Когда я дошел до его стоящего члена, я резко опрокинул его спиной на твердую поверхность, тут же услышав, как он резко выдохнул. Но Патрик лишь с ухмылкой глянул на меня и сказал: — С ним ты так же груб? — и это почему-то так сильно меня разозлило. Потому что я не хотел быть с ним грубым. И я не хотел, чтобы сейчас он думал о ком-то, кроме меня. И чтобы он не заставлял меня думать об этом.

Тогда я приподнялся и, опустив свои брюки до лодыжек, схватил его под коленями, пододвигая ближе к себе. Сплюнув на ладонь, я пару раз провел ею по своему члену, уже готовый войти в него. Но на секунду затормозил. — Ты уже?.. — Патрик вопросительно глянул на меня, не понимая, с чего я вновь остановился. — Не хочу тебе сделать больно, — объяснил я, и в лице Патрика тут же что-то изменилось. Он сжал челюсть, глядя на меня, не моргая.

Я и сказать ничего не успел, как он приподнялся и буквально заставил меня войти в него. Краем уха я услышал его глубокий стон, пока он прижимался щекой к моей шее. Я чувствовал, как он давит на мою поясницу, чтобы я начал двигаться. И тогда я осторожно толкнулся бедрами вперед, чувствуя, как по спине тут же прошли мурашки. Этого стоило ждать.

— Блядь, — мотнул я головой, тяжело дыша. Он был таким тугим, что я даже на секунду испугался, что мы не успеем толком начать, как из-за меня все тут же закончится. Приходилось сдерживаться. А с Патриком сдерживаться просто пиздец как тяжело.

— Все хорошо, — усмехнулся он, ложась на спину и утягивая меня за собой. — Трахни меня, — прошипел он мне в лицо, одновременно с этим больно оттягивая мои волосы. Я словно со стороны услышал свой громкий хриплый стон, отразившийся от стен.

Я начал двигаться, но все также неспешно, и это словно выводило его из себя, потому что Патрик то и дело подталкивал меня, лишь бы я двигался быстрее и сильнее. Я решил, что лучше будет поддаться.

— Вот так, — похвалил он меня, проводя рукой по моей спине. Он гладил мое лицо, мое тело в то время, как я грубо вбивался в него. И если Патрик хотел заставить меня почувствовать себя еще большим мудаком, то у него это получилось.

И чтобы на секунду выбросить эту мысль из своей головы, я прильнул к губам Патрика, ловя его тихие стоны. Утопая в них.

Шлепки кожи о кожу раздавались эхом в тишине комнаты, и я с каждым движением чувствовал, как нарастает удольствие. Но не хотел, чтобы это закончилось. Тогда мне придется уйти, натянуть маску безразличия и продолжать дальше жить во лжи. А это последнее, чего мне хотелось.

Вот чего я действительно желал, так это того, чтобы любить его, не жалея об этом. Чтобы не чувствовать эту тупую вину, выходя отсюда.

Из мыслей меня вывел Патрик, который вдруг содрогнулся подо мной, кончая в собственную руку. Его брови сомкнулись на переносице, а рот соблазнительно приоткрылся, издавая прерывистые крики. Я и сам чувствовал, что не вытерплю больше ни секунды. Но пытался, начиная двигаться медленнее, проводя пальцами сквозь его мягкие волосы. Наконец, он немного успокоился, и теперь я мог быть хоть чуточку мягче — так, как хотел с первой секунды, как встретил его.

Зарывшись лицом в местечко, между его шеей и плечом, я пытался оттянуть удовольствие. Я водил ладонями по его бедрам, по его талии, по его рукам — везде, где мог докоснуться. — Сейчас кончу, — кое-как выдавил я из себя, ожидая, когда он оттолкнет меня, но он лишь сильнее сжал меня в объятьях.

И это была последняя капля. Я цеплялся за Патрика так крепко, как только мог, когда кончал внутрь него. С силой сжав веки, я ненадолго увидел вспышку света, но все, на чем я мог сосредоточиться — это на удовольствии, которое растекалось по моим венам, словно лава. На том, как любяще Патрик гладил меня по волосам и водил пальцами по моей голой спине, пока я дрожал, навалившись на него всем телом.

— Я хочу этого, — услышал я его тихий шепот и приподнял голову. Он смотрел на меня так открыто — никакого дерзкого прищура, никакой самоуверенной ухмылки на губах. Никакой гребаной маски безразличия и высокомерия. Только он. Настоящий. — Хочу этого с тобой, — и я тоже хотел этого, но…

И вот оно. Снова это чувство, когда тебя словно окатили ведром с холодной водой посреди долбаной зимы.

Я резко вышел из него, и Патрик пару раз моргнул, глядя на меня. Я ничего не сказал, лишь начал натягивать на себя собственные брюки. Краем глаза я заметил, что он как-то понимающе кивнул, прежде чем спрыгнул со стола и тоже начал одеваться.

— Патрик, я… — начал я, но понял, что сам не знаю, что сказать. Я видел, как он зол и расстроен, и не понимал, что делать. И как же меня это достало.

— Знаешь, я думал, что смысл интрижек в том, что ты в любую минуту можешь закончить со всем этим, — он вновь улыбнулся, глядя на меня. Господи, я все напрочь испортил.— Так что думаю, ты сам все прекрасно понимаешь, — приподняв брови, он уже хотел свалить, прихватив с собой бутылку с шампанским, но я остановил его.

— Что понимаю? — нахмурился я, с сожалением глядя ему в глаза.

Тогда он подошел ко ближе, пальцами приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрел прямо на него. — Это не просто секс, — прошептал он, и почему-то от этого тихого голоса мне на какое-то мгновение стало спокойнее. — В тот момент, когда ты пришел сюда… — продолжил он. — В тот момент, когда ты даже на секунду задумался, чтобы прийти сюда — это перестало быть просто сексом, — и я знал, что он прав. Патрик читал меня, как открытую книгу, и это больше меня не пугало. Потому что теперь я тоже знал его. — И тебе лучше поскорее разобраться в этом, иначе потеряешь обоих, — с этими словами он грубо отпихнул меня и вышел за двери.

Тогда я решил, что разберусь с этим сегодня же. Сегодня я порву с Омаром. Потому что мы оба заслуживаем чего-то лучшего. Заслуживаем кого-то, с кем не будем терпеть постоянные измены и обман. Кого-то, с кем даже мысли такой не появится. Кого-то, с кем ты можешь почувствовать себя особенным.

Кого-то, с кем время вдруг замирает.