Литмир - Электронная Библиотека

– Это наш был, – глухо сказал один из «штурмовиков» – он нам информацию передал про это поганое сборище.

– Ну и что, он всё равно из этих! – всё ещё в запале выкрикнул Коля.

Немного погодя, когда все остыли, к нему подошёл Длиннорукий.

– Ну ты дал, конечно, – протянул казак – он, конечно, гомик, но он кается и помогает нам.

Коля недоумевающе посмотрел на него. Ведь тот сам приказал его догнать.

– Он раскаялся, пошёл по пути исправления. Может быть даже в аду для него место попрохладней найдётся. Ладно, не бери в голову. Твоё рвение в борьбе за духовную чистоту этого места будет по достоинству оценено. Я возглавляю движение «Девяносто Девяностов» в Краснодарском Крае. Слышал про такое?

– Нет, – честно сказал Коля.

– Ладно. Ты знаком с церковной иерархией?

– Я посещаю приходскую школу.

– Отлично. Вот, мы – это сила и опора матери-церкви. Мы принимаем только самый горячих в вере людей, готовых не словом одним, но и делом стоять за православие и нравственные идеалы Святой Руси.

Он достал из внутреннего кармана камуфлированной жилетки тяжёлый запечатанный конверт с красной печатью.

– Это передай настоятелю своей школы. Лично ему в руки. Следи, чтобы никто из посторонних не вскрыл конверт – его содержимое не увидит даже сам настоятель, его работа только передать конверт по нужному адресу. Мы действуем по всей стране и помогаем своим сторонникам в продвижении по социальной иерархии, чтобы нравственная высота и близость к богу отражались на высоте и положении Христова воина в светском мире. Ещё увидимся, Николай.

Коля, чувствуя гордость, пожал костлявую сильную ладонь.

***

По возвращении домой Коля не стал показывать конверт. Во-первых, он совершил нечто ужасное, он даже не был уверен, что избитый выжил. Во-вторых, само движение «Девяносто Девяностов» вызывало в нём серьёзное недоверие. То, что они делали – явно незаконно, а становиться на учёт в комнату полиции и портить свою репутацию он не хотел.

Жизнь тем временем шла своим чередом. В школе решили создать совет старшеклассников, который он нацелился возглавить. Ну, не совсем он: тут скорее несколько интересов переплелись: от отцовских амбиций до желания директора школы, которому нужен был «благонадёжный» и послушный руководитель этого совета, чтобы чего не вышло. Нет, бросать такую тень на себя он не хотел.

Выборы прошли гладко. Большинство учеников в школе его знало. Правда, это не значит, что они его любили – скорее наоборот, но так часто бывает: люди выбирают тех, кто ассоциативно у них связан с властью, и Коля был как раз таким человеком. В качестве кандидата на пост руководителя совета его лично представил директор. Они вышли на сцену актового зала, держась за руки, и всем всё стало ясно.

Совет состоял из двух представителей каждого класса, начиная с 9го. По задумке муниципальных властей, принявших локальный акт о введении таких советов в школах на территории муниципалитета, эти советы должны были помогать школьному руководству слышать о главных проблемах школьников в рамках школьной организации и решать эти проблемы. Также школьный совет должен был разбирать конфликты и следить за проштрафившимися учениками, чья дорожка явно вела их по наклонной: в сторону наркотиков и тюрьмы. Но на деле, слышно было только тех, кому давал слово председатель совета, поскольку на заседаниях он определял регламент и время выступления.

Очень быстро совет поделился на две части: одна – «партия сапога», как её называли конкуренты, вторая – «партия просвещения», как они же называли себя. Первую возглавлял Коля. Он, конечно, не называл своих оппонентов «партией просвещения», с его подачи, хотя это было сказано в шутку, их стали называть «врагами». Этой прямолинейной терминологии он научился в своих боевых играх, где всегда всё просто: есть свои и враги. Просвещенцы стремились обратить на их школу внимание муниципальных властей, показать в каком плохом состоянии находится здание, что у них нет оборудования в кабинетах труда, нет химикатов для полноценных уроков химии, что некоторые лестницы небезопасны: в прошлом году одна обвалилась, и бетонная секция пробила голову одиннадцатикласснику. Будущего выпускника, отличника, которого всем ставили в пример, похоронили, а в школе дело быстро замяли, и нигде не было даже памятной таблички с его именем и фотографией. Они старались достучаться до вузов, отправляя им письма с просьбами включить их школу в программу по сотрудничеству, чтобы у школьников с не лучшими показателями был шанс получить высшее образование.

Партия Коли посмеивалась над этими телодвижениями. Они инициировали показные парады во дворе школы, где заставляли младшие и средние классы маршировать под музыку, нацепив военную форму. Эти мероприятия очень нравились большинству родителей и особенно властям региона, потому что создавали видимость работы. Кто увидит эмиссаров местного университета? Красивых фотографий, по которым можно отчитаться о проделанной работе, с ними не сделаешь, зато флаги, плацы и пилотки – то, что будет оценено «наверху» как хорошая работа по воспитанию подрастающего поколения.

После создания совета ученики его школы стали самыми активными участниками программ контрольных закупок, которые проверяли продают ли несовершеннолетним алкоголь и сигареты, и участниками всевозможных дружин, участвующих в жизни города по нужным и не очень вопросам.

Когда родители учеников проголосовали против преподавания слова божьего и высказались за обучение их детей светской этике, как это было с большинством школ в России, Коля уговорил директора пригласить священника из его приходской школы в частном порядке, чтобы дети всё-таки приобщились к этой культуре. Родители принципиально забирали детей с таких занятий, а в ответ Колины сторонники из партии «сапогов» устраивали акции с крестами и другой атрибутикой.

Коля был главным сторонником пропаганды нетерпимости к людям с нетрадиционной ориентацией, чем заставил многих школьников очень пристально задуматься о своих предпочтениях. Он подселил в умы учащихся идею, которой попросту не было в их сознании до его усилий: те, кто никогда не думал о гомосексуальности начинали о ней думать, когда видели плакаты, вдохновлённые им, пусть даже они освещали эту тему в негативном ключе. На буйную деятельность по защите детей от гомосексуализма начали косо смотреть директор и многие учителя ввиду чрезмерного выпячивания этой темы. Дети же напротив начинали всерьёз задумываться о своей ориентации. Внешне никто этого, конечно, не показывал, но многие уходили из школы в раздумьях над своими сексуальными интересами. Была группа «придурков» – так их называл сам Коля, которые не были ни геями, ни лесбиянками, но активно протестовали против унижения человеческого достоинства, сторонниками Коли. С такими у него разговор был короткий, вплоть до избиений в каморках и за территорией школы. Однажды он засунул одного парня в мусорный бак, но это не помогло – противодействие всё равно сохранялось, что ещё больше убеждало Колю, что эта зараза повсюду и лишь набирает силу.

Дело близилось к выпускному, но школе ещё предстояло выдержать высокое мероприятие: было объявлено, что в этом году на Парад Победы к ним приедет губернатор. Для подготовки использовали весь мобилизационный резерв школы: муштра шла дни напролёт, учителя жаловались и даже коллективно заявляли директору, что военная подготовка отнимает драгоценные часы учёбы, оставшиеся до государственных экзаменов. Но как ещё простая школа, которая не могла похвастаться большим количеством поступлений в лучшие вузы страны, может презентовать себя высшему руководству региона?

Марши и размахивания флагами в пилотках, беретках и берцах шли полным ходом – Коле выдали карт-бланш.

К тому моменту он уже несколько раз посещал Дом Правительства Московской Области и даже Государственную Думу. Стране нужен покладистый актив, из которого будет сформирован исполнительный кадровый состав средних управленцев. Один раз он даже был близок к тому, чтобы попасть на заседание правительства МО, но в последний момент было принято решение, что экскурсия должна ограничиться коридорами.

4
{"b":"730586","o":1}