Пусть эта сука сгинет.
Днем ранее в той самой комнате она мечтала загадать, чтобы ее отец в ту ночь не пошел на станцию. А еще – чтобы мама не умирала, чтобы была рядом, чтобы испарилось то детство в интернате, чтобы у нее все как у нормальных людей стало, у которых Зона ничего не отняла, у которых и Зоны-то никакой в биографии вписано не было. А Зона клеймит. Так просто ее из себя не вытравишь. С ней по-другому бороться надо. Ее, суку, извести, под корень ее, как сорняк, вырвать, перекопать всю.
Со злости сплюнула.
Храм Могильщика высился, лез к серому небу, куполами царапал его.
– Нет. Не вернусь. Не туда. Не сейчас.
* * *
Всю дорогу Скай шла молча, размышляла только.
Долго шла, вымоталась.
Под вечер добралась до небольшого села, затерянного среди леса.
Кто тут жил?
Неясно. Домиков семь насчитаешь из тех, что стоят еще.
И домика три, от которых один фундамент остался.
Что-то заревело – далеко или нет – не разберешь. Скай прижалась к стене бревенчатой хаты, слилась с ней, потянулась за оружием.
Вечерние сумерки спустя несколько минут разрезал яркий свет автомобильных фар. Мимо проехал старенький темно-зеленый российский внедорожник. Остановился у дома, за которым девушка и пряталась. Зажглись задние ходовые огни.
«Заметили, что ли?»
Скай, улучив момент, поспешила скрыться в покосившемся сарайчике.
В крайнем случае – даст бой.
Но лучше не доводить до крайностей.
Обошлось. Экипаж просто объезжал аномалию.
Выдохнув, Скай поправила рюкзак и вышла на песчанку.
Пейзаж – унылый и грустный, как и вся Зона. Даже не скажешь, что раньше тут жили люди. Но сейчас – никого больше, всех сгубила катастрофа восемьдесят шестого. И кто после позарился на покой мертвецов – тут же лежал. Вон, на вросшем в грунт кузове «шестерки» – пулевые отверстия и багровые корки, а у боковой двери – кости.
Скай помнила, откуда они тут, несмотря на то что не признала деревушку с первого взгляда. Несколько месяцев назад, когда шла ожесточенная война между группировками, бойцы «Удара» организовали в деревне временный лагерь. «Анархисты», узнав о таком положении вещей, зачистили врагов. Всех положили, выскоблили их, как грязь из-под ногтей выскабливают. А как иначе? Эта точка – самая ближайшая к базе будет. Дали бы «Удару» тут разгуляться – и, возможно, Скай и другие давно бы валялись по канавам с простреленными головами.
Нередко попадались кресты. Простецкие, сколоченные из двух досок. Вспомнился дворик за церковью Могильщика, как вспомнилось и странное хобби настоятеля. И вспомнились старые сталкерские байки о мужике в капюшоне, что хоронил погибших искателей и возводил подобные надгробья. Ему даже прозвище дали – Хранитель душ. Пафосно и вычурно, не в пример банальному «Могильщику». Сталкерам нравится. Пафос и вычурность в их жестокий быт вносят хоть какую-то поэтичность, хоть какой-то смысл.
Выходит, Скай встретилась с персонажем легенды?
Да, Зона, ты умеешь удивлять.
«А что за джип все-таки? – спросила у самой себя. – Не наш же. И не „Удара“ вроде. Откуда тут? Кто?»
Все, вымоталась.
Поспать бы.
Забралась в последний дом, особо не таясь. Знала, что там никого нет. Трупы убитых ударовцев давно сгнили, а их останки растаскали дикие псы.
Так и есть, никого.
Внутри – разруха.
И сыростью пахнет.
Да и было бы, блин, о чем сокрушаться.
Улеглась прямо по центру комнаты, пристроила вещмешок, как подушку. И мгновенно провалилась в сон. Не заморачивалась о личной безопасности, не навязывала банок на проволоку, не обвешивала «погремушками» все вокруг.
Плевать ей было.
Пускай и сожрет какой дикий зверь.
Пускай мародер пристрелит.
Или те, из джипа.
Только, пожалуйста, чтобы без мучений.
Чтобы раз – и нет ее.
Так и провалилась в черноту…
…и снился ее первый день на Территории Проклятых…
Давно не тревожили ее подобные сны, а этой ночью, в свете недавних событий, вернулись.
Во сне она пересекла Периметр, сунулась к автомастерской, а не напрямую к Зимовищу. Не знала тогда еще, как все устроено. Не было у нее проводника, который показал бы, куда следует идти. Сама в Зону полезла, идиотка. И, как ни странно, в автомастерской наткнулась на бандитов. Там, на подходах к мастерской даже. Хибарка была небольшая, в каких егеря живут. Ее еще Лис потом спалил, стоило Скай пожаловаться на ночные кошмары. В этой хибарке она и решила передохнуть, изучить карту и распланировать свой дальнейший маршрут.
Не повезло, что туда захотели заглянуть и бандиты.
* * *
Послышался близкий разговор.
Анна, так ее тогда звали, свернула карту и задержала дыхание.
– Не понравится это Алексу. Ой, мля, как не понравится, – говорил один человек, еще невидимый для прячущейся в тени девушки.
– Да и хрен с ним. Заманал он меня. По калгану бы ему, суке.
– Ты базар фильтруй.
– Да-да. Не мороси, догоним мы бегунка. Куда он уйдет? – Другой, более хриплый голос. – Жду, как лопаты ему отрежу на хрен. Медленно так, ноготочки еще повыдергиваю.
– Да ты садист.
– Ты думаешь, что рот свой на замке держать надо иногда?
– Голова, чтобы думать, а ноги, чтобы ходить, дебил.
– Ой, да пошел ты. Если бы не Алекс, я бы давно тебе башку отрезал. А, хрен с тобой. Давай в хибарку завалимся, у меня нычка там.
– Что Алекс о себе думает, кстати? С мастерской пора лыжи делать. Это место себя давно исчерпало.
– Да, там менжеваться не хочется. А что он думает… Я что, твою мать, прорицатель, чтобы базарить за то, о чем он думает?
Скрипнуло, отворилась дверь. А спрятаться-то негде. Аня передернула затвор пистолета.
– Назад! – крикнула она.
– Оп-па, обосрался прям. Смотри, Кислый, джек-пот.
– Уходите! – Анна безрезультатно пыталась унять дрожь. – Я не хочу убивать вас.
– Слышал, Кислый? Валить она нас собралась! Тише, девочка. – Лысый мужик улыбнулся, сверкнув золотым зубом. – Ты это, опусти-опусти…
Искательница не смогла выстрелить.
Не умела еще.
– Проваливайте к черту!
Незнакомец, метнувшись к молодой девчонке, легко обезоружил ее.
– И что? – Удар в живот. – Сука тупорылая! – Схватил за волосы – она тогда еще коротко не стриглась, Лис не объяснил еще, что длинные волосы – прямой путь на тот свет. – На пол, соска! – И приложил лицом о стену.
Девушка вскрикнула, глаза начала заливать кровь.
– Лежать! Сказал, лежать! – Два удара.
Она обмякла. Бандит пригвоздил ее к полу, навалившись сверху.
– Отцепитесь… – прошипела жертва.
– Да ладно, че ты? Вам же, бабам, шлюхам конченым, так нравится, когда суют. Какая разница кто? Я или еще кто-нибудь? Расслабься и получай удовольствие!
Аня попыталась дотянуться до ножен, но бандит, заметив ее движение, ударил девушку по руке. Она застонала, в глазах потемнело.
– Ща ее тут попользуем, а потом пацанам босяцкий подгон сделаем. Хрен ли, всем достанется.
За спинами насильников мелькнул чей-то силуэт, но Аня подумала, что ей почудилось.
– Ты че, у нас же там ватага целая. Окочурится ведь.
– А тебе не насрать ли? Все равно в Зоне сдохнет. Не припереть к нашим – западло. Алексу первому ее отдадим, а то чего это он все Илье вставляет?! – И заржал.
– Ну, Илье поделом. Петух он, тем более, еще раньше жил в Зимовище. Пусть теперь страдает. А про нее – ты прав, западло. Ладно, давай я после тебя ее… – И забулькал. Забавно так, как рыба, захватал ртом воздух.
– Какого?!
– Встань, быдло! – Из-за рухнувшего на пол подельника Кислого шагнул высокий рыжебородый сталкер. – А не охренел ли ты, Кислый, беспределить на моей территории? Мы о чем добазаривались?!
Рыжебородый направил на Кислого пистолет.
– Лис? Ты, сука…
– Я плачу́ – вы дальше станции не лезете. Правильно?! Мы так добазарились? Правильно?! – И выстрелил.
