– А ты, любила? – мой испытывающий взгляд прожигал ее глазищи так, что она отвела взгляд.

– Нет, любить не довелось, а тебе? – парировала Тина.

– Тоже нет. Да это и не важно. В любом случае я – одиночка, – ром заканчивался, но глаза моей гостьи были ясными, хотя напряжение и стресс мне удалось снять.

– Как ты живешь с такой правдой? Не хочется иногда соврать, приукрасить? Девушки любят лесть, мягкий обман.

– Ты знаешь, иногда правду сказать тяжелее, чем соврать. Правда может оказаться настолько горькой, что до конца жизни будешь ощущать только ее вкус. И никакие сладости в виде обмана не помогут.

– У тебя так? – это был не вопрос, больше утверждение. Я вздохнул и прикрыл глаза. Но на вопрос ответил:

– У меня где-то посередине. Я говорю честно, не раскрывая правды и не преукрашая ложью. Не даю надежду, это напрасно, откровенно, но это справедливо.

Я вновь закурил, медленно. Ни с кем, никогда я не был так откровенен. Никому не позволял копаться у себя в голове. Перед этой девчонкой открылся, легко, непринужденно. Но страха не было. Из размышлений меня вывело горячее дыхание гостьи, слегка касающееся моей спины. Я понимал, что близость с ней может быть для меня опасной. Но меня тянуло к этому прекрасному эльфику каждой клеточкой моего тела. Я хотел ее, но мне надо найти силы, чтобы это не произошло сегодня. Я не мог поступить нечестно по отношению к Тине. У нее в крови гуляет алкоголь, а я же хотел осознанной близости, контролируемой с обеих сторон. Если бы на ее месте была другая девушка, не раздумывая поддался бы соблазну. Но не с ней.

– У тебя классные тату, – Тина провела ладонью по спине и переключилась на плечо, я еле сдержал возбуждение, – я еще в больнице обратила внимание. Тебе идет.

– У меня знакомый владеет салоном, мастер от Бога. Хочешь, тебе сделаем?

– Не-а, я боли боюсь, – она поежилась, словно тату машина уже зажужжала.

– А я тебе дам конфетку, – ответил я ее же фразой и налил еще ром в опустевший бокал.

– Я подумаю, – тихо ответила Тина, и залпом опустошила содержимое. Я снова взял бутылку и наполнил ее бокал. Мой кофе уже успел остыть и я, вылив холодные остатки в раковину, стал варить себе новый. Понимал, у нее стресс, горе. Старался не сорваться и держать себя в руках. Я был бы последней скотиной, если бы воспользовался ее положением сейчас. Хотя безумно хотел ее.

– Ты боишься боли, а в ушах девять сережек. Больно не было?

– Шутишь, это же уши, в них почти нет нервных окончаний. И что, прям так сразу посчитал количество сережек? – по голосу мне стало понятно, что крепкий алкоголь возымел свое действие и Тина окончательно расслабилась.

– Ты так близко тогда подошла ко мне, что я не только пирсинг в ушах заметил, еще милую родинку над левым глазом, почти не заметную и маленький шрам на правом мизинце. А еще ты очень приятно пахнешь, хотя и не пользуешься туалетной водой. К тому же мне чертовски хочется тебя поцеловать, завалить на кровать и заниматься с тобой сексом во всех мыслимых и немыслимых позах. Но я не сделаю этого. По крайней мере, сегодня точно не воспользуюсь ситуацией.

Тина переваривала сказанное мною, глядя своими бездонными глазами прямо в мои. Затем грустно вздохнула, поставила на стол пустой бокал и подошла ко мне. Взяла у меня из рук чашку кофе, сделала пару глотков и вернула чашку назад. Наши пальцы соприкоснулись и я почувствовал жар от ее рук. Нервно сделал глоток и посмотрел на нее снова. Она твердо сказала:

– Что бы ты знал, я на первом свидании сексом не занимаюсь, – я прыснул от смеха. Такая забавная!

– Я в ванную, одолжи мне свою футболку и постели на полу. Я так поняла кровать у тебя одна, – она уже подходила к ванной, когда я протянул ей свою новую с ценником майку. Она удивленно посмотрела.

– Слушай, – я остановил ее, взяв за запястья, – я же сказал, что не трону тебя. Кровать у меня одна, но она большая. Если тебе так будет спокойнее, на пол лягу я.

– Тебе завтра на работу, а у меня выходной. Давай ляжем на кровати оба, с разных концов, как пионэры. Все. Я в душ.

Я помыл посуду, выключил телевизор и пошел в спальню. Тина уже спала в моей майке, на моей кровати, свернувшись калачиком. Я укрыл ее одеялом и лег на свою сторону. Первый раз в моей жизни такое, что я сплю с девушкой в одной постели, не прикасаясь к ней. Отчего-то мне так стало спокойно и уютно, такое чувство, что только так и должно быть.

Тина

Проснулась от аромата кофе, мягко щекотавшего мой нос. Хотелось валяться лениво в постели… Стоп! Не в моей постели, чужой! Память вернулась моментально. Похороны дедушки, аэропорт, Андрей. Черт, я у этого красавчика дома, в его постели! Между нами что-то было? Нет! Конечно же нет! Алкоголь я пить умела, похмелья с утра не было и память меня не подводила. Он меня не тронул, более того, укрылся другим одеялом, вернее большой махровой простыней. А мне отдал свое одеяло и подушку. Моя одежда аккуратной стопочкой лежала на стуле. Идеальный мужчина! Внимательный, с кухней дружит, вещи аккуратно складывает, если еще окажется, что зубную пасту выдавливает с конца тюбика – все! Точно эталон. Я взяла вещи и на цыпочках пробежала в ванную, переоделась, умылась, причесалась. И да! Тюбик выдавлен с конца! Боже, аккуратист. Я не такая, мои вещи живут своей собственной жизнью, чашка из-под кофе иногда бывает не вымыта. Книги на столе, диване и даже в ванной.

– Привет, – смущенно сказала я, заходя на кухню. Андрей повернулся ко мне и улыбнулся.

– Привет, медовая, как спалось?

– Как младенцу. Спасибо тебе, за все, – я села на предложенный стул. Удивило, что он запомнил значение моего имени. Причем из его уст оно прозвучало так соблазнительно. Есть не хотелось, а вот кофе пробудил во мне голод.

– Кофе только что сварил, присоединяйся, – он смотрел на меня изучающе, пока я пила ароматный напиток.

– Извини меня, что расклеилась. Из тебя вышла хорошая «жилетка».

– Мне не жалко, – Андрей забрал у меня пустую чашку, помыл и вытер руки полотенцем, – я подвезу тебя домой, по пути можем заехать в магазин. Думаю холодильник у тебя пустой.

– Пустой, не люблю готовить. Да и дома почти неделю меня не было. Бабушка у меня вкусно готовила, дедушка тот вообще виртуоз на кухне. От него друзья на выходных не выходили. А я готовить умею, но времени не хватает. Бутерброды, полуфабрикаты и прочая гадость прижились в моем холодильнике.

Андрей любезно побродил со мной по магазину, помог с покупками и подвез к дому. Вышел из машины первый, открыл дверцу и помог выйти мне.

Я стояла у двери подъезда и чего-то ждала. Думала, предложит встретиться на днях, продолжим общение. Нет, молча отдал пакеты с продуктами и сказав: «Увидимся», уехал. Мне хотелось ему крикнуть: «Когда? Где?». Но поняла, что не получу ответы на свои вопросы. Андрей не начинает отношений. Так может первый шаг сделать мне?

Глава 3

Тина

Я нервно осмотрелась, что же происходит? Волнуюсь, очень. А вдруг он не один, может у него девушка? От этой мысли мне стало неприятно. Кажется, я влюбилась. Ведь существует же любовь с первого взгляда. А у меня с первого голоса. Там в больнице я его еще не видела, но его голос проник в каждую мою клеточку. Он меня возбуждал, кружил мне голову и побуждал на самые нелепые поступки. Вот, например, сейчас я шла к Андрею домой, нарядившись, словно на первое свидание. Волосы оставила распущенными волнами. Легкий сиреневый сарафан не доходил и до середины бедра, делая мои ноги заметно длиннее. Я пожалела, что у меня нет никакой туалетной воды. Я врач-хирург, и в моей работе главное чистота, лишние ароматы только мешают.

Была не была! Я вошла в знакомый подъезд и поднялась на третий этаж. Позвонила в дверь. Один, два, три. Двери никто не открывал. По моим подсчетам Андрей должен быть сегодня выходной. А может он действительно не один? Вот наивная. Уже развернулась уходить, но тут открылась дверь и на меня уставился Андрей. Мокрый, голый, если не считать махрового полотенца, обмотанного вокруг бедер. Он удивленно моргнул, будто увидел привидение, потом широко улыбнулся, пропуская меня в квартиру.