- Пойдем на вокзал? - Спрашивает наш провожатый.
Юзеф ныряет в невысокий и неширокий коридор, и мы за ним. Пешеходная потерна кажется бесконечной, идем по ней ускоренным шагом уже четверть часа, а света в конце тоннеля не видно. Да и не будет здесь никакого света, как, впрочем, и во всех остальных “норах Дождевого червя”.
Только тут замечаю, как продрог в этом стылом подземелье: температура здесь постоянная, что летом, что зимой +10 С. При мысли под какой толщей земли тянется наша щель-тропа и вовсе становится не по себе. Низкий свод и узкие стены сжимают душу - выберемся ли отсюда? А если обрушится бетонное перекрытие, а если хлынет вода? Ведь более полувека все эти конструкции не знали ни ухода, ни ремонта, а ведь они сдерживают и чудовищное давление недр, и напор грунтовых вод…
Когда на кончике языка уже завертелись слова - «Может, вернемся?», узкий ход, наконец, влился в широкий транспортный тоннель. Бетонные плиты составляли здесь подобие перрона. Это и был вокзал «Хенрик» - заброшенный, пыльный, темный… Сразу же вспомнились те станции берлинского метрополитена, которые до недавних лет пребывали в подобном же запустении, поскольку находились под стеной, рассекавшей Берлин на восточную и западную части. Их было видно из окон голубых экспрессов - эти каверны застывшего на полвека времени… Теперь, стоя на перроне «Хенрика», нетрудно было поверить, что рельсы этой ржавой двупутки добегают и до берлинского метро.
- Вон туда уехал ваш старшина на мотоцикле, - махнул Юзеф рукой в темный зев магистрального тоннеля.
- Как же он втащил сюда мотоцикл?
- А тут в полутора километрах есть село Высокое. Там и находится въезд под землю…
Ученые-оккультисты Третьего рейха разрабатывали теорию так называемой Полой Земли. Они утверждали и нацистские бонзы верили, в то, что «внутри нашей планеты существует пространство, пригодное для полноценной жизни. Там есть подземные реки, леса и даже светило, подобное Солнцу». Пути туда ведут через систему горных пещер в Гималаях, в Андах и на Тибете. Есть особый вход и в ледниках Антарктиды. Возможно, и Лагерь Дождевого Червя - попытка достичь обетованного царства с помощью новейших технологий подземстроя и метрополитена.
Всего на линии Одер-Варта-Обра были возведены к 1939 году тринадцать таких фортов, как «Шарнхорст»: «Людендорф», «Роон», «Мольтке», «Шиль», «Нетельбен», «Лютцов», «Йорк», «Гнейзенау», «Фрезен», «Ян», «Керкер», «Лейцман». Внутри каждого форта по три этажа, внутри каждого этажа - бетонный лабиринтик из отсеков, коридоров, лестниц, казематов, комнат (больше похожих на каменные мешки или камеры) для вахты, офицеров, радиорубка, командира, кухня, умывальник с туалетом, машинное отделение, боевые капониры, газовые шлюзы. Два запасных выхода (полукруглые колодцы с лазом из нижнего этажа. Скоб-трап выводил из узкой полукруглой забетонированной щели на поверхность).
Огнедышащие купола - для собственной обороны. Огнеметное дуло не выступало на поверхность земли, также, как и гранатометы. Стационарные огнеметы выбрасывали до 6 литров огнесмеси в секунду в радиусе 40-50 метров.
- А теперь заглянем к нетопырям… - Предложил Юзеф.
Мы сворачиваем в боковой ход. Вскоре под ногами захлюпали лужи, по краям пешеходной дорожки тянулись водоотводные канавки - идеальные поилки для летучих мышей. Луч фонаря прыгнул вверх, и над нашими головами зашевелилась большая живая гроздь слепленная из костлявокрылых полуптиц-полузверьков. Холодные мурашки побежали по спине - экая пакость, однако! Даром, что полезная - комаров жрет.
Говорят, души погибших моряков вселяются в чаек. Тогда души эсэсовцев должны обращаться в летучих мышей. И судя по количеству гнездившихся под бетонными сводами нетопырей - вся дивизия «Мертвая голова», бесследно исчезнувшая в 1945-ом в мезерицком подземелье, до сих пор укрывается от солнечного света в виде рукокрылых тварей.
Прочь, прочь отсюда и как можно скорее!
Лет десять назад полковник Лискин вместе с командиром одной рот Мендзыжечского гарнизона капитаном Гамовым обследовали самое большое здешнее озеро.
«Сели в лодчонку, - делится своими впечатлениями Лискин, - и, поочередно меняясь на веслах, за несколько часов обогнули озеро. Мы шли в непосредственной близости от берега. С восточной стороны озера возвышались несколько мощных, уже поросших подлеском, холмов-терриконов. Местами в них угадывались артиллерийские капониры, обращенные фронтом на восток и юг. Удалось заметить и два, похожих на лужи, маленьких озерка. Рядом возвышались щитки с надписями на двух языках "Опасно! Мины!"
- Терриконы видите? Как египетские пирамиды. Внутри них разные потайные ходы, лазы. Через них из-под земли наши радиорелейщики при обустройстве гарнизона доставали облицовочные плиты. Говорили, что "там" настоящие галереи. А что касается этих лужиц, то по оценке саперов это и есть затопленные входы в подземный город, - сказал Гамов и продолжал:
- Рекомендую посмотреть еще одну загадку - остров посреди озера… Несколько лет назад часовые маловысотного поста заметили, что этот остров на самом деле не остров в обычном понимании. Он плавает, точнее, медленно дрейфует, стоя, как будто на якоре.
Я осмотрелся. Плавающий остров порос елями и ивняком. Площадь его не превышала пятидесяти квадратных метров, и, казалось, он действительно медленно и тяжело покачивается на черной воде тихого водоема.
У лесного озера было и явно искусственное, юго-западное и южное продолжение, напоминающее аппендикс. Здесь шест уходил в глубину на два-три метра, вода была относительно прозрачной, но буйно растущие и напоминающие папоротник водоросли совершенно закрывали дно. Посреди этого залива сумрачно возвышалась серая железобетонная башня, явно имевшая когда-то специальное назначение. Глядя на нее, я вспомнил воздухозаборники московского метро, сопутствующие его глубоким тоннелям. В узкое окошко было видно, что и внутри бетонной башни стоит вода.
