— Инферно? Конь? — я перевела взгляд на животное. Хм, а ведь имя-то подходит! Темная лошадка, как и его хозяин.

При мысли о хозяине Инферно ум затопила вспышка злости, но я упрямо стиснула зубы. Спешилась и подошла к костру.

— Откуда ты…

Ольма подбоченилась. В отличие от своего обычного амплуа, сейчас она была одета в походные штаны и высокие ботинки со шнуровкой. И, на удивление, ей очень шёл этот наряд.

— Нравится? — сверкнула белозубой улыбкой и пояснила на мой восторженный кивок: — Жаль, редко надевать приходится. Но ты, красавица, так дёру дала из замка, что я сразу поняла, что говорить нам придётся здесь.

Я присела к костру и протянула к огню озябшие руки. Огонь был настоящим, и это радовало. Невольно вздрогнула, вспомнив холод замка и вызвав сочувствующий взгляд сестры.

— Что, нелегко пришлось? — понимающе спросила та.

Я кивнула. Отвечать не хотелось. Объяснять что-либо — тоже. Зябко обхватила плечи руками.

— Не вини их, — Ольма подбросила в костер пару поленьев, — мальчишки ещё. Что делят — непонятно.

— Что за… Антея? — я практически выкашляла это имя.

Старшая горничная погладила меня по плечу.

— К сожалению, не могу тебе сказать, — покачала головой, — история давняя, а вот…

Она дотронулась рукой до плеча, вызвав понимающий кивок. Огненная клятва. Дело дрянь.

— Не обойти? — вскинулась я в надежде, но тут же поникла.

Огненную клятву обойти было нельзя: ни намёками, ни жестами. Стоило сработать охранной ловушке, и человек, начавший было говорить, вспыхивал, словно спичка.

— Можно кое-что сделать, — пробился ко мне сквозь мрачные мысли голос Ольмы.

— Что?

— Тебе нравятся витражи в библиотеке? — вместо ответа вдруг спросила она.

— Да! — усмехнулась, поняв, к чему она клонит.

— Тебе должен понравиться витраж у отдела карт, — улыбнулась Ольма, — он потрясающий. Три сирены и русал — знаешь, что мастер расписывал его более года?

— Обязательно посмотрю! — охотно подыгрывала я. Клятва клятвой, но мы вели разговор на совсем другую тему. Правда, нужно было быть предельно осторожными, чтобы не сболтнуть лишнего.

— Это единственный… витраж, который должен вызвать интерес?

— Я полагаю, да, — горничная сверкнула глазами, — однако если у тебя крепкие нервы, то ещё можешь пойти посмотреть на гобелен в галерее. Не уверена, что тебе понравится, — она поморщилась, — но посмотреть можно.

От возникшего чувства отвращения меня затошнило. Водится за мной такой грешок, да.

— Ты хочешь сказать, что… гобелен ещё в галерее?

Ольма кивнула.

— Зачем?

— Я не знаю, дорогая. На этот вопрос у меня нет ответа до сих пор.

Мы замолчали, глядя, как потрескивают дрова. Ольма думала о своем, а я не думала ни о чем. На душе было настолько мерзко, что не передать словами. Не хотелось ничего делать, думать. Существовать. Я поморщилась, осознав, что надо спросить то, что собиралась.

— А почему мы говорим здесь? — прошелестела бесцветным голосом. — Ты, я так понимаю, поехала навстречу?

— Всё верно, дорогая, — Ольма потянулась. Полная грудь мелькнула в разрезе рубашки. — У меня ощущение, что в замке нам поговорить не дадут. Там что-то происходит, а я ещё не поняла что. Но есть то, что я могу сказать однозначно.

Я вопросительно поглядела на собеседницу. Но та, словно не замечая, продолжила:

— Ронин пропал. А с учетом того, что роль он играет… особенную, — она подчеркнула это слово, — это мне очень не нравится. У мальчишек спросить не могу и не буду, не проси.

— Почему? Что за особенная роль? — вопросы из меня посыпались, как из ведра.

— Ронин, это… — Ольма замолчала, подбирая слова. — Что-то вроде духа замка.

Мои глаза сделались похожими на блюдца. Ронин — каримари?!

Я и озвучила этот вопрос, а, получив положительный ответ, так и вовсе застыла соляным столбиком.

Подумать только… каримари! Мифический дух, стоящий на страже покоя обитателей! Теперь понятна реплика Лори про то, что Ронин сам ухаживает за лошадьми — для духа его уровня это элементарно! Но подумать только! И как Анталь с ним договорился?

— Дара, — Ольма перебила мои мысли, — тебе, наверное, стоит посмотреть ещё один витраж. Последний справа. И лучше все витражи посмотреть сегодня.

Я кивнула. Всплеск удивления постепенно угасал, уступая место апатии. Я зябко передёрнула плечами.

Что мы имеем? Ронин — дух замка, грядущий поход в библиотеку, портрет Антеи в галерее. М-да, негусто и невесело.

Я грустно улыбнулась и неожиданно для себя задала вопрос.

— Ольма, а почему… он женат?

Та печально посмотрела на меня и покачала головой.

В замок мы вернулись по одной. Вначале поехала Ольма, предварительно вручив мне металлический компас с двумя стрелками, а через полчаса тронулась и я.

Ехать по компасу оказалось легко. Одна стрелка указывала в сторону замка, другая — размеренно крутилась по циферблату, испещренному странными символами. С такими амулетами я ещё не работала, но мне тем более было интересно. Даже апатия, камнем навалившаяся было мне на плечи, потихоньку спадала.

Когда я въехала в ворота замка (за мгновение до этого спрятав компас — его надлежало вернуть хозяйке), моему взору предстала делегация. Точнее, делегацией это можно было назвать только с большой натяжкой: у ворот в ряд стояли Анталь, Фалькор и конь. Белый. Инферно тихо заржал, вызвав ответную реакцию у собрата, а я мельком оглядела оставшихся двоих.

Фалькор буравил взглядом промёрзшую землю, а вот Анталь… Анталь смотрел на меня. От его взгляда стало жутко, меня бросило в жар, затем — в холод, затем опять в жар. В горле встал ком.

Старательно гипнотизируя левое ухо Инферно, я кое-как доехала до конюшни и спешилась. Накинула повод на коновязь и была остановлена окриком Альса.

— Дара, стой!

Повернулась и смерила стоящего в паре шагов Анталя взглядом. И когда только успел подойти?

— Тебе придется со мной поговорить!

Настойчивый.

— Ну, давай поговорим, — тихо согласилась, опираясь на коновязь и ощущая, что ноги почему-то меня почти не держат.

В два шага он оказался рядом и обнял меня. Я не отстранилась, но стало как-то не по себе.

— Что ты делаешь? — ровно спросила я.

Он усмехнулся.

— Обнимаю жену.

— Жену? — я вернула усмешку. — По-моему, у тебя уже есть одна, — и смело посмотрела ему в глаза.

Он взгляд не отвел, а наоборот — выдержал, можно сказать, с честью. Только глаза потемнели. Он покачал головой.

— Всё не так просто, Дара.

— А как просто? — я бездумно провела пальцем по воротнику его рубашки.

Альс промолчал.

— Почему ты мне не рассказал? — продолжила импровизированный допрос.

— Не успел, — в его голосе сквозила плохо скрываемая горечь, — да и, если быть честным, не хотел.

— Не хотел? — перехватила вопрос я. — А зачем тогда столько слов о доверии? Зачем ты сделал мне предложение… если у тебя уже есть жена?

— У меня есть жена, — упрямо стиснул зубы он, — её зовут Даралея.

Я выдохнула. Упёртый.

— А про Антею ты когда собирался рассказать? — я уперлась ладошками в грудь Анталя и отодвинулась. — Кто она вообще?

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Лучше бы ты не спрашивала…

— Правда? — с иронией спросила. — Почему?

— Потому что я бы хотел уберечь тебя от этой информации.

— Эта информация, что, способна мне навредить? — недоуменно подняла бровь.

Он словил прядь моих волос и пропустил между пальцами.

— Ну, она же навредила другим…

Я резко приблизилась.

— То есть ты сейчас отказываешься рассказать мне, что происходит в этом чертовом замке? — рыкнула, чувствуя, как в груди закипает злость. — И при этом намекаешь на то, что мне угрожает опасность? Да знаешь, кто ты после этого? — прошипела в упрямо сжатые губы.

Его глаза полыхнули. А спустя мгновение он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Дара! — в его голосе звучала неприкрытая угроза. — Если ты думаешь, что способна разобраться с тем, с чем до тебя не мог разобраться никто другой, то ты ошибаешься! Если ты думаешь, что я спокойно буду смотреть на то, как ты лезешь к черту в печь — ты ошибаешься!