Некоторое время могущественные духи молчали.

– Да, кроу – медвежонок, – согласился вендиго, окинув индейца проницательным взглядом.

– Я – против, – проскрежетал заржавленным металлическим голосом робот.

– Я помню и знаю его, – заметил Бизон. – Даже знаю его жену.

– Она – настоящая кроу, – почему-то засмеялась Смерть. Оттого, что губы у неё совсем отсутствовали, получилось снова, что она лишь оскалилась. – Всегда радостная и довольная жизнью. Достойная спутница, вечно восхищающаяся мужем.

– Она радовалась, когда ты изменял ей с другими женщинами, – осуждающе произнесла маска на голове механического создания. – С упоением слушала рассказы о похождениях. Особенно ей нравилось, когда ты отрывался на белых женщинах. А утром, когда уходил на работу, спешила поделиться подвигами мужа со своими подружками. Оттого она считала возлюбленного с каждой изменой ещё большим мужчиной и гордилась тобой. Вы – настоящие дикари. Скажи мне, индеец, разве такое поведение нормально?

– У них так принято, – рыкнул Бык.

– Всё так и есть, она же кроу, – наконец-то встрял в беседу Волк.

– Я бы с удовольствием убил тебя, индеец, – глаза маски недобро прищурились, глядя на Джона.

– Он и так уже мёртв, ты немного опоздал, – оскалился Волк.

– Ещё не совсем, – холодно заметил вендиго. – Не забывайте, что последнее слово за мной.

– Я бы выдавил тебе глаза, срезал скальп, вырвал медленно сердце и почки, – продолжал Дух Белого Человека. – Но прежде основательно бы позабавился и развлёкся с тобой… медвежонок. Так, что в теле не осталось бы ни одной целой кости.

– Кто б тебе позволил, – проворчал Бизоночеловек. – Он под моей защитой. Помню, как ты привёл на мою землю армию духов болезней белых людей.

– И я не могу забыть то время, – недобро оскалился Волк и зарычал, – вот получилась битва! Нам удалось с таким трудом остановить их и отбросить назад, на свой континент.

– Поэтому индейцев сейчас много сотен миллионов, а могло ведь и ни одного не остаться, – заметил вендиго и сглотнул слюну. Видно, подумал о том, что мимо желудка прошло столько жизней.

– В других мирах нас не смог остановить никто, – без всяких эмоций продолжала говорить нечеловеческим скрипучим голосом кошмарная маска. Губы её двигались и глаза жили, но ведь остального привычного тела не было, оттого кусочек ожившей на чужом теле плоти выглядел вдвойне кошмарно. – Многие народы вымерли до того, как успели что-то понять. На островах, на Чёрном континенте, в иных мирах и во многих местах намного, намного раньше.

– Шаманы бы никогда не справились без нашей помощи, без нашей армии, – Бык с вызовом посмотрел на робота. – Они отлично ладили с местными духами разных местных болезней, но оспа, чума и сифилис наверняка выкосили весь континент, если бы мы не вмешались.

– По большому случаю, – не сдержалась Смерть и снова оскалилась. – Я люблю всех. И белых, и чёрных, и красных. Чем пестрее начинка, тем вкуснее варево в котелке.

– Постойте, – наконец-то нашёл в себе силы что-то сказать Джон, всё это время пытавшийся осознать простую истину. – Разве я умер? Я сижу рядом с вами, но чувствую-то себя на редкость хорошо.

– Так и должно быть, кроу. На самом деле ты мёртв, – заверил его Бизон.

– Поэтому-то и чувствуешь себя хорошо, – подтвердила Смерть. – Кто сказал, что я вам не нужна? Я превосходно делаю свою работу. Прекращаю страдания и приношу облегчения. Так сказать, лучик надежды и позитива в море горя и боли.

– Поэтому ты здесь, – проскрипел робот.

– Нужно выкурить трубку с мертвецом, – сделал заключение Волк и поднял с пола типи самую настоящую курительную трубку. Странно, но шериф был уверен, что до того момента пока Волк не коснулся её, трубки не существовало. Она материализовалась неизвестно откуда, стоило зверю притронуться к чему-то невидимому.

Трубка Мира представляла собой характерный для назначения предмет с длинным корпусом и привычным утолщением на конце, изготовленный из человеческой берцовой кости. Незнакомый мастер покрыл поверхность замысловатыми узорами, где все знаки напоминали о бренности существования.

– Табак очень крепкий, мало кто его может выдержать. На, держи, малыш, съешь его, – пока Волк раскуривал трубку, Бизон коснулся огромной волосатой рукой морды, а когда отнял её, то шериф увидел, что на месте левого глаза сияет кровоточащая рваная глубокая рана. Бизон нагнулся вперёд, а Джон невольно вытянул руку. Гигантская ладонь, превосходящая раза в три человеческую, накрыла её сверху. Секундой позже шериф увидел, что держит вырванный глаз. Бык оторвал его от плоти вместе с верхним веком, на котором красовались длинные ресницы. Зрачок смотрел прямо на Джона и лишь веко нервно дёргалось, постоянно наполовину закрывая его.

Не раздумывая, кроу последовал совету духа-покровителя и отправил глаз Бизона в рот.

Тем временем Волк сделал первую глубокую затяжку и, не произнеся ни слова, протянул трубку Духу Белого Человека. Робот осторожно и почтительно взял её. Маска, вытянув губы, жадно обхватила ими мундштук, но стоило только втянуть внутрь глотки табак, как зашлась в кашле.

– Я же говорил – табак крепкий, – Бизон повторил ритуал и передал священный предмет вендиго. После Смерти очередь дошла до человека.

Слюна Смерти обожгла и мгновенно выжгла губы, в то время как огненный вихрь заполнил лёгкие.

– Забыла сказать, что моя слюна смертельна для всех живущих, – одобрительно закивала головой Смерть, наблюдая за шерифом.

– Поэтому я и отдал ему свой глаз, – прохрипел Бык.

Джон, в один миг, лишившись сил, выронил трубку, и она тут же исчезла.

– Мы курили с человеком Трубку Мира, – негромко произнёс Волк.

– Он получил от нас Силу, и теперь будет жить, – подытожил Бизон.

– Он больше не принадлежит мне, – подтвердила Смерть.

– Где… моя… жена… и… сын? – застонал кроу, медленно заваливаясь на бок.

– Ты увидишь их, – заверил Серый Брат.

– Они у тех, из-за которых мы вернули тебя к жизни, – подтвердил Бизон.

– Чужие. Совсем чужие существа проникли к нам, – добавило лицо человека на голове робота. – Чужие мне и всем остальным.

– Ты должен убить их всех, – прорычала Смерть. – Их конец обязан стать ужасным, так они бесят меня. Мы все поможем тебе. У нас ведь теперь Соглашение.

Тут же всё вокруг Джона завертелось в вихре, сквозь который проступали физиономии новых знакомых. Все они пели магическую песню.

Шериф потерял сознание. А когда открыл глаза, то обнаружил, что его окружает один свет.

Сначала он подумал о том, что Духи смилостивились над страданиями, и он попал наконец-то окончательно в Землю Мёртвых. Кроу очень обрадовался. Ведь если он умер, значит, скоро увидит жену и сына.

Внезапно свет принялся тускнеть и сквозь него начали проступать очертания различных предметов. Он увидел потолок, собранный из пластиковых панелей и чистые белые стены. Рядом с постелью, на которой находился кроу, стояла капельница, а на тумбочке рядом медицинский прибор, следящий за состоянием.

На стуле возле капельнице сидел Второй помощник. Сэм не смог скрыть радостного возбуждения, когда увидел, что шериф пришёл в себя.

– Ты снова с нами, кроу! Не верю своим глазам…

– Как я… очутился здесь? – слабым голосом спросил Джон.

– Помнишь, ты сказал, – принялся объяснять чернокожий полицейский, – что вечером отправишься в путешествие. Я позвонил тебе, когда на улице совсем стемнело, чтобы узнать результат Погружения. Но ты не отвечал! Ни на первый звонок, ни на второй, ни на третий… Тогда понял, что что-то произошло, что-то очень не хорошее и помчался к тебе домой. Там я и обнаружил своего шерифа без признаков жизни.

– Я потерял сознание?

– Совсем нет, шериф. Ты был мёртв. И похож на хорошо прожаренную отбивную. Я сразу вызвал «скорую». Не понимаю, кто тебя отделал так. Ведь обычно, если смерть застаёт в тех краях, тебя просто выбрасывает из сна. Даже если попадаешь под несущийся локомотив. Никогда не видел, чтобы кто-то серьёзно был физически травмирован во время путешествий.