— Ребят, а вы чего тут стоите?

— Да физрука ждём, мы тут как-то должны прогулы закрывать.

— А, так я от него. В общем, у него для вас задание, он просил передать: вон те вот парты в вестибюле перетащить на пятый этаж в 504 и расставить в два ряда. Давайте, давайте, за работу!

Ребята заныли от неудовольствия, но начали по несколько человек переносить парты, и справились всего за двадцать минут.

СУПЕР.

Когда Машка с Семёном остались в 504 одни, Машку вдруг снова осенило, и она спросила парня:

— В твоём шахматном клубе этом сколько шахматных досок?

— Ой, достаточно. Штук десять точно наберётся.

— Потащили все, — со вздохом кивнула девушка, и они помчались в шахматный клуб за шахматами. Перед библиотекаршей Машка, конечно, отмазалась, что это поручение из Студсовета.

Когда в вестибюле они встретили толпу французских студентов, стоя перед ними рядышком друг с другом(и с ним рядом, с Семёном, Машка чувствовала себя куда спокойнее, чем одна), блондинка стала говорить по-русски, а Семён сразу же переводить студентам:

— Приветствуем вас в нашем университете и рады пригласить вас наверх, в 504 кабинет, для проведения нашей сегодняшней лекции.

Так они отвели французских студентов в 504, где усадили тех с двух сторон за парты, на которых были расставлены шахматные столики, и Маша, встав рядом с Семёном у доски, начала:

— Сегодняшняя лекция будет необычная. Дело в том, что сегодня наш университет празднует Шахматный День.

Семён удивлённо посмотрел на девушку, но всё же перевёл.

Машка продолжила:

— И в честь этого мы с огромной радостью приглашаем всех вас прослушать лекцию о шахматном искусстве с показательными примерами. Сегодня вы все научитесь играть в шахматы вдвое лучше!

Семён перевёл, а потом Машка, подтянувшись на цыпочки к уху парня, прошептала ему прямо на ушко:

— А теперь давай, не подведи, шахматный знаток, рассказывай как можно больше.

Дальше они двое действовали прямо как единый организм: Семён рассказывал о шахматах, вспоминая все свои знания французского, и дополняя примерами того, какие приёмы можно ловко использовать в шахматном деле, а Машка подходила то к одной, то к другой шахматной доске и наглядно, двигая фигуры, показывала те приёмы, которым научил её Семён несколько дней назад.

Вскоре в аудиторию стали заглядывать и удивлённые полубухие Галкин, Лена и Вера, и уже подъехавшая вся взволнованная Аня, и даже декан.

А Машка с Семёном спокойно вели лекцию.

Потом они закончили, и когда вышли, их начали фотографировать вместе с французскими студентами, те радостно пожимали Машке и Семёну руки, некоторые даже Машку обнимали.

Потом, не сводя улыбки с лица перед французами, Аня прошла мимо Машки и успела шепнуть ей:

— Ну ты, Машка, мозг просто.

Даже Галкин потом, икнув, сказал:

— Рогатая… жжёшь вообще.

— Э… спасибо.

Так в тот день она чувствовала себя настоящей победительницей. Чувствовала, что не облажалась.

И что очень благодарна за это Семёну.

Потом уже, через некоторый промежуток времени, когда давно всё закончилось, и все кто можно их нахвалили, они с Семёном пошли гулять, Семён даже вызвался проводить Машку до её дома, и всю дорогу оживлённо что-то рассказывал ей про разные киноэпопеи, от которых конкретно тащится.

«Я даже и не думала, что он может быть таким общительным».

Потом они подошли к её дому, и оба даже немного расстроились, что пора расходиться.

Одновременно Семён хотел протянуть руку, а Машка обняться. Оба, поняв свою оплошность, захихикали, только Семён более неловко… хотя уже и не настолько неловко, как с утра.

— Иди давай сюда, — сказала после этого Машка и всё-таки обняла парня, и он начал уходить в сторону остановки.

Машка же подошла к двери подъезда, около которой стоял вышедший покурить Блэквайтер и вовсю пялился на неё.

— О, привет, Лёш… знаешь, я тебя с утра убить была готова, что ты со мной не поехал, у меня там в универе такая жопа была… а теперь даже рада.

Широко улыбнувшись другу, Машка похлопала его по плечу и зашла в подъезд, направляясь наконец домой – СПАТЬ.

А Блэквайтер с обидой смотрел вдаль, туда, где по дороге шёл уходящий Семён, и думал: у меня что, появился ботан-конкурент?

====== Глава сорок шестая – Самый лучший поцелуй ======

Сейчас, сидя на следующий день в одиночестве в столовой и едя пирожное(потому что во время стресса всегда сладкого хочется, желательно много), Блэквайтер был уверен, что его жизнь всё больше и больше скатывается в дерьмо, и хуже уже некуда.

«Маша уже даже гуляет с каким-то ботаном с потными очками из шахматного клуба, а на тебя всё также не обращает внимания».

И как в доказательство его мыслей, ему в зубы упёрлось что-то твёрдое.

Поморщившись, парень вытащил изо рта пуговицу, с которой так и завис, держа её в руке перед собой.

НЕ, НУ ЭТО УЖЕ НИ В КАКИЕ ВОРОТА.

Ему как будто специально в пирожное пуговицу подложили – типа, кажется, он ещё не до конца неудачник.

Тут к нему подсела Лара, непонятно откуда возникшая, он бы не удивился, если бы из воздуха, и заговорила:

— Привет. Чего кислая мина такая?

— А чему радоваться… ах да, наверное тому, что Машка теперь стала тусить с каким-то ботаником из компьютерного клуба, которого, наверное, по законам природы даже 2Д-тян из хентая должна была зафрендзонить… но зафрендзонили вместо этого почему-то меня.

Он даже не знал, зачем это сказал, вырвалось.

Лара усмехнулась:

— Ну это уже какой-то вечный круговорот в природе.

— Да, смейся, смейся.

— Ну ладно, извини, — помолчав немного, девушка с неохотой, более тихо добавила, — ну ладно, скажу, но только ради тебя. Я щас в коридоре случайно подслушала, что ребята хотят у Веры, ну этой, активистки-брюнетки собраться и поиграть в бутылочку на поцелуйчики, и она Машку вроде как хочет позвать.

Блэквайтер ещё более вяло посмотрел на Лару.

«Надеюсь, Маша откажется… хотя, на что ты после всего пережитого ещё надеешься?».

Лара продолжила:

— Ну давай, это твой шанс, напросись тоже.

— Думаешь, меня возьмут?

— Слушай, чувак, никто тебя никуда не возьмёт и не обратит на тебя внимание, пока ты наконец не наберёшься смелости и не начнёшь что-нибудь делать, понимаешь? И вообще, что это у тебя?

Лара уставилась на пуговицу, и Блэквайтер только сейчас понял, что всё ещё держит её в руке в том же положении.

— А, так… пуговица в пирожном попалась.

Девушка рассмеялась и сказала:

— К тебе неудачи просто магнитом тянутся. Сходи, поменяй. Давай, давай, не будешь же такой есть, а то потом гвозди подкладывать начнут.

Блэквайтер устало вздохнул и понёс тарелку с пирожным к кассе, у которой жирная повариха, выслушав его претензию, которую он неохотно промямлил, тут же взъелась:

— А откуда мне знать, может, ты специально эту пуговицу туда подложил, чтобы ещё одно пирожное взять, а?

— Да нет, что вы…

-Всё, иди давай, пока охрану не вызвала.

Блэквайтер даже не был уверен, может ли она тут вызвать охрану, но на всякий случай решил вернуться и сесть обратно за стол, где Лара его спросила:

— Ну что?

— Да я подумал… и так ведь нормально, обычно же не попадаются, — отмазался парень.

А сам в голове решил: нет уж, так жить нельзя, Лара права. Надо всё-таки попытаться напроситься на эту игру в бутылочку.

Может, ему действительно фортанёт, как тогда в медкорпусе, и он сможет поцеловаться с Машкой.

И она по этому поцелую почувствует, как дорога ему, как идеально они друг другу подходят, и влюбится наконец в него…

Найти Веру он смог в коридоре у Дворца Культуры, где брюнетка сидела на подоконнике и залипала в телефоне.

Идея была сомнительная, учитывая, как она его тогда перед армянином подставила, и он из-за неё чуть не получил; но переборов страх — всё ради Маши — Блэквайтер подошёл и сказал:

— Привет, Вер.