Лес трещит и стонет под ураганным бегом его жителей. Они несутся так, как никогда в своей жизни не бегали. В этом беге мелькают, и огромные морды лосей, волков, медведей, и маленькие ножки зайцев и хорьков, и совсем меленькие перышки птах. Весь лес как будто объят ужасом и несется от надвигающейся неизвестности. И неизвестность эта уже совсем не неизвестность, и дышит своими огненными парами в затылок Иванушке. Потому как, и он здесь. Он бежит последним, стараясь увернуться от нестерпимого жара, который уже обнимает спину и затылок. И вот еще миг, и оказывается, что Иванушка и не собирается никуда убегать, а разворачивается в сторону чудища, смотрит ему прямо в глаза, и вынимает свой волшебный меч. Один единственный миг, один единственный удар есть у него. Он не промахнулся. Невероятная мощь тела и духа сплелись в едином порыве. И вот обезглавленное чудище начинает медленно оседать на пожухлую траву.

И тут! Кто бы мог подумать, что такое вообще бывает! Эта какая-то невероятно коварная способность чудища. Из зияющей раны на шее вдруг вырывается серая смердящая не то пыль, не то дым, и поднимаясь над головой Иванушки уносится вслед убегающим. Там среди объятых страхом и чувством самосохранения бежит еще один человек. Девушка. Она оборачивается, взглянуть на исход битвы. В этот самый момент настигает ее серый дым. Через мгновение перед Иванушкой возникает любимый образ, тающий в серой дымке, и возникает прежнее чудовище. Чудовище, готовое растерзать все вокруг, испепелить своим жаром ненависти. Но внутри этого чудовища, Иванушка знает, кто там. Он знает, что ее сердце живое там внутри. И там внутри ее Любовь.

Опускает свой меч верный рыцарь. Падает перед чудовищем на колени и безропотно ждет своей участи. А огненная пасть, стремительно приближающаяся к его голове, прямо на глазах изумленного леса перестает существовать.

Да-да! Вот так побеждает Любовь. А любящие уходят вместе, куда – то туда…

Впрочем, куда и направлялись изначально.

Она шла по длинному темному коридору, быстро шла, почти бежала. Явно куда-то торопилась. И вдруг, резко остановилась возле двери с надписью “Здесь”. Медная, круглая ручка чуть поблескивала в свете тусклых мерцающих фонарей. Она выдохнула, и повернула ручку. А там, за дверью: резкий порыв морского ветра и крик напуганных чаек.

ВСЁ! Дверь закрыта. Назад пути нет. Она стоит на берегу солёного моря, и оно приветствует её снова, спустя несколько сотен лет. Она подошла к нему, погладила его волны, чтобы ощутить ласку и нежность с которой он кинулся к ней при встрече.

– Привет, мой дорогой, мой любимый, как давно мы не виделись.

– Привет, дорогая. Да, давненько, ты не заходила ко мне.

– Прости, я была занята.

– Расскажешь, чем?

– Я смотрела на людей, на их жизнь. Да так увлеклась, что сама поверила, что я тоже могу любить – страдать, ненавидеть, бояться, впадать в отчаянье, обижаться, винить, опять любить.

– И что же тебе нужно из всего этого?

– Всё нужно, как ни странно, – она засмеялась

– А зачем? – море было любопытным.

– Зачем? Может быть просто так? Я не знаю зачем, я знаю, что это мне в помощь.

– А помощь в чем? – опять полюбопытствовал он.

– Хм, ты задаешь очень непростые вопросы.

– Хм, ты так долго ко мне не приходила, должна быть очень веская причина. Я хотел бы знать об этом.

Она засмеялась:

– Ты очень ревнивый и настойчивый.

Теперь засмеялся он:

– Ты исчезла из моей жизни, и я ждал тебя. Мне хочется, чтобы ты поведала мне где тебя носило, где тебе было хорошо так же как со мной?

– Ты знаешь, наверное, нигде. Я вообще-то и не искала, где бы мне было хорошо, так же как с тобой. Я знала всегда, что я вернусь к тебе. Просто интересно было посмотреть.

– Теперь твоя душа спокойна?

– Да.

– Ты узнала всё, что хотела?

– Да, всё, что мне было интересно, я это ощутила. Это потрясающие ощущения, которые люди себе позволяют.

– Те, что ты перечислила?

– Да, и ещё…чувство ненужности.

– Как это?

– Это когда ты не нужен даже самому себе.

Море взволновалось и приникло к ее ногам, пытаясь защитить.

– Это невозможно.

– Это есть. Когда они не ждут тебя, те, кто приводит тебя в этот мир. Они тоже играют в эту игру ненужности, когда не ценят себя. И это длится сквозь поколения. Один, второй, третий, десятый. Тотальное «не нужен», в каждой клеточке. И ты борешься, каждый день сам себе доказываешь: я здесь, я существую, я люблю, я ценный, я нужный.

– Ну, посмотри же на меня, – он стоит рядом, сотканный из тонких нитей света и морской пены. Он вытирает свои слёзы и её.

– Это просто нереально, – переводя дыхание говорит он.

– Это может быть реальностью, когда ты веришь в это, и, когда в это верят те, кто всегда рядом.

– Это безумие, – и он накидывает ей на плечи воздушное покрывало.

Некоторое время они стоят и смотрят вдаль.

– Скажи, зачем тебе этот опыт? – вдруг спрашивает он.

– Чтобы вернуться к тебе навсегда.

Он смеется:

– А он мятежный ищет бури…

– Как будто в буре есть покой

_______________________________

Вот так и возвращаются домой…

– Так! И чего сидим? Кого ждем? Вон метелочка в углу стоит, чего зря время просиживать, можно и прибраться.

– Я вообще-то гостья!

– А я избушка!!! Хо-хо-хо. – гулко заухала избушка на курьих ножках. По всему было видно, что соскучилась по человеческому общению.

– Баба – Яга не скоро будет… Шастают тут всякие…всем Бабу-Ягу подавай…

– Как не скоро? Это что ж, я в такую даль шла…зря что ли? Да и видно, что шастают, вон, я пока к вам пробиралась все руки об малину исколола.

– По тропинке ходить надо, дитятко, по тропинке…

– По какой такой тропинке? Нетути вашей тропинки, наверное, уж лет как пятьсот. Вон как всё заросло бурьяном, еле пробралась, – ворчала гостья, присматриваясь к метле, стоящей в углу. Чего она у вас такая пыльная? Совсем что-ли не убираетесь?

– Некогда Бабе-Яге, корпоративы у нее там всякие, совещания.

– Ладно, давай прибираться, чего правда зря сидеть. Где у вас тут вода?

– А там, за заборчиком, как в огородик идти, там колодец стоит. Только это…старенький он, может там воды и нет…я не знаю…

– Ну и дела? Кто б увидел, что я тут с тобой, с избушкой разговариваю сразу бы, что надо подумали и кого надо вызвали.

– А кого надо? Мы знаешь, если надо хоть кого вызвать можем, Кащея там, или кикимору, леший вот частенько наведывается. Всё про Бабу – Ягу спрашивает, когда будет, да, когда будет. А я ж что знаю, что ли, когда будет? Моё дело маленькое. Вот глядишь, ты приберёшься, и Баба-Яга будет…ой…

Но гостья уже не слышала последнего причитания, а раздобыв из – под скамейки ведро направилась искать колодец.

Через пару часов избушка сияла чистотой, натертый пол излучал невероятную свежесть, на столе красовалась чистенькая скатерть. И даже ставеньки на окошках сияли свежей голубой краской. Откуда, что взялось?

– Ну да, ладно взялось и славно! Правда ведь, Мариша? –ласково прокурлыкала избушка, поворачивась из – стороны в сторону, как красавица перед зеркалом.

– Мы что знакомились? Что-то не помню.

– А вот знаешь, как мы с Бабой – Ягой с последней, когда…

– Это как с последней?

–….

– Тааак!!!! Ну-ка, давай, избушка по порядочку рассказывай…

– А чего тут рассказывать, нету Бабы – Яги, они ж тоже не вечные…

– Это ты сейчас!!! хочешь сказать, что я тут пол – дня колупаюсь, чтобы посреди леса чистоту навести для белок и бурундучков? – в голосе гостьи послышались стальные нотки, и милая женщина на глазах стала превращаться в неимоверной страшной красоты фурию.