© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Утро началось с неприятности. Даже не так… Утро началось с шантажа. Никогда телефоны не приносили в его жизни ничего позитивного.

– Да, слушаю, – отрывисто бросил мужчина, садясь в постели и натягивая повыше одеяло – в комнате было прохладно.

Свободной рукой он дотянулся до пачки сигарет на тумбочке, поставил пепельницу на подушку рядом. «Странная ситуация, – хмыкнул он про себя. – В доме две женщины, а сплю один».

– Алекс, тебе не кажется, что ты заигрался? Ты должен был убрать ее давно – еще тогда! И что я слышу теперь? Что она мало того что жива, так еще и у тебя сейчас? – чуть высоковатый мужской голос в трубке резал слух. Но не тембр голоса звонившего сейчас волновал Алекса, а его слова.

– Это мое дело, – сухо ответил он, выпуская дым в потолок.

– Нет, дружище. Это наше общее дело. Она знает, кто ты, следовательно, она опасна.

– Я не буду это обсуждать. И не звони мне какое-то время – я же сказал, что очень устал и хочу отдохнуть.

– Именно поэтому привез себе в дом двух телок? – ехидно поинтересовался собеседник, и голос его при этом стал совсем уж бабским, почти визгливым.

Алекс поморщился:

– Не пори чушь. Это другое.

– Да, если учесть, что одна из них твоя бывшая жена. В общем, разберись с этим как-то, хорошо? Не вынуждай меня поручать это кому-то другому.

Алекс совершенно потерял самообладание. Нет, его не испугали угрозы звонившего – он знал, что сумеет в случае надобности противостоять кому угодно и защитить бывшую жену, которая сейчас безмятежно спит в своей комнате, не подозревая, что вновь стала источником его головной боли. Раздражало другое…

Он всегда ревностно относился к своей свободе, и любые попытки загнать его в какие-то рамки вызывали злость и неуправляемую ярость. В таком состоянии Алекс мог сделать все, что угодно, – недаром же имел репутацию лучшего исполнителя в «конюшне», как между собой называли нелегальную контору по прибыльному бизнесу на чужой крови его «собратья» по цеху.

Пробуждение всегда давалось Марго нелегко. Страдая бессонницей, она укладывалась часам к трем, а с утра не могла открыть глаза и заставить себя спустить ноги с кровати. Но желание позавтракать втроем всегда подстегивало ее и заставляло пересиливать утреннюю лень и дремоту. Алекс уезжал из дома около десяти, и к завтраку они спускались в девять, а до этого нужно было еще и привести себя в порядок – не выплывать же в трикотажной ночной рубашке с изображением ослика Иа.

Марго накинула халат и на цыпочках вышла из спальни, подошла к запертой двери через одну от ее спальни и постучала в нее костяшкой согнутого пальца:

– Мэри, просыпайся.

– Я не сплю, – раздался голос подруги, и Марго вздохнула – ну, еще бы! Как можно было заподозрить Мэри в том, что она дремлет! Она вообще не спит в последнее время, почти ничего не ест и много пьет, вызывая у Алекса вспышки гнева. Удивительное дело, но даже он оказался не в состоянии что-то изменить в характере рыжей танцовщицы. Это и ему было «не по зубам».

Марго вернулась к себе и встала под душ. Копна каштановых чуть вьющихся волос требовала много усилий – как издевательски шутила Мэри, «у женщин две проблемы – выпрямить кудрявые волосы и завить «бараном» прямые». Марго смеялась, но продолжала бороться с «мелким бесом», как сама это называла. Она наложила на лицо немного тонального крема, подкрасила ресницы и брови, критически осмотрела себя и скорчила недовольную гримасу:

– Мисс Пигги…

Этот ритуал повторялся изо дня в день вот уже много лет. С самого детства мать внушала ей, что с такой внешностью, размерами и фигурой никто из мужчин никогда не посмотрит в ее сторону с интересом. Парадокс, но крупная, яркая Марго с четырнадцати лет от кавалеров отмахивалась как от комаров на болоте. Однако внутри все равно сидела маленькая обиженная девочка, ужасно неуверенная в себе и ищущая опровержение словам матери.

– Марго, ты скоро?

Она вздрогнула и вышла из ванной. На ее кровати, поджав под себя ногу в черном шерстяном гольфе, натянутом до бедра, сидела Мэри. Вот уж кто не утруждал себя заботой о внешнем виде… Рыжие волосы небрежно сколоты в пучок, отросшая челка почти закрывает глаза («ты мой йоркширский терьерчик», – шутливо говорила Марго, скручивая челку подруги в хвостик и задирая ее наверх), длинный вязаный кардиган поверх трикотажной майки, напоминавшей скорее короткое платье. Мэри постоянно мерзла и кутала травмированные ноги в шерстяные танцевальные гетры. И неизменная пачка сигарет в кармане. Закурят с Алексом после завтрака, он уткнется в газету, а она, отодвинув стул, упрется коленом в столешницу и будет смотреть в большое витражное окно за спиной Алекса. Каждое утро похоже на предыдущее и на последующее…

Мэри иногда говорила, что ее очень подмывает хлопнуть об пол дорогую чайную чашку из лиможского фарфора, чтобы изменилось хоть что-то. Хотя порой они с Алексом здорово цапались за завтраком, после чего он выскакивал из дома и так оглушительно хлопал дверью, что домработница Ингрид вскрикивала от испуга. Мэри же невозмутимо закуривала новую сигарету и констатировала:

– Бэтмен вылетел.

Марго никак не могла понять, зачем Мэри выводит и без того нервного Алекса из себя. Но подруга не объясняла, а Алекс только грозно сверкал глазами.

Именно сегодня за завтраком Марго уговорила их пойти на концерт – ни Алекс, ни – тем более – Мэри не рвались выходить из дома. Он занимался какими-то делами, она писала стихи в своей комнате, пила коньяк и беспрестанно плакала, думая, что Марго этого не слышит. Но та мучилась от бессонницы и потому довольно отчетливо различала за стенкой характерные звуки. «Так нельзя, – думала Марго, лежа без сна в постели, – Мэри непременно нужно что-то делать, иначе она просто сойдет с ума. В идеале ей бы танцевать, но где, с кем?»

И вот пару дней назад Марго совершенно случайно обратила внимание на афишу, рекламировавшую довольно интересный дуэт – виолончелиста и баяниста. В программе значился Астор Пьяццола, которого Мэри обожала с истовостью религиозной фанатички. Эта фамилия и решила все. Марго купила три билета и утром поставила Алекса и Мэри перед фактом, не дав им даже возразить.

Вечером Марго заставила подругу вынуть из шкафа привезенное из Москвы черное коктейльное платье – лаконичное, обтягивающее фигуру танцовщицы и подчеркивающее гибкое тело. Глубокий вырез на груди был замаскирован тонкой сетчатой тканью, что придавало платью вид одновременно сдержанный и сексуальный. Марго сама уложила рыжие волосы Мэри, сделала яркий, почти сценический макияж.

– Ты, Мэрька, перестала себя любить, а зря, – подталкивая подругу к зеркалу, констатировала она. – Посмотри – ну, разве ты отказалась бы так выглядеть каждый день.

Мэри мельком бросила взгляд на свое отражение и равнодушно проговорила:

– Марго, так выглядеть каждый день могут только шлюхи на «Sihlquai strasse»[1].

– Очень смешно! – обиделась уязвленная Марго. – Я обычно красила тебя еще ярче и не помню, чтобы это вызывало какие-то возражения.

– Я не собираюсь танцевать, Марго. А в обычной жизни такой грим неуместен.

Марго кинулась было доказывать свою правоту, но тут со второго этажа в гостиную спустился Алекс.

– Мэ-ри, ты решила подзаработать? – насмешливо поинтересовался он. – То есть – на концерт мы едем вдвоем с Марго?

Мэри бросила красноречивый взгляд на вспыхнувшую Марго и абсолютно спокойно парировала:

– Теперь я буду так выглядеть каждый день. Буквально – возлюблю себя, как советует мне мой стилист.

Алекс только хмыкнул, словно не замечая, как почти до слез расстроилась Марго. Она и так постоянно чувствовала себя едва ли не буфером между этими двоими, сглаживала какие-то острые моменты, смягчала слова Мэри, порой граничившие с хамством, усмиряла гнев Алекса, все чаще выходившего из себя по пустякам. Марго ясно видела – не будь ее, и в этом доме давно бы случилось убийство, причем даже она не могла бы точно предсказать, кто сыграет роль убийцы, а кто – жертвы, потому что оба с одинаковым успехом могли исполнить хоть первую, хоть вторую. Марго жалела подругу, у которой в жизни все пошло кувырком – именно из-за преследований мужа она оказалась здесь, в Цюрихе, в доме Алекса. Да и сама Марго тоже вынуждена была уехать из России как раз благодаря Косте Кавалерьянцу, который в поисках жены явился в Москву к ее подруге. Но Алекс опередил, успел увезти Марго туда, куда перед этим увез и Мэри. Они так и жили втроем в большом доме на самой окраине Цюриха, разбредаясь вечерами по разным комнатам и наматывая там каждый свои мысли.