Пикуля любили и ненавидели. Ненавидели те, кто скрестил своего Пегаса с золотым тельцом, те, для кого слово «патриот» стало бранной кличкой. А, ненавидя, боялись… Я помню журнальные гранки романа «У последней черты», исчерканные красным карандашом цензора. Выбрасывались не отдельные строки, а целые абзацы и даже страницы. В этих кривых, неровных красных линиях сквозила дрожь страха. Даже название переделали вопреки воли автора - «У последней черты» так и хочется добавить «У последней цензорской черты» или «За последней чертой цензора»… Увы, то были вовсе не последние купюры в творчестве Пикуля.

Как две драгоценные реликвии храню два пикулевских автографа. Один подписан мне на титуле книги «Крейсера», помеченный вместо даты как «ХХ век. Riga». Другой - адресован Виктору Конецкому на обороте фотопортрета Анны Тимиревой. Точный текст: «Анна Васильевна, дочь директора московской консерватории В.И. Сафонова, жена командира крейсера «Баян» на Балтике - Тимирева. Самоарестовалась с адмиралом А.В. Колчаком (смотри стенограммы его допроса), во 2-ом браке за инженером Книппером, братом актрисы Книппер-Чеховой, умерла под Москвой недавно, была подругой Анны Ахматовой.

Вите Конецкому - от Вали Пикуля. Riga.

За траву с поля Аустерлица!»

Однажды Конецкий подарил своему однокашнику по военно-морскому училищу и коллеге по перу пучок травы, сорванный на месте знаменитого аустерлицкого сражения, и получил в подарок редкостный по тем советским временам портрет Тимиревой. А в 1999 году Виктор Конецкий, зная, что я пишу роман об адмирале Колчаке, передарил мне это фото, которое украсило обложку моей книги «Море любви». Судеб морских таинственная вязь…

Флот всегда ценил писательское слово. И в знак особой признательности называл в честь своих маринистов боевые корабли. Так бороздили морские воды тральщики «Леонид Соболев» и «Всеволод Вишневский», водолазное судно «Анатолий Елкин»… А в былые годы воевал на Днепре монитор «Пушкин». Теперь несет свою вахту на Каспии тральщик «Валентин Пикуль». И в этом - высшее признание моряков заслуг писателя Пикуля.

Флот принял морские романы Пикуля как долгожданный живительный элексир. «Моонзунд» и «Крейсера», «Три возраста Окини-сан», «Реквием по каравану PQ-17» стояли на полках в офицерских каютах вместе с Корабельным уставом и специальной литературой. Валентин Пикуль, облаченный в бушлаты книжных обложек, ходил и ходит на боевые службы в Атлантику и Средиземное море, в Тихий и Индийский океаны, в подледные глубины Арктики…

Грань между военной и гражданской жизнью - ощутимо остра и чаще всего ощутима болезненно. Трудно после «гражданки» врасти в военную службу, но еще труднее вернуться в гражданскую жизнь после многих лет армейского или флотского бытия. По себе знаю - сдал дела и обязанности, личный номер и кортик, получил вместо удостоверения личности паспорт, оглянулся вокруг - ни начальников, ни подчиненных, ни обязанностей, ни расчетный книжки, ни патрулей, ни отпускных билетов, ни военных санаториев - теперь все заново, такое ощущение, будто спрыгнул с поезда посреди голой степи. Твой вагон укатил, унося не Бог весть какое просторное, но уютное купе с налаженным накатанным бытом, с мягкой постелью, с проводником, который приносит тебе чай… И вот теперь надо идти невесть куда и добывать хлеб насущный не привычной службой, а неведомой работой. На душе тревожно и смутно, настроение на нуле…

Все это в полной мере и даже того горше испытал и бывший командир подводной лодки Северного флота капитан 2 ранга Андрей Бабуров, когда в начале 90-х годов ушел в запас.

- Решение уйти с флота далось очень нелегко. - Признается Андрей Геннадьевич. - Ведь я надел морскую форму в 15 лет - еще нахимовцем - и жизни на «гражданке» вообще не представлял. Но и принимать вторую присягу считал для себя невозможным. Получать второе высшее, «гражданское» образование пришлось на платной основе. Решил из минеров переквалифицироваться в юристы. Но за первый семестр надо было уплатить 500 долларов. Стою у валютного обменника, держу в руках зеленые купюры, пересчитываю Ровно 505 баксов… И тут меня сбивает с ног шальная ватага пацанов, которые, дурачась, гнались друг за другом. А когда поднялся да выбитые из рук зеленые бумажки, то вместо четырех сотенных купюр обнаружил четыре по одному доллару. Я успел заприметить одного из кидал, заметил, что парень юркнул в кафе и подсел к столику, где ели свой шашлык кавказцы. Ну, вытащил я его из-за стола, заломил руку: «Если ты, говорю, не заберешь у своих дружков мои деньги, разговор продолжим у прокурора!» Тут кавказцы за него вступились: «Слушай, зачем шумишь? Садись с нами, ешь шашлык!» Потом к ним по дружески подсели милиционеры с автоматами, и я понял, что все это одна лавочка, жулики орудуют под надежной крышей, и никогда мне своих денег не дождаться… Плюнул и не пошел на юридический. Так я и не стал юристом.

Начинать всегда трудно. Но особенно без паспорта - ведь Бабуров родился в Белоруссии, и чиновная братия повелела ему быть гражданином другого государства. Однако он сумел выбить - по другому и не скажешь - российский паспорт.

Начинать всегда трудно, но особенно с пустого кармана, и особенно в России в «эпоху первоначального накопления капитала», когда идет война всех против всех без правил и законов. Открыть в таких условиях честную фирму, которая держит свое слово и несет ответственность за свои дела - почти невозможно. Но Андрей Бабуров, воспитанник 4-й эскадры подводных лодок, сумел это сделать.

Бог не без милости, моряк не без удачи. Помог случай.

Офис «Балтийского эскорта» размещался тогда в комнатушке, которую Бабуров снимал в коммунальной квартире - 9,8 квадратных метра. И тут наметился очень выгодный заказ на перевозку груза с одной иностранной фирмой. Но подрядчик колебался, у него были и другие предложения.

- Обычно исход такого «тендера» решается за хорошо накрытым столом в хорошем ресторане. - Рассказывает Андрей. - Но у меня, как назло не было «лишних» наличных, поэтому накрывал «поляну» дома. А в холодильнике по закону подлости - пустота, кроме водки, никаких чудес. И вдруг меня осенило - на балконе - 13 ящиков с дальневосточной икрой, которую просил реализовать в Питере мой старый приятель. Эх, была не была! Икра пошла в ход и оказалась весьма кстати. Наш иностранный гость был в восторге - вот она настоящая русская жизнь: икра и водка. Бутерброды мазали ему от души да еще и с собой дали десять банок в качестве «визитных карточек» «Балтийского эскорта». Выбор был сделан в нашу пользу - если фирма так круто мечет икру, ей доверять можно. Кстати за столом в тот вечер сидели представители и других инофирм в том числе и одна российская авиастроительная. И все они тоже изъявили быть нашими клиентами.