За эти дни по Террании прокатилась волна арестов. Взять удалось не всех: карс Вирр и д’эрр Эльтос покончили жизни самоубийством, а последний при этом прихватил с собой к Ларгусу всю свою семью, включая новорожденного сына. Это было горько осознавать, но ещё горше — представлять, что было бы, если бы Антею не взяли.

Волшебницу ещё пару дней назад отправили в столичную темницу, теперь ею займутся Высшие Дознаватели и маги из Круга Двенадцати. Так что в том, что Антея не избежит заслуженного наказания, я не сомневалась.

А вот причина моего беспокойства была в другом…

— Что у тебя с сыном Авериса? — прямо спросил отец, когда вечером после ужина мы устроились у камина. Лори за нашими спинами собирала отцовские вещи.

— Ничего, — я пожала плечами, — а должно что-то быть?

Отец промолчал, глядя в пламя, а я… а я задумалась.

Альса, кстати, я почти не вспоминала, словно он, как передвижная картинка, мелькнул по краю моей жизни, чтобы раствориться. Мои чувства: учащенное сердцебиение, дрожащие ладошки, румянец на щеках — словно канули в неизвестность вместе с зельем, которое мне выдала Евсталия, наказав принимать по две капли перед сном. Даже портрет д’эрра не навевал былые эмоции, оставаясь просто портретом.

А вот Лойнос…

Нет, я не была влюблена. В этом я была уверена. Но есть чувства, которые будут глубже уровня банального увлечения или влюбленности.

Я часто ловила себя на мысли, что вспоминаю наш разговор, тот, когда мы сидели в мокрой камере, спина к спине. Вспоминала его слова.

Вспоминала свои слова.

Из дознавателя вышел бы прекрасный друг, как мне кажется. Он не юлил, не хитрил, был прямым и честным. Думал и обо мне, тогда, когда мы сбегали из камеры. И главное…

Наверно, это было странно, дико, непонятно, но я всё чаще ловила себя на мысли, что дознавателю я могу доверять.

— Дорогая, ты попала, — тихо констатировала себе под нос и развернулась, чтобы отправиться в свою комнату.

И остановилась.

В двух шагах от меня, скрестив руки на груди, стоял Лой.

— Попала, говоришь? — он криво усмехнулся. — Куда на этот раз?

— Доброе утро, — на ходу поздоровалась я, отводя взгляд. Посвящать Авериса в свои размышления было попросту глупо.

— Доброе, — он по-прежнему смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд кожей, но при этом не могла понять, что не так. Поэтому отвесила вежливую улыбку и сделала шаг вперед, намереваясь уйти.

Но мне не дали. Аверис, сделав шаг в сторону, ловко перегородил мне путь.

— Даралея, что случилось? — спросил он тихо. От звуков его голоса меня передёрнуло. В голову поползла запоздалая мысль, что впервые за всё время знакомства он назвал меня полным именем.

— С чего ты взял, что что-то случилось? — игра на грани фола. Я и сама не могла объяснить, что происходит со мной в последние дни.

Или между нами.

— Нетрудно догадаться.

Ну да, ну да. Последние дни я действительно избегала дознавателя, все время предпочитая проводить в библиотеке или прогуливаясь по коридорам верхнего яруса: там, несмотря на то, что было холодно, совсем не было людей.

Да что там говорить, я даже на общий ужин накануне не пошла, отговорившись плохим самочувствием и, возможно, именно этим вызвав странный вопрос отца.

Пока я вспоминала прошедшие дни, пришло время отвечать.

— Ничего не произошло, — я обратила на него взгляд, старательно избегая смотреть Аверису в глаза, — я просто устала за последние дни.

— Правда? — тихо прозвучало сбоку.

Я застыла. Надо срочно делать ноги! Интимность разговора мне очень не нравилась, и, если бы не тот откровенный разговор в камере, я смогла бы списать это на заботу о моем состоянии.

А вот сейчас… я в этом уверена не была.

— Лой, не лезь мне в душу, пожалуйста, — я порывисто вздохнула и отвернулась. Если сейчас не поймет…

Но он понял.

— Хорошо, — по его голосу я слышала, что он улыбается, — тогда поговорим позже.

Я кивнула и, не оборачиваясь, направилась на выход.

***

Мерить шагами комнату — это лучшее, что у меня получалось в последнее время. Вот и сейчас я старательно практиковалась в этом нехитром искусстве, пытаясь выплеснуть непонятно где накопившуюся энергию.

Я бы с удовольствием сейчас прокатилась на лошади, но, к сожалению, Евсталия пока не была намерена выпускать меня из тесных объятий своей заботы. Я покосилась на многочисленные пузырьки, громоздившиеся на прикроватной тумбочке: некоторые из зелий мне предстоит пить ещё многие месяцы. Тогда, неосознанно сунувшись между дознавателем и пентаграммой, я не знала главного: мне предстояло рискнуть не только физическим здоровьем, но и даром. И это незнание аукнулось мне тем, что я лишилась почти всех своих сил. Лишилась так, что Евсталия до сих пор не отпускала меня из замка, опасаясь за моё состояние.

Нет, дар восстановится, пусть и не в полном объеме, но для этого понадобится время. Чертовски много времени.

Но я отвлеклась. Уткнувшись взглядом в ковер, я вернулась к прежнему занятию.

Шаг. Шаг. Разворот. Опять шаг…

В таком состоянии меня и застала Лори.

— Лои Дара, — горничная обошлась без книксена. Она вообще теперь словно забыла про них: с того момента, как я запретила ей это делать, — лорр Аверис просит вас спуститься в нижний зал после обеда.

— Зачем? — я остановилась.

— Круг Двенадцати будет отпускать души.

Вот и настал этот момент. Руки затряслись.

— Лори, помоги мне переодеться.

В том, во что я хочу быть одета при встрече с Тионой, я не сомневалась. Пока я приводила себя в порядок, горничная достала из шкафа подарок моей погибшей подруги — нежно-сиреневое платье с разлетающейся юбкой. Тонкий лиф был украшен витиеватым плетением: Тиона привезла мне его в подарок из Кагора после летних каникул, и с тех пор я надевала его всего несколько раз, уж больно трогательным оно было.

Покинув ванную, завернутая в один только халат, я вышла в комнату и в недоумении остановилась перед несколькими кусочками ткани, лежащими на кровати. Нет, я знала, что стандартное белье под это платье не надевают, но чтобы такое…

— Это что? — спросила звенящим от ярости голосом.

— Белье, — Лори вжала голову в плечи и зажмурилась.

— Но это не моё!

— К сожалению, ваше. Подарок от сестер к вашему отъезду.

Ах так… Я нахмурилась, разглядывая тонкое кагорское кружево. Ну, если учесть, что сверху всё равно будет одежда, получается довольно мило. Если не вспоминать.

— А есть другие варианты?

— К сожалению, нет, лои Дара, — горничная печально вздохнула, — только стандартные рубашки и панталоны.

Ну да, под это платье панталоны не наденешь.

— Ладно, — я кивнула и потянулась к шелковым ниточкам, прикрепленным к маленьким кусочкам ткани.

***

Я успела вовремя. Скользнула в зал как раз в тот момент, когда там начал меркнуть свет, а начерченная на полу золотистая пентаграмма — набирать силу.

Здесь, в отличие от остальных помещений, было тепло. Я бы даже сказала, жарко.

Маги и ведьмы стояли в кругу, каждый на своем угле пентаграммы. Двенадцать магов — двенадцать углов. В попытке осмотреть зал я привстала на цыпочки, неаккуратно отпустив накидку из меха волка. Накидка воспользовалась случаем и слетела с моих плеч на пол.

Как раз в тот момент, когда я увидела Лойноса.

Чертыхнувшись себе под нос, я в мгновение ока подхватила накидку и закуталась в неё, уже жалея о своем решении надеть это легкое, даже слегка откровенное платье с открытыми плечами и длинным рукавом. Но я же не знала, что и дознаватель здесь будет.

Хотя… а где ему ещё быть?

Многоголосый шепот одновременно читающих заклинание магов отразился от стен. Пентаграмма мигнула и стала ещё ярче — хотя всего мгновение назад я была готова поклясться, что ярче она уже быть не может.

А затем… в центре пентаграммы начали проявляться фигуры. Полупрозрачные, они с каждым мгновением набирали силу из струившихся к ним золотистых потоков. Я скользила взглядом по пока безликим лицам, пытаясь увидеть… стараясь узнать.