36.
Ники помогает мне снимать футболку, потом мои руки безвольно повисают, я предоставляю любимому мужчине расправиться со следующей вещью на моем теле самостоятельно. Он расстегивает застёжку бюстгальтера, но не торопится спускать бретели с моих плеч. Мне нравится наблюдать за его пальцем, которым Ники нежно касаясь, проводит от запястья к плечу.
- Такая красивая… нежная… моя…
Как бы я не старалась сдерживать своё желание, но действия Никиты запускают естественные реакции моего организма. Он целует плечо, и нежный озноб пробегает по рукам. Спускает одну бретель и прикасается губами к открывшемуся соску, который тут же становится твердым и чувствительным. Теплая волна проходится по телу и собирается в комок внизу живота. Я словно пьянею, и в голове начинает появляться туман, хорошо, что пока не алый, но мне все равно становится страшно. Поэтому я, мысленно отвергая ласки любимого, растягиваюсь на кровати и начинаю расстегивать джинсы. Чем быстрее все произойдет, тем меньше вероятность, что я снова потеряю себя…. Как тогда, в спортзале.
- Где у вас аптека? – вдруг спрашивает Никита. Я не понимаю, зачем ему понадобилось учреждение, продающее лекарства, но пытаюсь припомнить, где оно находится.
- Зачем тебе? Заболел? – я смущенно улыбаюсь парню, увидев, как он просто ласкает мое обнаженное тело потемневшим взглядом. Ники закусил губу, а на его щеках играет румянец. Похоже, он смущен не меньше меня.
- Юляш, нам же не нужны последствия? Я сейчас съезжу за презервативами, только скажи куда?
До меня, наконец, дошло, чего он забыл в аптеке, и я застываю от догадки. Да, я могу забеременеть, сегодня один из самых «опасных» дней в моём графике. Но вдруг осознаю, что хочу этого. Вспомнила, как меня пронзила зависть, когда та белобрысая сказала, что ждет ребенка от Никиты. Да, я хочу ребенка, еще и потому, что жизнь моя делает такие кульбиты, не знаю, будем ли мы с Ники вместе и дальше, зато у меня останется частичка от него. Поэтому улыбаюсь и тяну парня к себе.
- Всё хорошо, не надо никуда ехать… - шепчу ему в губы, целуя. И он верит мне, расслабляется и дарит свои ласки.
Я понимаю, что ему хочется зацеловать меня всю, чувствую его губы то там, то здесь, но лежу не двигаясь. Держу себя в руках, но так плохо получается. Желание кипятком наполняет мои вены, сердце ускоряется, посылая в мозг импульсы о готовности. Я готова, но боюсь обидеть парня, поэтому молчу, позволяя ласкать себя. Когда туман в голове окрашивается в алый цвет и перед закрытыми глазами начинается вихрь из обрывков моего выпускного платья, я вскрикиваю от страха и сжимаюсь. Страх, что подсознание сейчас выбросит меня в то роковое утро, и моя кайсака потеряет терпение. Я предчувствую беду, и уже жалею, что затеяла всё это. Наверное, и правда, нужно было просто сходить в кино или прогуляться по городу.
- Нет… пожалуйста… хватит, Ники! – судорожно хватаю парня за руки и тяну к себе. Он ничего не понимает, вижу это по его округлившимся глазам.
- Ты передумала? Ладно…
- Нет, не передумала… но, сделай всё быстро. Не возбуждай меня… не надо…
Пока он расстегивает ремень на гимнастерке, скидывает и ее, а затем и зеленую солдатскую майку, я постепенно прихожу в себя. Алый туман отступает, и я дышу глубоко, будто собираюсь нырнуть в воду. Разглядываю Ники. Он стройный и поджарый, красивое тело уже взрослого мужчины. Только сейчас понимаю, что я не видела его еще полностью обнаженным. Краска смущения заливает мои щеки, когда он берется за штаны. Он медлит несколько секунд, смотря мне в лицо. Нежность и страх светится в его ясных глазах, будто сомневается. Привстаю и помогаю стягивать штаны, полностью обнажая своего мужчину.
Он наблюдает за моей реакцией, пока я, оторопев немного, разглядываю мужское достоинство, которое никогда не видела прежде. Замечаю насмешливый взгляд и откидываюсь на подушки. Вот что Ники подумает обо мне? Пялюсь как на экспонат в музее. Хорошо, что он молчит. Ложится рядом со мной и гладит руку, не решаясь поцеловать, я же просила не ласкать. Вдруг чувствую его руку на животе, чуть ниже пупка. Напрягаюсь.
- Расслабься… я сам боюсь… - смеется шутник и ведет руку вниз, к тому самому местечку, которое было сокрыто ото всех до сих пор.
Я закрываю глаза и немного расставляю ноги. Когда чувствую в центре сладостного средоточия палец, то не выдерживаю и утыкаюсь Никите в грудь. Понимаю, что он просто проверяет мою готовность, но смущение только сильнее. Он целует меня в макушку, подбодряя, и разводит мои колени в стороны. Он устраивается у меня между ног и, кажется, едва дышит. Обнимаю его, целую в плечо.
Чувствую давление между влажными складками, там, где сейчас скопилось все желание и пульсирует. Он проводит несколько раз головкой члена и неуверенно входит. Немного, но уже ощущаю дискомфорт. Снова целую его, прикусывая нижнюю губу.
- Давай… - шепчу едва слышно.
И Ники толкается сильнее, резкая боль и распирание. Я сдерживаю вскрик, но слезы против моей воли увлажняют глаза. И он это видит, понимает причину моих мокрых глаз, зацеловывает нежно всё лицо. И мне снова хочется плакать, в этот раз от сочувствия моего мужчины, от единения не только наших тел, но и душ.
Через минуту дышать легче, боль уже не чувствуется, просто небольшой дискомфорт. Я стараюсь не поддаваться приятным ощущениям, тем более наше первое соитие не длится долго, что мне на руку. Осторожные, но ритмичные движения уже начали мне приносить наслаждение, когда Ники застонал и обмяк на моем теле.
- Прости, перевозбудился… В другой раз я постараюсь и тебе доставить удовольствие, - когда всё заканчивается, Ники, тяжело дыша, ложится рядом и притягивает меня в свои объятия. Только я думаю, решусь ли я на другой раз...
37.
Я поняла, чего мне в жизни не хватало. Вот так лежать на груди любимого Ники и ворошить рукой отросшие за полгода волосы. Они еще не были той длинны, какую я помнила при последней встрече, но ему и такая короткая стрижка удивительно шла. Хитрые лисьи ясные глаза орехового цвета сильнее выделялись на лице, темные брови их еще больше подчеркивали. Я лежала на его груди и всматривалась в каждую черточку на лице. Теперь нескоро приедет. Но то, что произошло между нами несколько минут назад, еще больше связало нас. Он тоже не отрывал взгляда от моего лица, лаская пальцами мои скулы и губы. Не хочу, чтобы он уезжал.
- Юляш, может, зря мы так… вдруг забеременеешь?
- Значит, из армии тебя будет встречать любящая женщина и малыш… твой малыш, Ники… - я немного сползла вниз и стала целовать шею, ключицы моего любимого мужчины.
- Да я бы только рад был бы, если бы меня из армии встречала любимая и любящая, моя женщина с ребенком на руках, – тихо смеется парень, оглаживая мою спину и постанывая. – Только твоя бабушка будет против, ты же знаешь.
- А я не останусь здесь, нет… - опускаюсь еще ниже, исследуя поцелуями грудь парня, с ликованием замечая, как дыхание его становится прерывистым, а сердце начинает стучать громче.
- И где же ты будешь?
- Я, если узнаю, что беременна, отправлюсь туда, где будут рады мне и нашему ребенку. Туда, где меня всегда ждут… - я знаю это место, где меня ждут, и Никита догадался, кажется. Вон как засияли глаза.
- К моим родителям? К моей матери? – спрашивает он и уже знает, что прав.
- Да, к твоей маме… она будет рада твоему ребенку, я точно знаю… - шепчу в губы любимому и углубляю поцелуй, ненадолго. Потому что снова спускаюсь к груди, продолжая чувственные и сладостные исследования.
Вот что я делаю? Ох, кажется тот самый «другой раз» начнется прямо сейчас, потому что своим обнаженным животом я чувствую, как наливается силой только недавно успокоившееся мужское достоинство. Но от этого хочется еще больше дразнить и провоцировать, что я и проделываю, потеревшись своим лобком об его чресла.
- Ох… хулиганка! – почти вопит Ники и хватается за мои плечи. Он подтягивает меня обратно к лицу и укоризненно смотрит в глаза. – Я ведь не сдержусь, хватит меня заводить.
