Помнишь восьмое марта сорок пятого победного года?
8 марта забыть нельзя. В тот замечательный день к нам в гости приезжал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, вручал награды нашим девушкам. Перед этим нас, пожалуй, впервые за всю войну, разместили в городе. Хорошие комнаты, удобные чистые постели.
В ночь на 8 марта нас освободили от полетов. За всю войну такого ни разу не было - не летали. Всем выдали новую форму - платья, разрешили надеть туфли.
- Помнишь, как похорошели наши девчонки? - вспоминает Нина Максимовна сегодня. - На вечер в городской театр пришли все такие красивые, юные, стройные. Все мы так тронуты были вниманием - в огромном зале празднично накрытые столы, цветы. Волновались, что скажет Рокоссовский, какое у него отношение к нашему полку, - именем полка дорожила каждая.
Да, этого забыть нельзя. Наконец он вошел, весело поздоровался, и все себя почувствовали легко и просто. Рокоссовский вручил нашим девушкам Золотые Звезды Героев Советского Союза, а затем ордена. И тут Нине так обидно стало, что свой орден Красного Знамени она получила два дня назад в штабе армии. Вот не повезло!
Командир звена Нина Распопова прошла нелегкими дорогами войны от Дона до Берлина. О том, как воевала Нина Максимовна Распопова, красноречиво говорят многочисленные ее ордена и медали, Золотая Звезда, которой Нина была отмечена за боевые операции по освобождению Севастополя. Сегодня Герой Советского Союза Нина Максимовна Распопова возглавляет в Мытищах, где она живет, комитет содействия Советскому фонду мира. Только за один 1979 год вклады жителей Мытищ в фонд мира составили около ста тысяч рублей.
Мир на земле. Чисто и светло небо над нашей Родиной. Но Нина Максимовна помнит его суровым, потемневшим от дыма пожарищ, израненным трассами пулеметных очередей.
- За мир нужно бороться не только словами, - говорит она. И борется. Борется за мир как коммунист, как мать двух сыновей, как человек, хорошо знающий, что такое война.
Мой друг Таня
Татьяна Николаевна Сумарокова... Долгие годы дружбы связывают нас крепче кровных уз. Называю имя Сумароковой - и словно тут же слышу ее веселый бодрый голос, вижу открытое жизнерадостное лицо. Помню Таню в самые трудные для меня дни - нежданно приведшего горького и отчаянного одиночества. Не могу представить, что было бы со мной а эти дни без друзей...
Много лет Татьяна Николаевна работала заведующей сектором редакции философии и педагогики издательства "Прогресс". Но если вы захотите поговорить с ней на работе, то вряд ли удастся. Дверь в ее кабинет то и дело приоткрывалась, без конца звонил телефон.
- Татьяна Николаевна, не забудьте, в шестнадцать тридцать заседание парткома!
- Татьяна Николаевна, местком когда собирать будем? Нужно заявления на путевки рассмотреть...
Сумарокова торопливо записала что-то в настольном календаре, звонит по телефону, чтобы перенести время назначенной встречи.
- Нет, Марина, здесь у нас никакого разговора не получится, решительно говорила она. - Задергают. Я уж в этом году наотрез отказалась от поста председателя месткома. Пощадите, говорю, ветерана, имейте снисхождение к моему преклонному возрасту, - в голосе Татьяны Николаевны явно слышится ирония по собственному адресу. - Уговорили еще годок поработать.
- Ну а Саша как относится к такой твоей загруженности? (Саша - сын Татьяны Николаевны).
- А что Саша? Привык. Он и сам унаследовал от меня вкус к общественной работе. В институте - комсорг группы. К Олимпиаде выучил болгарский язык, работал со спортсменами из Болгарии. Очень доволен был...
Пытаюсь взглянуть на Татьяну глазами постороннего человека. Красивая женщина. Пожилая? Нет, не могу отнести к ней это определение. Столько живого огня в ней, веселой решительности и молодого оптимизма. Как много успела сделать в жизни!
После войны Сумарокова закончила редакционно-издательский факультет Московского полиграфического института. С тех пор долгие годы трудится в печати - 15 лет в издательстве "Физкультура и спорт" и в газете "Советский патриот", потом в издательстве "Знание". Всегда вела обширную общественную работу. И сейчас она - член правления общества "Португалия - СССР", часто выступает перед молодежью. Так живет не только Сумарокова, так живут все мои боевые подруги, думаю я. А Татьяна, словно прочитав мои мысли, восклицает с присущей ей шутливой интонацией:
- Ну что, не стареют душой ветераны?
Милый мой друг, добрый и верный товарищ! Как хорошо, что есть на свете такие светлые люди, рядом с которыми теплее и в самые ненастные дни.
Немало боевых вылетов совершили мы вместе с Таней. А самый-самый памятный? - спросите вы. Самый памятный для меня восемьсот десятый. У Тани к этому моменту боевых вылетов было почти восемьсот...
В начале мая сорок пятого года мы добивали одну из фашистских группировок на берегу Балтийского моря в порту Свинемюнде. Здесь у гитлеровцев скопилось огромное количество войск и техники. Погрузка на транспортные суда шла в Свинемюнде круглые сутки...
И так же с утра до ночи и с ночи до утра бомбила порт наша авиация, чтобы помешать гитлеровцам. Не смолкала орудийная канонада, не прекращался треск крупнокалиберных зенитных пулеметов. Рвались авиационные бомбы, подымая высоко к небу фонтаны тяжелой балтийской воды.
Кого ни спроси, с удивительной ясностью вспоминает каждый свой первый вылет. Но, пожалуй, не меньше помнится и последний... Наш с Таней Сумароковой вылет 5 мая запомнился мне навсегда, хотя во время полета не случилось ничего особенного.
До цели мы долетели спокойно. Словно сейчас вижу: матово блестит темная вода, у причалов обреченные громады кораблей. И неожиданная, недолгая тишина... Где-то на востоке зарницами вспыхивают взрывы - летчицы 125-го гвардейского Борисовского ордена Суворова и ордена Кутузова полка пикирующих бомбардировщиков бомбят противника на Курляндском полуострове.
