– А что было потом? – Максим смотрел в сторону, отрешенно курил, и пепел падал ему на рубашку, а он не замечал. – Вы ведь встретились наедине, правда? – лицо у Максима было непроницаемое. Но Веста почувствовала, как будто бы прочитала его мысли.

– Ты что подумал? – возмутилась Веста. – Он просто после интервью попросил подойти к нему. Ему было интересно узнать у меня, как наше поколение рассматривает проблему счастья. Мы с ним поговорили и все! Он очень интересный собеседник, – она пожала плечами. – Дядечке, между прочим, было хорошо за пятьдесят. Так что, не пытайся примерить на него роль моего поклонника и тем более любовника. Да потом, кто я для него? Сопливая журналистка! А он крупный бизнесмен, глава большого холдинга. У него для телесных развлечений имеются модели – вагон и маленькая тележка! Он, я думаю, меня всерьез и не воспринял.

– Как его фамилия, не помнишь? – помолчав минуту, спросил Максим.

– Помню. Димитров Константин Сергеевич. Очень легко запоминается. Димитров, был такой болгарский революционер, мы в школе учили, а Константин Сергеевич, как Станиславский. А что? Почему ты спрашиваешь?

– А ничего! – усмехнулся Максим. – Константин Сергеевич Димитров – воротила строительного бизнеса, умер полгода назад от сердечного приступа.

– Ну, и что? – возмутилась Веста. – Я-то здесь причем и «мой труп» в багажнике? Где я и где Димитров! Как нас связать?

– А при том, детка! Труп в багажнике твоей машины – это начальник службы безопасности холдинга Димитрова, – хмуро проговорил Максим. – Вот такая веселенькая история! Так что, связать вас, оказывается, очень просто.

Веста побледнела.

– Откуда ты знаешь? – прошептала она. – Может быть, ты мне его и подкинул? А потом специально со мной познакомился? – Веста попыталась встать, чтобы бежать, неизвестно куда бежать, куда-нибудь!

Максим крепко взял ее за запястье.

– Сядь! – поморщился он. – И не мели чепухи! Я знаю, потому, что сам работаю в строительном бизнесе, кроме того, у меня связи в правоохранительных органах. Труп нашли там, где я его и оставил, на одной из строек Димитрова. Я позвонил своим знакомым в прокуратуру и узнал его фамилию. Его уже и опознали, – Максим взглянул на Весту. – Это – Козлов Виктор Михайлович. Впрочем, я его и сам сразу узнал, просто удостоверился, что это он.

– Максим, – дрожащим голосом проговорила Веста, – у тебя водка есть?

– Чего?! – Максим поднял брови. – Какая водка, детка? Мала ты еще водку пить! Тебе до нее расти и расти. У тебя еще «молоко на губах не обсохло»! – он внимательно посмотрел на дрожащие руки Весты и покачал головой. Потом открыл холодильник, достал виски и немного налил в два фужера. – Так и быть, пей, для снятия стресса. Кстати, женский алкоголизм не излечим, – пошутил он.

Веста глотнула виски и закашлялась. Максим с насмешкой смотрел на нее.

– Я могу быть спокоен! – уверенно изрек он и одним глотком опрокинул фужер. – С вискарем ты не дружишь, я думаю, с водкой тоже. Поэтому моей жене алкоголизм не грозит! – он налил в стакан воду и поставил перед Вестой. – Запей скорее, «чудо мое в перьях»! Собирайся, поехали, – поднимаясь, проговорил Максим.

– Куда? – изумрудные глаза с испугом смотрели на него. – В полицию?

– К твоей тетке, естественно, на дачу. Нам нужно попытаться узнать все о тайне твоего рождения. Шевелись, детка!

Веста удивленно посмотрела на Максима, испуг прошел.

– Что за бред! Нет никакой тайны. У пятидесяти процентов детей в нашей благополучной стране нет отцов. Они или космонавты, или полярники, или геройски погибли в горячей точке. А на самом деле они просто трусливо бросили своих женщин, как только те сообщили им о беременности.

– Вот и замечательно! Давай попробуем узнать, кто твой отец? Я, думаю, твоя тетка знает это. Так по какой дороге ехать? – поинтересовался Максим.

– Наша дача недалеко от Талдома, – растерянно сказала Веста. – Ехать по Дмитровскому шоссе.

Максим понятливо кивнул, подождал, пока Веста соберется, и они покинули квартиру.

Они ехали по Дмитровскому шоссе и молчали. Веста искоса поглядывала на Максима.

– А тебе на работу, надо полагать, не нужно, если ты болтаешься в рабочее время по незнакомым дачам с совсем незнакомой девушкой? – нарушила она молчание.

– Я взял на работе отпуск на две недели, чтобы помочь разгрести дерьмо, в которое эта девушка влипла по самые уши, – проворчал Максим. – К тому же, у меня есть корысть в этом деле. Я помогаю не незнакомой девушке, а будущей жене.

– Если ты обо мне, то это вряд ли! – фыркнула Веста. – Я замуж пока не собираюсь.

– Ну, это мы еще посмотрим! – многообещающе проговорил Максим. – Сегодня не собираешься, а завтра, глядишь, и уже замужем! А ты, Ветка, прежде чем задавать свои язвительные вопросы, лучше рассказала бы мне, пока мы едем, о своих подругах, друзьях, сотрудниках по работе. Кстати, неплохо бы и о себе.

Веста пожала плечами.

– Обо мне ты почти все знаешь. Про родителей я уже рассказала, что знала. Ну что еще? О себе? В школе училась хорошо, занималась художественной гимнастикой, мастер спорта. Потом бросила, нужно было выбирать: спорт или университет. Выбрала университет, – Веста улыбнулась. – Поступила в МГУ на факультет журналистики, закончила в прошлом году. В газете работаю почти год, не замужем, не судима, – она выдохнула. – Все! Это тебя устроит?

– В первом приближении, – проговорил Максим, не отрываясь от дороги. – Потом расскажешь подробнее. А сейчас, давай рассказывай о своих друзьях.

– Если тебе очень интересно, пожалуйста, – улыбнулась Веста. – У меня есть закадычная подружка Света Соколова, мы живем в одном доме, учились вместе в классе, потом в университете. Она недавно вышла замуж и погрязла в семейном быту. Дальше рассказывать?

Максим кивнул.

– Желательно, только не ерунду какую-то, а то, что касается нашего дела. Сечешь?

– Это как? – вытаращила глаза Веста. – Откуда я знаю, что касается нашего дела, а что нет.

Максим усмехнулся.

– А напрячь свои женские мозги, слабо? Твою квартиру открыли «родным» ключом, а не отмычкой. Значит, если это не сам ключ, то его хорошо изготовленный дубликат. Вспомни, у кого могли быть твои ключи от квартиры: у друзей, у родственников, у любовника?

– Нет! – Веста вспыхнула.

– Чего нет? Любовника нет или ключей у него нет? – ласково осведомился Максим.

– И любовника нет, и ключи ни у кого не могут быть, только у тети Тамары, – покраснев, проговорила Веста. – И давай кончай свои дурацкие подколки. Спрашивай по существу.

Максим расхохотался.

– Один – один! – довольно проговорил он. – Ладно, на работе твоя сумка обычно, где находится?

Веста задумалась. Действительно, на работе взять ее ключи, проще простого. Сумка висит на спинке стула, ключи в сумке. Веста часто выходит из кабинета, то в другой отдел, то к начальнику, в типографию, в библиотеку, да куда угодно. Кроме того, в обед она не берет сумку, берет только кошелек. Действительно, взять ее ключи, не проблема, особенно для тех, кто сидит в ее комнате.

Максим перехватил ее взгляд.

– Что, детка, круг подозреваемых ссужается? Сколько в комнате сидит человек? Кстати, не факт, что этот человек сидит в вашей комнате. С таким же успехом, он может сидеть и в соседней. А пока перечисли-ка мне всех ваших коллег.

– У нас в комнате сидит шесть человек: трое мужчин и три женщины. Миша Шихман – двадцать девять лет, очень умный и немного рассеянный. Представить, что Мишка лезет ко мне в сумку, невозможно. Он сам все теряет, иногда так и не может найти. И вообще, он очень честный! – горячо проговорила Веста.

Максим кивнул.

– Дальше!

– Дальше – Генка Севастьянов. Тридцать лет, красавец, баловень судьбы, подлец, – Веста покраснела. – Но ведь не вор же, правда?

– Подлец, потому что пристает? – заинтересованно спросил Максим.

– Теперь не пристает, принципиально не замечает. Можно сказать, игнорирует. Приставал, пока не заехала ему в определенное место, – усмехнулась Веста.