- Мои отношения – это сугубо профессиональный интерес, - прищурилась «первая леди» герра Вульфа.

- В последнее время ты проводишь с ним чаще времени, чем обычно, - пыталась сформулировать свои мысли Рейн. – Это… странно.

- Ты проводишь много времени с человеком из нашего списка целей, но я молчу, - переиграла её Минс.

- Мне просто… интересно, - она словно боялась выдать волнующую её тему, - что будет, когда тебе нужно будет сделать выбор.

- Какой ещё выбор?

- Ты сможешь убить его, когда придёт время, или нет?

Минс упала на стул, выдыхая; она старалась не показывать своей внутренней паники, но вопрос Рейн оказался с подвохом. Полувампир буравила рыжую взглядом, но не спешила отвечать. Она не отрицала, что за время работы двойным агентом успела прикипеть ко многому, в том числе и к их отношениям с Юргеном Вульфом, которые напоминали ей опасный аттракцион в виде американских горок: то круто вниз, то круто вверх… Если раньше она всё делала, сжав челюсти, терпела все его фетиши и извращения, то потом перестала замечать, как привыкла к этой стороне изнанки жизни. Она стала находить в этом подобие комфорта и иногда… даже скучала, когда Вульф покидал замок надолго.

Это было ненормально, в этом не было ничего хорошего, но Минс боялась признаться – и самой себе тоже, - что ей нравилось то, как складывалась её жизнь в данный момент.

Это не любовь и не преданность, скорее привычка, в которой полувампир видела необходимость больше, чем в крови.

Раньше она не понимала Рейн, которая бегала за Зигмундом Кригером – офицером, которого та старалась уберечь и спасти от участи тех, кто был вычеркнут из списка, а теперь сама походила на свою ученицу и бегала хвостиком за самой главной целью, доказывая и себе и сопернице в лице Марианны Блаватской, что это именно она достойна находиться рядом с геггинггруппенфюрером.

И что «первая леди» - это не просто пустые слова, рождённые из воздуха.

- Убью, - Минс ответила резко, нагнувшись к Рейн. – И даже глазом не моргну.

- Ты уверена? – её явно это не удовлетворяло.

- Это ты у нас жалеешь одноруких немцев, а не я, - скрестила она руки на груди. – Ты встань на моё место и ответь на свой же вопрос: когда придёт время – убьёшь ли ты Симона и Зигмунда Кригеров, даже несмотря на свои чувства и чувства своей сестры?

Если бы это произошло, Мора бы никогда не простила Рейн.

Полукровка выдохнула и положила подписанные документы себе на колени, а затем встала, выпрямилась, показывая свою гордость; Минс прекрасно знала, что она ответит, и совершенно не удивлялась подобной дерзости.

- Я не смогу, - призналась полукровка, прижимая кипу бумаг, - и не смогла бы.

- Даже если на кону бы стояли жизни миллионов?

- Даже если бы стояли миллиарды, - продолжала она стоять на своём. – Я бы погибла сама, но… не смогла.

- У тебя настолько сильные чувства к нему?

- Даже больше, - пожала плечами. – А ты?

- Убила, даже если бы речь шла об одном человеке, - отмахнулась Минс.

- Ну, как знаешь.

Рейн, коротко кивнув, решила удалиться из кабинета полувампира. Когда дверь хлопнула, и Минс осталась одна, она выдохнула, расслабляясь в кресле, пряча лицо в ладонях, массируя себе виски. Это… сложно. Она не понимала отношение ученицы к близнецам Кригер, но и своё к Юргену Вульфу – тоже. На самом деле Минс солгала в вопросе полукровки, не зная, как правильно ответить на него. Она сомневалась; даже до сих пор не знала, как правильно трактовать их отношения с геггинггруппенфюрером. И если бы на кону стояли действительно миллиарды жизней…

Она бы выкинула клинок в сторону.

Слабая и немощная Минс; страдающая от того, что сама ввязалась в эту игру, привыкшая быть рядом с тем, кого ненавидит и – одновременно – испытывает привязанность. А избавиться от привычек порой трудно; тем более сейчас, когда Вульф официально признал её своей «первой леди».

И шёпотом трепал ей нервы словом «люблю».