© Издательство В. и М. Котляровых, 2010

Северный Кавказ с древнейших времен привлекал внимание европейцев. Первые упоминания о нем зафиксированы еще во времена Гомера (VIII век до н. э.). Немало сведений о народах региона в античный период оставили древние греки и римляне, о чем свидетельствует подготовленный нами сборник «Античные источники о Северном Кавказе» (Нальчик, 1990; 2004).

После нашествия гуннов на Северный Кавказ в IV веке н. э. европейская литературная традиция о регионе прерывается на несколько столетий – фактически до XIII века; византийская литература этого периода сообщает лишь отрывочные сведения об Абхазии, Крыме и о местностях между Кубанью и Доном.

Возобновление литературы о Северном Кавказе связано в первую очередь с развитием торговли и началом накопления торгового капитала в Европе, послужившими толчком к тому, что европейцы стали все более настойчиво стремиться проникнуть в Индию и Китай, откуда в Европу издавна шли наиболее дорогие товары. Ближайшие же дороги из Европы на Восток проходили через Кавказ, и в XIII–XV веках их контролировали монголо-татары, поэтому на первых порах европейцы направляются в государство монголов. Причем туда устремляются и торговцы, и христианские миссионеры, дабы попытаться обратить монголов в христианство, и просто любители путешествий и приключений. Материалы европейской литературы XIII–XV веков носят характер случайных упоминаний об аланах и черкесах, за исключением записок Джорджо Интериано.

В XV–XVII веках сведения европейцев о народах Северного Кавказа становятся более многочисленными и подробными. Распространение известий о Кавказе в Европе было связано, главным образом, с новой международной обстановкой, которая начала складываться с конца XV века. После завоевания турками бассейна Черного моря итальянские республики утратили роль великих морских держав; эта роль перешла к Испании, Португалии, Англии, Голландии, отдававшим предпочтение не сухопутным, а морским путям в далекую и загадочную Индию.

Другим обстоятельством, способствовавшим накоплению сведений о Северном Кавказе, было наличие вблизи Европы Крымского ханства, источника немалых беспокойств для многих европейских государств. Стремясь добиться установления мирных отношений с этим ханством, правительства многих европейских государств направляли туда дипломатические миссии, члены которых впоследствии публиковали свои воспоминания о татарах и соседних с ними народах. Помимо официальных посланников при дворе хана и в Крыму проживали многие европейцы, прибывшие сюда по своим личным соображениям.

Еще одна возможность накопления сведений о народах Северного Кавказа – деятельность иезуитов на территории России. XVI–XVII века – время их активной деятельности и в России, и на Кавказе. Иезуиты проникали повсюду и собирали массу сведений, преимущественно политического характера. Некоторые из них – Авриль, Ламберти – опубликовали свои наблюдения.

Немало сведений о народах Северного Кавказа иностранцы получали в Москве, где хорошо знали ситуацию в этом регионе. О Северном Кавказе в этот период писали также многие европейцы, никогда не бывавшие ни на Кавказе, ни в России.

В XVIII веке рост интереса европейцев к Северному Кавказу стимулировали следующие причины: 1) усиление и обострение борьбы между Россией, Персией и Турцией за овладение Кавказом; 2) начало Русско-Кавказской войны Персидским походом императора Петра I летом 1722 года; 3) разгром в 1708 году 40 тыс. турецко-татарской армии кабардинцами; 4) рост интереса европейской буржуазии к природным богатствам региона; 5) экзотичность жизни народов Северного Кавказа для европейцев.

Во второй половине XVIII века Россия устанавливает здесь свое господство, и задолго до окончания военных действий Российское правительство начинает изучение новых провинций империи. С этой целью на Кавказ отправляются научные экспедиции, организованные Петербургской академией наук. Возглавляли их преимущественно ученые – выходцы из Германии (Гмелин, Биберштейн, Гюльденштедт, Георги, Паллас и другие). Их исследованиями закладываются основы научного кавказоведения в России.

В нашем распоряжении имеются свыше 100 работ европейцев XIII–XVIII веков, содержащих сведения о народах Северного Кавказа. В настоящий сборник включена лишь часть их, поскольку многие сочинения содержат явно неверные сведения, слишком кратки или заимствованы из предыдущих источников. Примеры – помещенные здесь записки Марко Поло и Рондо.

Предлагаемый вниманию читателей сборник – не первый в кавказоведении. В 1967 году в Орджоникидзе была издана работа «Осетины глазами русских и иностранных путешественников XIII–XIX вв.». Именно по этой причине в наш сборник не включены материалы об Осетии.

В 1974 году в Нальчике был издан сборник «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII–XIX вв.». Обилие в нем недостатков, о которых я неоднократно говорил и писал, делает этот сборник непригодным для использования как в любительском, так и в научном кавказоведении. Чем отличается от него наш сборник – судить читателю.

В. Аталиков

…Отправившись из Константинополя по морю, через тридцать три дня прибыли они в страну, которая именуется Сихия, в город Матрика, где князь и народ называют себя христианами, имеющими книги и священников греческого исповедания. Говорят, их князь имеет сто жен. Все мужчины бреют голову совсем, а бороды отращивают с некоторым щегольством, исключая знатных, которые в знак благородства оставляют немного волос над левым ухом, обрив всю голову.

Здесь, надеясь иметь товарищей в путешествии и ожидая их, пробыли они 50 дней, и дал Господь, что они понравились жене князя, самой главной между всеми, которая полюбила их удивительно и доставляла им все нужное. Отсюда, по совету и с помощью упомянутой государыни, отправившись через степь, где не нашли ни домов, ни людей, в 13 дней пришли они в страну Алания, где жители представляют смесь христиан и язычников; сколько местечек, столько и князей, из которых никто не считает себя подчиненным другому. Здесь постоянная вражда князя с князем, местечка с местечком. Во время пахоты люди одного местечка, вооруженные, вместе отправляются на поле, вместе косят, и то на смежном пространстве, и вообще, выходя за пределы своего местечка для рубки дров или для другой работы, идут все вместе, и вооруженные, а в малом количестве не могут никак выйти безопасно из своих местечек за чем бы то ни было в течение всей недели, с утра до вечера, исключая воскресенье. Этот день у них в таком религиозном уважении, что каждый, какое бы он ни совершил преступление и сколько бы ни имел врагов, может ходить безопасно с оружием или без оружия, даже среди тех, у кого он убил родителей или сделал им другое зло.

Считающиеся христианами соблюдают там такой обычай: не пьют и не едят из той посуды, в которой случайно околела мышь или из которой ела собака, пока посуда не будет освящена священником; кто поступит иначе, отлучается от христианства. Если же кто из них случайно убил человека, то не назначается ему за это покаяния и не бывает посвящения, напротив, убить человека у них ничего не значит.

Крест здесь в таком уважении, что бедные как туземцы, так и пришельцы с крестом в любое время могут ходить безопасно.