А вот это уже слишком.
— В какую игру вы со мной играете, лорр Рейн? — я повернулась и подошла к принцу. Теперь мы стояли практически вплотную, и я готова была поклясться, что слышала учащенное сердцебиение моего оппонента. И с каких, интересно, пор у меня такой острый слух?
Фалькор развел руками, показывая свою непричастность к происходящему.
— Я всего лишь хочу, лои Дара, чтобы вы делали правильные выводы. А игры здесь ни при чём. Хотя, признаться, я люблю иногда… поиграть.
В его глазах я уловила смесь эмоций. Иронию, сарказм… азарт?
А вот это я бы проверила. И плевать пока на выводы!
— А насколько вы азартны, лорр Рейн? — поправ все нормы этикета, я подошла к принцу неприлично близко, метя туда, где в вырезе рубашке мелькали шнурки оберегов. Пусть даже потом меня выпорют на глазах у всех. А, плевать!
Он ещё не догадывался о направлении моих мыслей, но правила игры принял и с хитрой усмешкой посмотрел на меня.
— Очень азартен, Дара, — от его хриплого голоса по спине почему-то побежали мурашки.
— Великолепно, — промурлыкала, мило улыбаясь, — тогда, возможно, вы сможете объяснить мне одну вещь?
— Интригуете, — мужской голос упал до полушепота. Да что это такое со мной? Так реагировать на мельчайшие переливы тембра.
Выдохнув, будто перед прыжком в ледяную воду, я протянула руку и ногтем подцепила видневшиеся в вырезе рубашки шнурки защитных амулетов. Несмотря на напрягшегося вдруг принца, потянула их на себя.
— Вот вы, лорр Рейн, человек азартный, — продолжила гнуть свою линию, — тогда как я готова поклясться, что защитных амулетов в ваших украшениях больше, чем атакующих. Действительно, удобно же быть азартным, когда ты защи…
Мой голос дрогнул и замолк. Я уставилась на горсть вытащенных на свет оберегов. Действительно, защитных там было больше половины. Но привлекло моё внимание не это, а маленький, практически невидимый камушек с одним-единственным нацарапанным символом. Память услужливо распахнулась перед моими глазами на нужной странице, и я почувствовала, как отнимаются ноги. В голову послушно ввинтился голос верры Самьи — преподавателя по амулетам.
“Определённое количество зельев и настоек, которые можно приготовить, нуждается в поддерживающем и корректирующем действии. В первую очередь, мы имеем дело с зельями, изменяющими внешние линии предметов. Разумеется, в отношении зельев мы не можем говорить об изменении самой сути предметов, не говоря уже об изменении внутренней сути людей. Понятие “души” никто не отменял, — верра позволила себе легкую улыбку. По рядам прокатился смешок. — Но одновременно с этим мы не можем говорить о действенности и, главное, стабильности зельев, так как, как мы уже знаем, длительность и условия действия зелья зависят от нашего внутреннего состояния на данный момент. Кто мне раскроет этот вопрос?”
Отвечать выпало мне.
“Верра Самья, — я поклонилась, — внутреннее состояние делится на психологическое и физическое. Психологическое состояние заключается в нашем мироощущении на данный момент, или, как вы любите говорить, — я позволила себе добрую подколку, — в душевном спокойствии, — Верра улыбнулась, призывая меня говорить дальше. — Физическое же состояние заключается в сочетании многих факторов. Наш сон, полноценное или скудное питание, состояние здоровья, — я взяла паузу, задумываясь, — да всё внешнее, по сути, влияет тоже. Тут даже перечислить всё невозможно”.
“Благодарю, лои Сольн, садитесь, — преподавательница прошла мимо меня, — итак, продолжим. Наиболее удобны заклинания, единственная их сложность — в регулярном обновлении. Однако, — она подняла палец вверх, — мы не можем говорить об использовании заклинаний при ряде случаев. Эти случаи вы должны выучить наизусть: если мы имеем ограниченный запас магической энергии в месте нахождения и если мы вынуждены находиться в изменённом состоянии продолжительное время. В первом случае заклинания будут самораспадаться вне зависимости от векторов и нашего желания. Во втором случае — постоянное поддержание зелья заклинаниями может привести к необратимым последствиям в нашей психике”.
“То есть, если надо выдать себя за другого человека и быть им неделю, заклинания не подойдут?” — Вин, мой приятель, тянул руку. Мы прыснули.
“Верно, Вин, — преподавательница сделала вид, что не заметила нашего смеха, — заклинаниями можно поддерживать зелья не более двух-трех дней”.
“А если мне нужна неделя?” — приятель ощутимо погрустнел.
“Если тебе, Виниус, нужна неделя, — верра специально назвала Вина полным именем, — то тебе больше подойдет амулет искажения. Его действие отлично “ляжет” на действие зелья и сгладит последствия”.
“Хорошо, — Вин воспрял духом, — тогда какой амулет мне нужно сделать, чтобы на неделю сменить и удержать облик?”
Я тяжко вздохнула, Вин явно что-то задумал. А все его задумки плохо сказывались на успеваемости и… нас.
“Амулет может сделать и зарядить только профессиональный маг-артефактолог, — в очередной раз улыбнулась верра, — в твоём случае, Виниус, я бы отправилась в лавку и нашла бы там амулет с вот таким символом, — пальцы преподавательницы запорхали в воздухе, и спустя пару мгновений мы смогли лицезреть витиеватый знак, словно состоящий из одних восьмерок, — а затем просить зарядить его на нужный срок, — взмахом руки верра развеяла символ, — только вот, боюсь, это будет стоить о-о-очень дорого…”
Голос верры затихал в моей голове, и одновременно я возвращалась в реальность, ощущая себя мышкой, которую поймал толстый, сытый кот. Потому что в горсти амулетов был только один, заслуживающий моего внимания.
Камень с символами из восьмерок.
Я медленно подняла взгляд и столкнулась с глазами собеседника. Ни капли иронии, ни капли юмора. Он смотрел на меня испытывающе, серьезно, словно думал, съесть ли сейчас или поиграть ещё.
Фалькор.
Фалькор ли?
— Кто же ты на самом деле, Ларгус тебя подери? — выпалила я, одновременно отпуская амулеты.
Собеседник усмехнулся: криво, нехорошо.
— А вот теперь — действительно поиграем, — выдохнул он и, крепко схватив меня за руку, сжал что-то второй рукой. Раздался треск, и мы исчезли во вспышке синего пламени.
Я словно проваливалась сквозь кисель: вязкий, тягучий. Все ощущения пропали, кроме одного — крепкая хватка принца на моем запястье. Попытавшись вздохнуть, я закашлялась, воздух тоже напоминал вязкую субстанцию. А затем… всё закончилось.
Оглядевшись, я поняла, что мы стоим на том же месте, что и ранее, только вот всё вокруг залито тусклым синим цветом. Стены библиотеки сверкали миллионами синих искр, а я… а я была прижата к груди Фалькора.
— Отпусти меня! — я уперлась свободной рукой ему в грудь и с силой оттолкнула. К моему удивлению, держать меня Рейн не стал и с тихим смешком отпустил, сам при этом отойдя на пару шагов. Растирая освобожденную конечность, я огляделась.
— Где это мы? — разговор заводить отчаянно не хотелось, однако при этом я не могла не понимать, что объяснения получить придётся. Даже больше — мой оппонент ждет, чтобы я запросила подробности.
— Во времени, вне времени, — Фалькор усмехнулся, — умная девочка. Умная, но такая наивная, — он двинулся вдоль книжных полок, на ходу вытаскивая с полок фолианты. Толстые, тонкие — да разные, на самом деле. Я отметила, что Рейн не боится поворачиваться ко мне спиной.
— Ты же не принц, верно? — в синей мгле мой голос звучал глухо, стены точно поглощали малейшие отзвуки эха.
— Дара, я уже говорил, что ты умная, — в голосе собеседника мне почудилось плохо скрываемое раздражение, — не стоит меня разочаровывать.
— Я тебя услышала, — я поджала губы, — что ж, тогда, наверное, нам нужно поговорить предметно.
— Нужно, — не стал спорить Рейн, — и начнём мы с того, что ты будешь учиться делать выводы.
— Правда? — мой голос сочился иронией. — Думаешь, меня так легко заставить делать то, что ты захочешь? Или же надеешься, я не знаю, что такое время вне времени?
