– Может, находят кого-то другого? Я точно знала, что это не единственная причина и тут же пожалела, что так ответила. Водитель посмотрел на меня с горечью и раздражением.

– Нет, она точно не поэтому ушла. Все было как обычно. Утром я ушел на работу, а вечером, вернувшись домой, обнаружил, что вещи мои выставлены, а ключ не подходит к замку. Я звонил и звонил, ночевал под дверью, но она так и не вышла.

Я понимающе пожала плечами, как бы говоря, что все наладится. Чем я могла помочь? По сути, я сама так поступила с человеком, с которым провела десять лет своей жизни. Пускаться в объяснения мне крайне не хотелось, хотя бы потому, что у меня их не было в той мере, в которой они устроили бы моего собеседника. Мы остановились напротив кафе. Расплатившись, я пожелала удачи и вышла из машины.

Внутри было тепло, пахло корицей, ванилью и кофе. Я заняла угловой столик, стоящий у окна. Множество людей спешили по своим делам. Все вокруг вдруг стало осмысленным и наполненным. Теперь уже город не казался таким уж серым, скорее холодным и пронизывающим, сосредоточенным. Я откинулась в кресле и, слегка прикрыв глаза, прошептала: «Здравствуй, Петербург!»

Поочередно листая меню и отвлекаясь на панораму за окном, я пыталась примириться с мыслью, что покинула город Н. Вот так спонтанно и глупо закончилась десятилетняя история моей жизни, и началась новая. Что меня ждет дальше? Я снова прикрыла глаза в попытке собраться с мыслями, но они беспорядочно кружились в голове, не смолкая ни на минуту.

Почувствовав аромат кофе и свежеиспеченного круассана, я приоткрыла глаза и снова посмотрела в окно. Собирался дождь и небо, затянутое дымкой окрасилось в серебро. Меня пробрала дрожь, и я подтянула кардиган повыше, кутаясь в него и в свою грусть.

Квартира Марты располагалась в Невском районе, в одном из новых домов Петербурга – лощеном и безупречном. Марта много работала, поэтому внутри было практически пусто, а потому несколько холодно и неуютно.

Я оставила чемодан у двери и неспешно прошла в комнату. Светлая и опрятная, из мебели там была только кровать, прикроватная тумба и большой шкаф с зеркалом. В спальне Марты находилась аналогичная мебель, только на туалетном столике стоял большой букет пионов, цвета пудры.

На балконе поместилось кресло, а рядом с ним столик, на котором одиноко пристроилась небольшая прозрачная пепельница. Я присела, откинулась на спинку кресла, и закурила. Несколько минут всматриваясь вдаль на то, как солнце медленно тает в оранжевой корке горизонта, пытаясь принять мысль, что это место станет моим домом на ближайшее время.

Послышался телефонный звонок – это был Виктор. Я смотрела на экран телефона, не решаясь ответить. В голове крутились сотни вопросов, но ответы не находились. Сомнения и страх сковали меня, нужно было ответить на звонок, но я боялась услышать голос Виктора. Что если я захочу вернуться? Что если решение было принято поспешно? Что если однажды я пожалею об этом? Меня охватила паника. Я снова закурила. Телефон замолчал. «Один пропущенный»: прочитала я на экране и замерла в ожидании нового звонка, на который мне придется ответить. Руки тряслись, сердце выпрыгивало из груди, мне казалось, что вот-вот и меня стошнит. Я положила телефон на столик у кресла и снова посмотрела в окно. По ощущению, я находилась на балконе несколько минут, но солнце уже упало за горизонт, и небо окрасилось в серо-синий. Балкон погрузился в холодную дымку.

Снова зазвонил телефон. Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на экран. В этот раз я просто должна была ответить, чтобы все объяснить.

– Да, – мой голос предательски задрожал.

– Эмма, слава богу. Ты где? Что с тобой? Я несколько раз глубоко вдохнула. Не получалось выдавить из себя ни слова, как будто мое тело меня не слушалось. Потребовалось несколько минут, чтобы я смогла произнести хоть что-то.

– Виктор, я уехала. Я больше так не могу. Прости меня, – голос срывался, и я делала длинные паузы.

– Как это, уехала? – удивленно спросил Виктор.

– Я устала. Смертельно устала. Словно я живу не своей жизнью, – я тяжело выдохнула. Мне хотелось все объяснить, чтобы он меня понял. Хотелось все исправить, но слова не складывались в единое целое.

– Эмма, давай я приеду. Прошу тебя, – на этот раз сдержанно произнес Виктор. Ощутив его спокойствие, словно ледяное дыхание, мне вдруг стало нестерпимо больно.

– Куда? – я горько ухмыльнулась. – Я в Петербурге, – повисла пауза. Мне так хотелось, чтобы прозвучали нужные слова, но этого не произошло. Виктор выжидающе молчал.

– Прощай, – произнесла я, когда молчание стало невыносимым, и завершила вызов. Виктор больше не звонил. По-другому и не могло быть.

Марта пришла уже ближе к ночи. Она тихо прошла по коридору и, убедившись, что я не сплю, зашла в комнату.

– Ты как? – она села рядом со мной, поджала ноги и пристально посмотрела на меня.

– Это оказалось тяжелее, чем я думала.

– Конечно, уходить всегда нелегко. Ты знаешь, – она сделала паузу, обдумывая свои слова, – я считаю, что ты должна была сказать ему заранее, но я не осуждаю тебя.

– Я знаю, спасибо тебе за это, – выдохнула я.

– Тебе нужно отдохнуть, а завтра можем куда-нибудь сходить. Как думаешь?

– Это отличная идея.

Утро встретило меня солнцем и легким ветром. Мы стояли на балконе, пили кофе и курили. С момента пробуждения никто не проронил ни слова, и я, наконец, осмелилась нарушить молчание:

– Говорят, что отношения – это тяжелый труд. Так же они утверждают, что за счастье нужно бороться. Одного я никак не пойму: если мне нужно прикладывать титанические усилия для того, чтобы кто-то остался со мной, зачем он мне?

Марта слегка улыбнулась, струсила пепел и посмотрела на меня.

– Тебе не нужно прикладывать силы, чтобы кто-то остался с тобой. Нужно приложить силы, чтобы тебе быть с ним.

Задумавшись над чем-то, она опустила взгляд и ушла в комнату. Я же какое-то время стояла и смотрела вдаль, обдумывая ее слова. Прилагала ли я когда-нибудь силы, чтобы быть с Виктором? Раньше, мне казалось, несомненно. Сейчас же, я думаю, что прилагала силы только для того, чтобы он остался со мной.

Вечером мы решили пойти в один из тех баров, который кратко можно охарактеризовать так: там были все. Марта норовила познакомить меня со всеми своими друзьями, я же умоляла ее провести вечер вдвоем. В итоге, мы сошлись на том, что сядем за отдельный столик, поговорим, а позже присоединимся к остальным. Собираясь, я ненароком поглядывала на телефон, словно ожидая звонка, но никто не звонил.

Пока Марта занималась последними приготовлениями, я вышла на балкон и присела в кресло. Достав темную перламутровую пачку из сумочки, я покрутила ее в руках и тяжело выдохнула, затем загорелся сине-оранжевый огонек зажигалки. Я выдохнула дым и облокотилась на спинку кресла, разглядывая, как он вьется и растворяется в тусклом свете помещения.

Вошла Марта и сообщила о том, что нас ждет такси. Я посмотрела на нее и увидела взгляд полный сочувствия. Мне не хотелось, чтобы меня жалели, поэтому я нарочито отряхнула черное платье в горох, как бы оценила маникюр и прошла вперед.

Мы ехали в машине по вечернему Петербургу. Я с восхищением смотрела на преобразившийся город. По телу разливалось приятное возбуждение перед событиями, которые должны были изменить мою жизнь.

В баре было полно народа. Красивые и веселые люди собирались в компании, поддерживая разговоры, темы которых завтра забудут. Мы сели за столик и заказали вино. Разговор не шел, мы то и дело отвлекались на телефоны или осматривались по сторонам. Марта выглядела расстроенной. Я не решалась спросить, в чем дело.

Когда принесли вино, я обратила внимание, что Марта поглядывает в сторону компании, расположившийся у бара. Двое мужчин обнимали девушек, стоявших рядом с ними, за талию и внимательно слушали третьего. Красивый и уже нетрезвый, он что-то рассказывал, активно жестикулируя. Девушки смотрели на него с неподдельным интересом, мужчины же, казалось, с легкой завистью. Однако и те, и другие не спешили покидать его компанию и, охотно поддавшись обаянию, смеялись и умолкали, когда тот подавал им знак.