– Я пытался покончить жизнь самоубийством под Новый Год.

Я придушил котёнка, потому что мне было интересно узнать, что я почувствую.

Я изнасиловал пьяную девушку, и об этом никто не узнал.

Всё это время Соня не отводила взгляда именно от его глаз.

Как будто бы ответ содержался именно в них, а всё остальное тело было так, дополнением.

Ничего больше не сказав по этому поводу, блондинка заговорила дальше:

– Я влюбилась в Лёшу.

Я влюбилась в тебя.

Я иногда трахаюсь со своим одногруппником просто ради удовольствия.

Синий Лес наконец-то дал слабину и на пару мгновений отвёл взгляд, похоже, растерявшись.

Соня из вежливости не подала виду, но внутри она ликовала.

Первая победа… как это приятно…

Готова была поспорить, у него сейчас застучало сердце, но он пытается это скрыть.

Правда, это и без того понятно, и дело вовсе не в удивительном слухе.

Лес как будто бы разозлился, и задумавшись о чём-то, вновь поглядел на Соню и бросил:

– В детстве когда отец напивался и кричал на меня, я убегал в лес, и он был моим убежищем.

Я резал вены просто чтобы почувствовать себя живым.

Я тебя люблю.

Соня некоторое время молчала, не отводя от парня взгляда.

Он тоже молчал, и также пялился ей прямо в глаза.

Молчание больше не было чем-то скучным.

Скорее оно идеально вписывалось в атмосферу.

Иногда глаз Сони невольно дёргался.

Наконец она заговорила.

– Я…

– В каком из вариантов я сказал правду? – Перебил её Лес, – ты же поняла?

– Расскажи, почему ты хотел покончить с собой, – нисколько не смутившись, попросила Соня, – тогда, под Новый Год.

– А… ты поняла…

Соня лишь молча кивнула.

Синий Лес отвёл взгляд в сторону, вспоминая тот день.

– Обещаешь, что никому не скажешь? – Глухим голосом спросил он.

– Обещаю, – доверительно шепнула девушка.

Она провела ладонью по своей голой правой руке.

Лес говорил, но тихо и серьёзно:

– Лёша не знает, это было на первом курсе, он тогда уехал домой. А я остался тут.

Не очень хотелось домой возвращаться.

Я пригласил одну девушку со своего курса провести Новый Год вместе, она… была важна для меня, как я думал.

Но она решила встретить его с подругами.

Я тогда был уже в подвыпившем состоянии и покачивался, когда стоял на табуретке и вешал гирлянды.

И сообщение получил…

Меня почему-то укачало, и я упал, и гирлянда на меня.

В комнате темно было очень.

И я когда упал, мне вдруг почему-то детство вспомнилось… как отец меня толкнул и я также упал.

И потом в первый раз убежал в лес и пробыл там до самого вечера.

Уже стемнело, там кто-то выл… я думал, меня съедят…

Но думал, что здесь мне так хорошо, лучше чем дома.

Почему бы людям не жить в лесу, задумался я.

Мы же такие же животные.

И вот я вспомнил это, и как потом постоянно убегал в лес, и я подумал: а может я уже умер?

Может упал при падении и у меня вся жизнь пронеслась перед глазами.

Я подумал, что это глупо, что человек боится смерти.

А если я уже мёртв… чего мне бояться? Очень хотелось почувствовать себя живым.

Я начал резать руки ножом, пожёстче, чтобы… просто сознание потерял от потери крови, а потом пришёл в себя.

Когда Новый Год уже закончился.

Блондинка молчала.

Ничего не ответила, когда Лес закончил рассказ.

Забавно. Они сидели почти голые друг напротив друга и молчали.

Синий Лес уставился на неё, ожидая реакции.

Какого-нибудь комментария.

Нет, Лес. Его не будет.

Но я понимаю.

Соня потянулась вперёд и вдруг нежно обняла парня.

Чувствовала его горячее, истинно мужское дыхание.

А затем почувствовала, что и он дотронулся ладонями до её спины.

Так они и сидели некоторое время, в довольно неудобной позе.

Я понимаю…

После Соня наконец отпустила парня и уселась обратно.

И вовремя – ключи вдруг просунулись в замок и стали открываться.

Блондинка даже и не думала прикрывать своё почти голое тело или хвататься за одежду.

Ей была интересна реакция.

Лёша вошёл внутрь и прежде всего опешил, углядев её синие кеды у двери.

Затем опешил, увидев их.

Нет, своё каменное выражение лица он не сменил.

Соня же смотрела на него с некоей надеждой.

Она знала, что он притворяется.

Что его сердце сейчас стучит будто молоток по гвоздям.

Что он, пожалуй, чувствует боль.

Лёша неспешно подошёл к своей кровати и бросил на неё сумку, сказав при этом:

– Могли бы и предупредить, чтобы я пока не приходил.

Ты врёшь.

Ты пытаешься выехать на иронии, на безразличии, но твой голос дёргается.

Лёша и сам, похоже, это понял, и больше не проронил ни слова, молча вышел.

Дверью он как-то слишком сильно хлопнул.

Лес с неловким видом уставился на Соню.

Она спросила его:

– Тебя не вымораживает эта вселенская несправедливость? Мы оказались виноваты в том, чего мы даже не делали.

Художник промолчал.

– Если мы всё равно виноваты, не обязаны ли мы совершить преступление?

Он похоже не понимал.

Пока не понимал…

Соня вновь потянулась к парню, но уже не чтобы обнять.

Прикрыв веки глаз, она дотронулась своими губами до его.

Очень нежный поцелуй.

Спокойствие, забота, желание сдаться.

Вот что она сейчас чувствовала.

И когда вернулась в прежнюю позицию, и открыла глаза.

Лес всё также смотрел на неё, не опуская взгляд на её грудь.

Но теперь смотрел не пристально, а скорее доверительно.

Он подумал о том, что так и не сказал ей самого главного – что все три факта были правдой.

Но решил, что это уже и неважно.

====== Интерлюдия 1 ======

Одиннадцатилетний мальчик сидел на качелях вблизи дома своей бабушки.

Он размышлял на очень нетипичную для детей тему – смерти и страха смерти.

С недавних пор всё его видение мира очень сильно поменялось.

Раньше он как и все дети не сильно задумывался о смерти, о том, что однажды беззаботное детство в этом маленьком городке закончится.

Он просто любил читать разные художественные книги, ходить в кино, есть мороженое…

А потом мама умерла.

Он помнил, как осторожно заглядывал в комнату, и там Вероника плакала в объятиях отца.

И этот псих, которого он увидел этой ночью, и сцена сильно врезалась в его память.

(Теперь уже, возможно, никогда не выйдет)

Смерть всегда была очень близка, просто он не замечал этого.

На горизонте появилась Вероника, его младшая сестра; девочка с очень хмурым видом направлялась к нему.

Она была одета в синее платьице с красными колготками с чёрными линиями, и чёрные ботинки на шнурках.

Лёше всегда казалось, что даже внешним видом Вероника излишне выделялась по сравнению с другими людьми.

Пройдут годы, а чувство это так и не исчезнет.

Сейчас же сестра уселась на пустующие качели рядом, и стала глазеть то на брата, то куда-то вперёд.

Лёша упорно старался игнорировать эти взгляды.

– О чём думаешь? – Наконец робко спросила Вероника своим невинно детским голосочком.

Лёша лишь пожал плечами.

Хоть порою они с сестрой и ссорились, и иногда он считал её той ещё дурой, которая всё никак не может повзрослеть, всё же они старались держаться друг друга.

Особенно теперь, когда мамы нет.

Так почему бы ей не сказать…?

Но мальчику самому было тяжело в этом признаться.

В том, что он, оказывается, чего-то так сильно боится.

В том, что мир не такой, как он думал.

– Я этой ночью видел маньяка, – процедил он сквозь зубы, даже не смотря в сторону сестры.

Та невольно выпучила глаза.

– Расскажешь? – Шёпотом попросила она.

– Я ночью пошёл на кухню, а он стоит у окна.

Глядел на меня в упор, ну а я на него стал.

У него глаза такие были, будто бы… души не было…

Лёша вспомнил странные сцены из жизни, когда мама водила их в церковь.