Ианку был шатеном с серыми глазами. Он родился в диаспоре, ненависть к которой со стороны гоев становилась все сильнее. Большинство или даже все члены его семьи были ашкеназами, то есть принадлежали к субэтнической группе евреев, сформировавшейся в Центральной Европе (Ашкеназ на иврите означает «Германия»). Ашкеназы перемещались по Европе, спасаясь от погромов и уходя из тех стран, из которых их изгоняли. Бабушку Ианку по отцу звали Песса, в девичестве Песика, что, вероятно, указывает на ее происхождение из города Печика, расположенного на западе Румынии. В тех местах евреи жили еще во времена древнеримской империи. Вполне возможно, что предки Ианку проживали в этих местах именно с тех давних времен, что делало его гораздо более «коренным» жителем, чем многие гои, которые считали Ианку пришлым чужаком. Имена и фамилии его предков по отцовской линии происходят из идиша – немецкого диалекта, на котором говорили все ашкеназы, – что свидетельствует о том, что они появились в тех краях относительно недавно.
Деда Ианку по отцовской линии (мужа Пессы) звали Берку Либер. Бабушку по линии матери звали Хайа Сура (девичья фамилия неизвестна), а дедушку – Слоимом Лейбовичи. Фамилии Лейбовичи и Либер являются румынским вариантом произношения фамилий Лейбовиц и Либэр. Мы можем предположить, что большая часть предков Ианку были ашкенази, которые начиная с XV века переезжали от гонений и бедности из Польши или Галиции и осели в Молдавском княжестве, где и находился город Ботошани. Приблизительно в 1843 году у Пессы и Берку родился сын Симон Либер (его место рождения неизвестно), который женился на дочери Хайи Суры и Слоима – Эстере Мальке Лейбовичи, родившейся приблизительно в 1856 году. У Эстеры были уменьшительно-ласкательные имена Манта и Минни, место ее рождения (точно так же, как и место рождения ее мужа) остается неизвестным. Точно известно, что они поженились в Ботошани, и, вполне возможно, больше никуда не уезжали из этого города. В Ботошани евреи жили как минимум с начала XVII века. Симон и его жена были глубоко религиозными, по-румынски писать не умели (что особых проблем им не доставляло, так как евреев в городе было много), и Симон часто сидел без работы. Ианку появился на свет днем 21 сентября 1886 года.
Сложно назвать точную причину волны антисемитизма, прокатившейся по Румынии в последнее десятилетие девятнадцатого – начале двадцатого века и заставившей в конечном счете родителей Стэна Ли иммигрировать в Америку. Тем не менее для того чтобы понять условия, в которых росли родители Стэна, а также то, как их мировоззрение отразилось на сыне (и, кроме того, стало причиной холодных и отчужденных отношений Стэна со своим отцом), мы должны попытаться разобраться в исторической ситуации, сложившейся в тот период. Не секрет, что евреев в Румынии ненавидели на протяжении нескольких веков. Жестокий господарь Влад, прозванный «Колосажателем» (его образ вдохновил Брэма Стокера на написание романа «Дракула»), всей душой презирал евреев и преследовал их в своих владениях. Сохранились румынские церковные записи XVII века, согласно которым всех румын-христиан, имеющих связи и дела с евреями, отлучали от церкви. В XVIII веке православные румынские феодалы и знать обвиняли евреев в совершении ритуальных убийств. В начале XIX века часть населенных румынами земель отошла Российской империи. На этих территориях начали действовать царские законы о черте оседлости и наблюдались определенные антисемитские настроения. Евреи, проживавшие в Румынии в конце 1880-х годов, испытали на себе довольно любопытный вариант антисемитизма, связанный с подъемом романтического национализма румынского населения. Как часто случается в истории, период активной ненависти к евреям начался сразу после периода, когда представители национального меньшинства надеялись на улучшение своей участи. В 1848 году в Европе произошло несколько революций, после чего либеральные румынские националисты обещали сделать евреев гражданами страны, предоставить им все гражданские и политические права, отменить обязанность носить длинные пальто и одежды, а также сшитые из меха традиционные хасидские шапки-штраймлы. Однако революция не увенчалась успехом, после чего в течение десятилетий шли бесконечные разговоры об улучшении условий жизни евреев, которые не привели к каким-либо конкретным изменениям.
По условиям берлинского трактата 1878 года европейские державы признали независимость Румынии. Среди многочисленных статей договора было прописано требование о предоставлении румынским евреям полных гражданских прав. Однако после этого у диаспоры начались самые серьезные проблемы. Румыны воспринимали национализм как требование полной национальной гомогенности и единообразия, следовательно, евреи казались им инородным и чужим элементом. Румынское правительство отказывалось признать условия берлинского трактата и предоставить евреям гражданские права. Более того, было принято более пятидесяти антисемитских законов. Активистов и борцов за права евреев депортировали из страны, евреям запретили работать докторами, адвокатами и аптекарями, магазинам, которыми владели евреи, запретили продавать ряд товаров, детей евреев выгнали из обычных школ и так далее. Евреи стали жить гораздо беднее, и условия их жизни становились невыносимыми. Мы не знаем, чем именно зарабатывали дедушки и бабушки Стэна, но вполне вероятно, что они могли потерять хорошую работу, если она у них была, и начали заниматься деятельностью, не требующей высоких профессиональных знаний и квалификации. На улицах городов и сел выступали ораторы с проповедью расизма. Реакционные листовки лежали во всех читальных залах страны. В Бухаресте при поддержке правительства прошел съезд Румыно-Европейского антисемитского конгресса, делегаты которого активно выступали против евреев.
«Евреи не ассимилируются, в какой бы стране они ни жили, – вещал один из румынских сенаторов. – Закостенев в состоянии варварства, они остаются нацией внутри другой нации». Вот такое положение вещей отец Стэна лично наблюдал в Румынии. Он видел, что евреи подвергаются гонениям, и чувствовал, что никогда не сможет считать эту страну своей родиной. Не стоит недооценивать негативное влияние этих факторов на психику детей, родители которых пережили травматическую ситуацию. Стэна не интересовал ни иудаизм, ни образ жизни евреев. Можно даже утверждать, что он не воспринимал себя в качестве еврея из-за травматических переживаний, которые испытали его дедушки и бабушки, а также родители по причине своей национальной принадлежности. Когда переживший в детстве трагедию Ианку вырос, характер у него был строгий, поведение – резкое, а настрой – в целом пессимистичный. При этом Ианку гордился тем, что был евреем, и соблюдал традиции этого народа. В этом смысле контраст между поведением Ианку и его первенца совершенно очевиден.
Поговорим о матери Стэна. Селия была на пять лет моложе Ианку и происходила из семьи ашкеназов, также как и предки ее мужа. Правда, родственники Селии не меняли своих имен и фамилий, чтобы быть больше похожими на гоев (как Либеры и Лейбовичи), поэтому вполне возможно, что ее предки прибыли в Румынию позже, во время массового переселения евреев, произошедшего в 1830-х годах. У Сары Бернштейн и Исаака Соломона в 1863 году родился Занфир. У Моисея Хоффмана и Рахиль Зайгель приблизительно в тот же год родилась дочь Софи. Занфир и Софи поженились в 1883 году в где-то в районе города Васлуя, возможно, в небольшом городке Периени. Селия родилась 3 января 1890 года. Спустя несколько лет ее родители переехали в город Хуши. В Хуши в 1899 году проживало 16 000 человек, среди которых было 4000 евреев. Несмотря на то что Хуши был меньше Ботошани, этот городок все равно являлся крупным центром сосредоточения населения еврейского происхождения. Евреи жили в основном в городских полугетто, так как при помощи закона, а также посредством травли и насилия румыны не давали им возможности селиться в сельских областях бок о бок с румынскими крестьянами. В годы сразу после рождения Селии в Хуши было несколько еврейских кладбищ и синагог. Жизнь евреев была далека от идеальной, но она продолжалась.
