Слезы капали с подбородка, я бежала сквозь белые шелковые занавески, бежала так быстро как могла, натыкаясь на людей. Я ничего не могла видеть, ни о чем не могла думать. Только бы увидеть его, упасть в объятья. Он единственный, кто сможет понять и простить за все, с кем я не буду чувствовать себя глупой или не нужной. Я так действительно думала. Но… Размахнув очередную занавеску, увидела то, чего больше всего боялась. Он целовал другую. Какая же я дура. Пошла all in, поставила свою жизнь на волю случая и проиграла. Так безбожно и некрасиво проиграла. Он меня даже не заметил. Все. Это конец. Мне хотелось только поскорее убраться оттуда. А все так хорошо начиналось. Я могла получить счастливый конец в любом из вариантов, но у этих вариантов было ограничение по времени. И время вышло. Имела двух – осталась одна. Слишком медлила или слишком торопилась. Это все теперь уже не важно. Я проиграла.

Никакой день не может стать хорошим, если начинается с ругани. Так я себя настроила, и, наверно, так бы все и было, если бы Хэнк не написал мне в тот вечер. Я уже и думать о нем забыла, постаралась наладить отношения с Бессом, но, любовь – сложная штука. А отношения – еще сложнее. Их нужно строить, над ними нужно постоянно работать. Идеальных людей друг для друга не бывает. Эту мысль вдолбили мне в голову с детства, и именно так я жила до двадцати лет.

Солнце не успело взойти, когда мы с Бессом уже испепеляли друг друга напряжением. Казалось бы, забытый на плите ужин – ничего же особенного. Но каждая мелочь меня бесила в то время. Я докрутила засохшую курицу до глобальных масштабов. Если вы представляете, как иногда может работать женский мозг, то сможете понять. Хотя, я и не надеюсь, что кто-то сможет. Вернее, тогда уже не надеялась. Я накричала на Бесса, он на меня. И мы в наипрекраснейшем настроении разошлись по работам. Стоит ли говорить, что работы, как назло, у меня было мало. Весь день сидела, как кактус в засуху, кидалась в людей колкостями.

Мне не нравится, как я выгляжу в плохом настроении. И тогда я выглядела как нельзя хуже. Думала весь чертов день о выходных и о тусовках, о том, какая я на самом деле и что мне нужно от этой странной жизни. И все, к чему я смогла прийти – это вытекший мозг и окончательно потерянные десяток нервных клеток. Самое бессмысленное время препровождения – это попытки самоанализа в таком настроении. Мне так хотелось, чтобы это состояние ушло навсегда, чтоб я больше никогда не испытывала такой пустоты. В прошлые разы, когда я так была запутана, это всегда кончалось плохо. И сейчас я прилагала все усилия, чтоб не прыгнуть в омут соблазна, как раньше. Именно поэтому я не писала Хэнку. Хотя, прекрасно понимала, что от одного сообщения мне станет на много легче, чем от тысячи лекарств. Но я была сильной. Или мне хотелось так думать.

В любом случае, счастливый глоток жизни не заставил себя долго ждать.

– Мне приснился сон, что я летчик и управляю маленьким самолетом, – невозмутимо строчил Хэнк.

Он даже не понимал, наверно, как меня обрадовала эта ерунда. И мы начали разговор, который на час отлучил меня от всех проблем и переживаний. После такой дозы успокоительного я пришла вечером домой уже на легкой счастливой ноте и продолжила жить, как ни в чем не бывало, будто все проблемы с Бессом растворились сами собой. Хотя, эти неурядицы бытовой жизни и не были проблемами. Была одна большая, из которой все вытекало, с которой все началось на самом деле. Это непонимание. Я осознала уже давно, что мы с Бессом очень разные и у нас кардинально отличается взгляд на этот мир. Но меня не смущало то, что он никогда не сможет меня понять. Не смущало до определенных моментов. И одним из таких моментов стало событие прошлых выходных.

– Не могу же я сидеть дома в пятницу, – бормотала я в подушку, валяясь на кровати уставшая от тренировки. – Нам нужно какое-то развлечение! Я хочу друзей!

– И что ты предлагаешь? – монотонно ответил Бесс, не отрывая взгляд от компьютерной игры.

– Эндрю что-то говорил про дачу несколько недель назад. Она же свободна?

– Я спрошу.

И я вроде успокоилась. Но на душе все равно что-то было не ровно. Я чувствовала себя в клетке, которую сама же и создала. Ни друзей, ни хобби последние полгода не было в моей жизни. И это сделала с собой я сама, даже не поняв толком, как это вышло. Женщинам жизненно необходимо доверять своим чувствам. Не знаю, как там работает у другой половины населения, но сколько бы я не встречала женщин в своей жизни, каждый раз убеждалась, что не всегда можно объяснить разумно причину того или иного их поведения. Мы улавливаем незначительные сигналы человека и, порой, сами не можем описать словами чувства, но эти чувства верны, как ничто другое в этом мире. Я чувствовала себя не так. Каждый взгляд, слово, прикосновение Бесса давали мне сигналы, отличающиеся от тех, что я получала раньше. Именно поэтому столпы психологии, которые мне закладывали с рождения под названием «Над отношениями нужно работать» – пошатнулись сейчас. Как можно объяснить другому человеку свои чувства, если ты сам их не понимаешь? И я пыталась понять.

Уже в четверг мы решили, что на дачу все же едем. У меня отлегло. Настроение было тусовочным и немого язвительным, ведь мне был выдан билет на одну ночь сбежать от своих чувств. Алкоголь и компания – вообще, чудесная штука. Некоторым удается провести всю жизнь в бегах от восприятия действительности. Нам легче не думать, не строить связи и мосты, не пытаться понять, что происходит в наших головах, а просто плыть по течению. Алкоголь создает это течение. Под ним мозг расслабляется и наш внутренний голос уже не диктует, куда идти, что делать, а чего не стоит, как разговаривать и тому подобное. Кто-то утверждает, что поведение пьяного – и есть его душа. Но на самом деле все мы просто поддаемся общему настроению. Пить в компании и в одиночку – две абсолютно разные вещи.

Разговоры, разговоры, женское нытье и вселенские споры… Так начинался вечер у трех похожих девчонок. Я давно не чувствовала такой хорошей атмосферы в кругу дам. И мне очень это нравилось. Стакан виски-кола, а потом еще один. Шашлыки, бутерброды и чипсы. Веселая и не назойливая музыка. Все шло как нельзя лучше. Мы танцевали так открыто и весело, как болтали до этого. И вот, в одном из таких танцев я закрутилась с девушкой. Увлекшись любимым делом и интересными схемами под знакомые биты, я не заметила, как она начала проявлять знаки внимания. И как это я могла не заметить, ведь в этом же вся я. Не клюю на подкаты и флирт – флиртую сама. С этой дамой мне было бы интересно поиграть. Что, собственно, я и сделала. Такая уж я, это не изменить, да и не хочу менять. Мне нравится быть открытой и свободной, нравится, что другие завидуют той, которую я избрала, нравится видеть смущение от знаков внимания. Нравятся девушки. Да, я это сказала. Мне нравятся и девушки, и парни. И не потому, что меня кто-то обидел или у меня какая-то душевная травма, не потому что я хочу так выделиться. Просто нравятся. Ничего не могу с собой поделать. Это работает у меня само, на подсознательном уровне. А в настроении такой компании, я просто обязана была показать такую себя. И Бесс об этом давно в курсе. В курсе все наши знакомые и друзья, какой я могу быть.

Меня не смущает, что мой парень смотрит на мой поцелуй с другой. Но в тот вечер меня смутил партнер этой другой. Он не захотел со мной делиться. Вот почему я не флиртую с занятыми обычно. Но она и не была занята в моих глазах. Ходили уже слухи, что у этой парочки довольно поверхностные отношения и никаких обязательств. Что же он тогда играл собственника, не могу понять. Я просто ушла в сторону.

И вроде как мне не очень-то и хотелось спать с хорошим другом своего парня и его девушкой, но непоседливые тараканы в моей голове постоянно шептали: «Ты не можешь упустить такой шанс. Ты не старая закомплексованная монашка. Ты молода и готова к приключениям. Никаких последствий не будет, они оба такие же, как ты». А Бесс дал заднюю. И я смирилась. Вот так, упустила шанс из-за зажатого парня и его стереотипных блоков. А мне же всего двадцать… в этом возрасте нужно порхать с вечеринки на вечеринку и не думать о последствиях. Когда я начала так легко сдаваться?