Глава 1. Обычный день неудачника

Кирилл считал себя неудачником. В неосознанном выборе такого жизненного кредо он винил родителей: сверхактивную маму, служащую столичной администрации, и разведённого отца, который предпочёл семейным ценностям службу Родине.

По утрам Кирилл с закрытыми глазами проводил инвентаризацию внутреннего мира: хроническая усталость на месте, эмоциональное выгорание присутствует, лёгкий невроз никуда не делся, прокрастинация и перфекционизм ювелирно уравновешивают друг друга.

Недосып, уныние и общее нежелание жить.

Джентльменский набор неудачника.

Осталось добавить кружку ячменного кофе, макияж и дежурную улыбку.

– Доброе утро, Кирилл. Ты просрочил платёж по кредиту, – приятным голосом произнёс кухонный мультикомбайн. Проиграл весёлую мелодию и механически забубнил, – Кофеварка заблокирована. Тостер заблокирован. Микроволновая печь заблокирована. Гриль заблокирован. Конвекция заблокирована…

– Заткнись, – буркнул Кирилл, который не поленился прочитать инструкцию и настроить индивидуальные команды. – Какие функции доступны?

Кухбайн погудел чем-то внутри и любезно сообщил:

– Функция подогрева воды доступна. Подогрев воды будет отключён через три дня, если не будет внесён очередной платёж по кредиту. Компания "БиоТехДом" благодарит тебя…

– Заткнись. Грей воду.

Аппарат послушно забулькал. Кирилл достал свой завтрак: порошковую кашу, порошковый кофе, соевое молоко и сахарозаменитель. Горько поразился, как у таких замечательных родителей в такой замечательной стране родился такой неудачник. Налил кипяток в тарелку и кружку, засыпал порошки куда положено и приступил к завтраку.

Не ной и не мечтай, Кир. Жуй целлюлозную псевдоовсянку, запивай химическим кофе и дуй на работу. Кредиты платить надо.

Перед выходом Кир привычно проверил фильтры в респираторе и прихватил с собой парочку свежих кассет. Ранняя весна в столице нашей необъятной – не то время, когда хочется дышать полной грудью.

Утренний час пик в метро привычно лишил людей индивидуальности, уподобив потоку данных. Передача тел из пункта А в пункт Б – единственная цель. О комфорте подумаешь вечером, когда вернёшься домой.

Зацепившись за поручень, Кир привычно перевёл вирт-экран в рабочий режим. Снаружи зеркальные очки так и остались модным аксессуаром на пол-лица. Остальную половину личности скрывал респиратор. Перед глазами понеслись кадры модного сериала. Звук поступал через височные кости прямо в мозг: наушники были встроены в дужки вирта.

Кир держался за поручень, покачивался в такт движению поезда и музыки из наушников, пытаясь следить за сюжетом и не заснуть. Как-то странно толпа движется, неужели нет возможности не хватать хронически уставшего человека за зад?

Да это не пассажиры! Не все, по крайней мере.

Когда чужая пятерня полезла под юбку, Кир перевёл вирт в прозрачный режим и развернулся со всей яростью и надеждой смущённого мужчины.

Нет, это не милая девушка с невинными сексуальными отклонениями прельстилась Кирилловым накаченным тылом в строгой офисной юбке. Сзади торчал пожилой прыщ в мятом костюме. Дешёвый респиратор не скрывал по-дурацки открытого рта.

– Этиков позвать? – ледяным тоном поинтересовался Кир. – Они тебе мигом сто тридцать третью нарисуют, загремишь на год.

– Извращенец, – тихо вякнул прыщ и спиной вперёд полез через толпу, позорно посверкивая лысиной. С этической полицией связываться не хотелось. Часто дело выигрывал тот, кто орал громче.

Кир стал платком вытирать юбку, пытаясь избавиться от памяти о противных поглаживаниях.

Спасибо прыщу за пробуждение, спать больше не хотелось. Остаток пути Кирилл провёл в нервном напряжении, вжимаясь задом в стенку рядом с дверьми вагона.

Владельцу ООО "Меркурий" до бога торговли было далеко. Фирма закупала всё, что дёшево стоило, и пыталась продать этот хлам подороже. Кирилл числился в штате специалистом: выполнял обязанности менеджера, сотрудника колл-центра, немного юриста и грузчика.

И всё это за одну зарплату.

Несправедливо. Порой Кирилл подумывал стать коммунистом, как Оксанка из рекламы. Бодрая дама семидесяти лет бережно хранила партбилет расформированной в начале века компартии. Становиться демократом последняя строительница светлого будущего отказывалась категорически.

Этический кодекс разрешал коммунистам ругать капитализм и свободный рынок без использования нецензурной лексики. Каждый гражданин имел право свободно выражать свои политические взгляды.

Особенно яростно стать коммунистом хотелось в последние две недели, за которые Кирилл безуспешно пытался пристроить партию многоразового экопипифакса из бамбукового волокна. Упрямые соотечественники предпочитали пользоваться биде и тратить дефицитную воду, но не возиться с очисткой использованного материала.

Америка и Европа, целиком перешедшие на многоразовый пипифакс, россиянам указом не были.

Уныло составляя из шаблонов официальные письма и вынужденно совершая звонки, Кирилл терпеливо ждал, когда пройдёт один час с начала рабочего дня и можно будет приступить к положенной по Трудовому кодексу релакс-паузе. Одной из причин, по которой молодой человек не торопился стать коммунистом, был атеизм последних. Кирилл же придерживался учения новомодного гуру Аджапсандала, который рекомендовал не менее десяти раз в день наблюдать за суетностью жизни, дабы сохранять бодрость духа.

Учитель также настаивал на ежедневном изучении священных текстов, умеренности в еде и презрении к материальному. Книги для паствы Аджсапсандал писал и продавал сам, что вносило в его слова некоторую двусмысленность. Но совет про медитации был хорош. На рабочее время приходилось восемь релакс-пауз по пять минут, плюс заварить эрзац-кофе, плюс дойти до окна и вернуться на рабочее место… В сумме натекало не меньше часа. Целых шестьдесят минут Кириллу не надо было звонить клиентам. И выглядел молодой человек, погружённый в раздумья у окна, достойнее, чем рекламщица Оксанка, выбравшая йогу и вынужденная принимать дурацкие позы на глазах у всех.

Начальник грозился не оплачивать дополнительные релакс-паузы. Коллеги Кирилла обходились четырьмя пятиминутками на отдых и тридцатью минутами на обед, а тут такой важный мыслитель нашёлся! Молодой менеджер любезно напомнил, что преследование за религиозные взгляды чревато преследованием уголовным. И продолжил совершать неспешные прогулки к окну каждый час.

Также Кирилл уважал Аджсапсандала за коммерческую жилку. Последний рекламный ход учителя был достоен запечатления на страницах какого-нибудь учебника. Последователям, купившим свяященную книгу, присылали голографическую наклейку с отпечатком ауры гуру. Обещались общая благость, хорошее настроение и снижение аллергических реакций.

Выпитый в ходе релакс-паузы кофе обеспечивал ещё один уважительный повод прервать работу. Начальник грозился лимитировать посещения туалета, но пока ограничивался словами.

На второй минуте медитацию прервали радостные крики и восточные песни снизу.

"Мы на пятнадцатом этаже, – прикинул Кирилл. – Под нами две фирмы: компьютерщики и химчистка. Одеждой занимаются тайки и японки пополам, голоса мужские. Значит, гуляют программёры. Там сплошные индусы и китайцы. Мужчины. Что может праздновать иностранец, работающий за десять тысяч километров от погибающей родины? Только выплату кредита за новое гражданство. Ауф, да я круче Шерлока Холмса!".

Краем глаза он заметил, как выскользнула со своего места красавица Аллочка. Секретарша любила сплетни и восточные сладости. За ними и отправилась на этаж ниже, в надежде, что по-варварски галантные восточные мужчины не устоят перед русской женщиной и поделятся вкусненьким.

Вернулась Аллочка с тарелкой чего-то сладкого и липкого, поспешно дожёвывая особо лакомый кусочек.