– Твое сольное выступление на болотах было всего лишь удобным поводом для того, чтобы избавиться от тебя и освободить место для кое-кого другого. Не дергайся, Коля, речь не о тебе, у тебя неинтересная зарплата и нет папы-депутата, так что сиди тихо. Можешь пока разложить по ящикам стола свои блокноты и диктофоны или поточить карандаши.

Вероника, у которой был на диво высокий «айкью», хорошо разбиралась во многих вещах. Но когда дело доходило до подковерных игр, тут она становилась тупой, как старый топор.

– Но почему я? – спросила она, не сдержавшись и топнув ногой. – Скажи, я что, плохо работала?

– Ты отлично работала, – заверил ее Святослав. – И если это тебя утешит, я как глава отдела очень расстроен, что теряю такого безотказного сотрудника. Не знаю, кем я буду теперь затыкать все дыры. Ты настоящий репортер, ни разу не спасовала перед трудностями.

– Твои дифирамбы мне зарплату не заменят, – огрызнулась Вероника, хотя в душе была польщена его словами.

Коля, погремев карандашами в ящике, робко спросил, есть ли в редакции кофеварка. После чего тихонько улизнул из кабинета, оставив бывших коллег один на один.

Святослав смотрел на Веронику с состраданием. Ему и в самом деле было жаль с ней расставаться. Если бы не пытливый взгляд и неистребимое дружелюбие, Веронику вполне можно было бы назвать прелестной девушкой. Однако природа подарила ей не только большие ясные глаза, копну светлых волос и прекрасную фигурку, но еще и горячую голову. Поэтому чаще всего она сверкала, как бенгальский огонь, заставляя мужскую половину редакции любоваться ею издали. Кроме того, Вероника не умела кокетничать и обладала удивительной способностью мгновенно превращаться в «своего парня», с которым совсем неинтересно флиртовать.

– Честно, Вероника, я сделал, что мог. Но все было решено заранее. – Святослав поднялся со своего стула. – Давай я отвезу тебя домой.

– Я не еду домой, – помотала головой та.

– Да как же не едешь? – опешил Святослав. – Тебе что, не хочется в ванну? А потом под одеяло?

– Мне срочно нужно в Кипелково.

– Куда-куда? – Святослав потешно вытянул шею. – В Кипелково? Это сколько ж верст от Москвы?

– Много, – ответила Вероника, думая о том, что они со Святославом теперь смогут увидеться только случайно. Остаются, конечно, звонки и переписка, но это ведь не настоящее общение, а так – игровой симулятор.

– Ты ведь это несерьезно? – Святослав посмотрел на нее с тревогой, пытаясь осознать, что она в самом деле не шутит.

– Моя лучшая подруга выходит замуж, – коротко пояснила Вероника. – Самая-самая лучшая. Как ты понимаешь, я не могу пропустить ее свадьбу. Свадьбу устраивают в дачном поселке, а поселок находится в Кипелково. И я уже катастрофически опаздываю.

– Так ты подружка невесты? – сообразил Святослав. – На чем планируешь добираться?

– На электричке, конечно. На такси получится дорого. Я же теперь безработная, мне надо экономить.

Святослав вздохнул и обернулся к окну. Там, снаружи, августовское солнце выжигало город, заливая ультрафиолетом улицы и закоулки. Над шоссе висел бензиновый чад, неподвижные деревья с темной листвой напоминали пластиковые аквариумные растения.

– Я отвезу, – сказал он не допускающим возражений тоном.

У Вероники сжалось горло. Она поняла, что еще не переварила произошедшее и находится в шаге от полноценной истерики. Пятнадцатиминутной медитацией тут явно не обойтись.

– Чего это вдруг? – спросила она угрюмо. Угрюмость была нужна ей для того, чтобы не разрыдаться прямо тут, в кабинете.

Святослав почесал голову, подергал себя за бороду и еще раз посмотрел в окно.

– В знак скорби, – наконец сообщил он. – Потому что тебя несправедливо уволили и мне тебя жалко.

– Слушай, – сказала Вероника, поглядев на Святослава искоса. Он рулил, а она сидела рядом, мысленно благословляя климат-контроль и наслаждаясь прохладным воздухом. – Мы больше не будем работать вместе, не будем разъезжать на машинах или торчать в круглосуточных кафе…

– И что? – спросил тот удивленно.

– Да просто странно.

Они помолчали, а потом Святослав вдруг задал новый вопрос:

– Знаешь, Ивлева, почему я не отвечал на твои чувства?

– Какие чувства? – перепугалась она.

Вот уж чего она точно не ожидала, так это разговора по душам. Да и вообще разговор по душам с одинокой девушкой – это как спичка, зажженная над сухим сеном. Все может закончиться воспламенением и большим пожаром.

– Да ладно, не прикидывайся, – Святослав усмехнулся. – Во-первых, я не дурак, а во-вторых, ты особо не скрывала.

Вероника открыла было рот, но потом снова его закрыла. У нее не хватило смелости сказать, что это скорее была игра, чем настоящее чувство. Просто флирт и ничего больше. В конце концов, у нее самый что ни на есть «кадрильный» возраст, как говорила бабушка. А как не обратить внимания на парня с такой потрясающей внешностью, да еще и умного?

– Так почему ты не отвечал? – спросила она, напряженно глядя в окно. – А вообще-то вопрос глупый. Наверное, я тебе не нравлюсь.

– Как ты можешь кому-то не нравиться, Ивлева? Ты ж хорошенькая, как зараза. Глазищи – во, а твоим волосам все наши девицы завидуют. Ответсек тебя вообще за глаза Златовлаской называет.

Конечно, Вероника знала, что она и в самом деле хорошенькая. Но ей всегда казалось, что задорное выражение лица делает ее природную красоту какой-то несерьезной.

– Ты мне очень нравишься, Вероника, – добавил Святослав абсолютно неромантичным тоном. – Но…

– Дьявол кроется в союзе «но».

– В твоем присутствии меня одолевает какое-то тревожное беспокойство, – продолжил Святослав, бросив короткий взгляд в ее сторону. Его руки несколько раз перехватили руль, словно иллюстрируя высказанную мысль. – Как будто я должен что-то сделать. Что-то значительное. Родить потрясающую идею, найти выход из положения, сочинить стих.

– Я именно так на тебя действую? – удивилась Вероника. – Созидательно?

– Однажды я уже женился на сложносочиненной девушке, и это сильно испортило мне жизнь. Так что больше я сложностей не хочу. Если я еще раз заведу серьезные отношения, то с кем-нибудь простым и понятным, без двойного дна.

– А ты что, был женат? – поразилась Вероника, пропустив мимо ушей неинтересные ей «если». – В редакции даже сплетен никаких не ходило. Просто удивительно. Мне казалось, я тебя хорошо знаю…

– Это правда, знаешь. И я тебя хорошо знаю. Знаю, как ты будешь реагировать, если вдруг начнется потоп или если мы застрянем в пробке. Знаю, что ты любишь пиццу с грибами, капучино и не пьешь водку, потому что после нее с тобой начинает происходить страшное. Но при этом я не знаю ничего о том, где ты родилась, где училась, кто твои родители…

– Если смотреть с этой стороны, то я действительно сложная девушка, – ухмыльнулась Вероника. – Мои родители хиппи. Мама уже умерла, а отец все еще коптит небо, периодически звонит мне то из Индии, то из Вьетнама, то с Алтая.

– Да ладно, – не поверил Святослав. – В моем представлении «дети цветов» – это дремучая старина. Вудсток в каком году был, в шестьдесят девятом?

– Ну, они же не вымерли, как мамонты, – пожала плечами Вероника. – Хотя сильно изменились. Живут в экологических поселениях, стараются не вредить окружающей среде, и если изменяют сознание, то только при помощи йоги.

– Ты что, выросла в экологическом поселении? – Святослав в самом деле был поражен.

– Да нет, меня сразу отдали бабушке. Она меня и воспитала. Если бы не бабушка, из меня получился бы типичный бомж: у родителей вообще ничего не осталось, даже сараюшки какого-нибудь, не говоря уж о столовом серебре и прочем наследстве. – Вероника повернулась и посмотрела на Святослава с подозрением. – Только ты не подумай, что я распинаюсь тут для того, чтобы ты узнал меня получше и женился на мне.

– Да какой там жениться, теперь мне хочется тебя удочерить, – покачал головой Святослав. – Значит, ты живешь с бабушкой?