Глава 1

Прикосновение к тайне

Автор предупреждает, в любом случае если… он будет утверждать, что все описываемые события им вымышлены и категорически не рекомендует читать это людям в депрессивном состоянии и с суицидальными наклонностями.

Глухая январская ночь бесконечна, а тут ещё вздремнул днём, главное для меня в последнее время стало не сойти с ума такими вот ночами, когда от тоски, одиночества и беспричинного выматывающего  тревожного чувства в прямом смысле можно разбить лоб об стену. Заснеженные безрадостные просторы и мертвенная серость зимних дней  угнетающе давят на меня, ожидание весны длится бесконечность и уже не верится, что земля может быть такой открытой, ласковой и тёплой. Я опять потянулся к сигаретам, отложив планшет в сторону – читал какую – то дребедень в стиле фентази, просто чтобы хоть на немного забыться от того, что стало моей надеждой, мукой и отчаянием – шар из неизвестного серебристого металла диаметром ровно 9 сантиметров, что сейчас был под замком в ружейном ящике, чёрт, надо убрать оттуда нелегальное оружие, в который раз промелькнуло в голове.

Вы никогда не задумывались, как вы мыслите? Однажды я попробовал проследить, почему приходит та или иная мысль и был поражён, насколько бессистемен этот процесс. Мозг произвольно, отталкиваясь от любого  ощущения: зрительного, слухового или какого – либо слова в предыдущей мысли  перескакивает в одному ему ведомом порядке с одной темы на другую и за минуту вы можете и вспомнить что – то из прошлого и подумать о предстоящих завтра делах и, как я сейчас, подумать уже в тысячный раз, что уже давно надо бросить курить и тут же, бросив взгляд на отложенный планшет с синеющим экраном, углубиться в воспоминания, как когда – то на занятиях по информатике увидел первую ЭВМ –  гудящий ящик в два письменных стола, в которую надо было не помню уже каким – то способом загрузить бобину с узкой бумажной лентой с пробитыми в ней тысячами дырочек. Как же давно это было, ещё почти в середине прошлого века. Сейчас же вот этот плоский, почти невесомый планшет по возможностям превосходит те ЭВМ, которые осуществляли расчёты при посадке американцев на луну. По сути тогда и началась эта история, история чёрного копателя, именно копателя, а не археолога, как принято говорить, ведь археолог имеет хоть какое – то представление о тех вещах и той культуре, где он как одержимый ворочает иногда тонны земли. Копатель же, отбросив в сторону черепки, так милые сердцу истинного археолога, сразу, в первую очередь, оценивает сколько он заработал на вот этом золотом перстне или позеленевшей древней монете. Ибо это его «хлеб», так уж сложилось, что он не хочет получать копейки протирая штаны в какой ни – будь конторе или работать грузчиком, сторожем, дворником, сантехником – а что он ещё умеет и кому он нужен, имея за спиной полтинник с гаком, корку какого – то захолустного ВУЗа и досыта хлебнувший в своё время впечатлений от отвратного труда по полученной профессии. Воры правители исправно, как один, ведут геноцид русского народа, разваливая страну, армию, медицину, образование, но эти события проходят стороной, какое дело ему, старому одиночке, что очередные хамы и проходимцы, занявшие тёплые места в больших кабинетах как в столице, так и в провинции с сытыми холёными рожами в очередной раз вещают о радении за свой народ и страну с экрана или трибуны днём, а вечером,  в лучшем случае, ублажаются элитной проституткой, а не мальчиком или расфуфыренным женоподобным геем и подсчитывают, сколько же они успели за этот день украсть у того народа, за который они так искренне радеют. Чиновники, менты, бандиты, авантюристы иностранцы, хлынувшие в страну как жадная саранча и также плюющие на наши законы, всё сплелось в каком –то немыслимом клубке, ОАО, ООО и прочие вывески прикрывают миллиарды ворованных у народа денег и этот же народ ненавидят, боятся и стараются  уничтожить как нацию. А плевать на них всех, решил я однажды, вырос я в деревне, куда уж мне серому, да и элементарная порядочность не позволяла пачкаться, брать взятки, когда был чиновником, воровать, когда работал с наёмными специалистами англичанами и шведами в сильно замороченном ОАО. Об этих ребятах из –за бугра сложилось, мягко говоря, нехорошее впечатление, а проще – подонки, они и в Африке подонки. Искренне презирая русских, но всегда с вежливой улыбкой, они могли в любой момент подставить тебя и стремились только к одному – любой ценой урвать больше денег, грамотные ребята, они цеплялись за каждый проект, что увеличивал вливание средств, жили одним днём, дутые цифры ожидаемой прибыли в красивых графиках и диаграммах презентаций их не особенно волновали, в любой момент их ждала сытая Европа и им ничего здесь не грозило. Главной их задачей было как можно дольше продержаться на плаву, в центре внимания, хоть ещё один месяц получить  свои десятки тысяч долларов. Совсем неправда и то, что русские падки на халяву, очень даже далеко им до этих ребят.

Отвлёкся я от темы, подумал я, слишком тяжёлый след оставили в душе прожитые годы, никак не могу забыть всех сволочей, а их почему – то было большинство из тех, с кем сталкивала меня судьба. А начиналось всё до банального просто – эпоха так называемого развитого социализма оставила после себя целые гектары заваленные останками комбайнов и другой техники у каждой сельской мастерской и на каждом предприятии (про себя я называл их островами погибших кораблей), зачем добывать руду, затем обогащать и делать из неё концентрат, чего проще за копейки купить готовое железо и пустить его на переплавку. Сначала по стране прошёл медно – алюминиевый бум, поршни, блоки цилиндров, электродвигатели, провода – в селе не стало работы, заросли сорняками брошенные поля, разрушающиеся и растаскиваемые всем кому не лень лабиринты строений ранее мычавших и визжавших ферм пустыми глазницами окон навевали тоску и каждый алкаш абориген был рад за полчаса  – час срубить тысчёнку на священную огненную воду. Потом уже пошло и железо, но и оно постепенно почти иссякло и скелеты комбайнов больше не являются примечательной чертой сельских пейзажей. Я тоже вечерами, после основной работы принимал посильное участие в металлической лихорадке, правда уже на позднем её этапе. На отдельных фермах когда – то на полах были алюминевые решётки, каждая по 40 кг,  что по стоимости равнялась трети моего месячного заработка, а за долгие годы эти решётки и их обломки в радиусе километра можно было найти под каждой кучей перепревшего дерьма. Вы скажете, фи, какая гадость, но деньги не пахнут, а если деньги большие, то запах там есть, виртуальный запах крови, предательства, страха, дорогих духов, кожи салона автомобиля, тёплого бриза океана хлопающего парусами яхты, но мне этот запах и не нужен, слишком он утончён для моей простой натуры не привыкшей к излишествам в любом виде.

 Спаяв на коленях примитивный детектор, намотав на кастрюле и прикрутив поисковую катушку к палке я начал свою охоту за алюминием. Почти каждый вечер в наушниках раздавался характерный писк и я становился немного богаче. С возрастом ушли в прошлое и прошлые хобби – просто охота, охота на женщин и рыбалка, тоже, смотря что ловить. Лишь  до сих пор машинально ловлю глазами линию прицела по взлетевшей утке или стае куропаток и радуюсь как ребёнок при виде перебегающей дорогу лисе.

  Так получается, что кто – то рождается одиночкой, это его бремя, его крест, образ мышления и жизни, я из этой породы. К чему это? – отвечу, что каждый из нас живёт двумя жизнями и вторая, скрытая от всех, иногда, особенно ближе к концу бренного существования, начинает бороться за перемену ролей с первой. В своей первой жизни я компанейский мужик, травлю анекдоты в компании, вырастил двух детей, обустроил дом, купил не один автомобиль  и всё вроде бы как у всех, только почему же так одиноко и больно в такие зимние бесконечные ночи? Это оно, бремя и проклятие не отпускает душу. Чёрт, опять сбился с темы и уже выкурил с десяток сигарет, старый я хрен.